Григорий Шелихов

И опустились дула ружей, исчезли ножи и топоры. Оторопевшие,

стояли зверобои, растерянно поглядывая друг на друга: с чего и впрямь

поднялись на покладистого хозяина, а уж Наталья Алексеевна - худого

слова не скажешь!

Ошеломленный взрывом ярости своих добытчиков и неожиданным

вмешательством жены, Шелихов все же не мог уступить "бунтарям".

- Ладно! - махнул он рукой и, отстранив жену, повернул к избе. -

Пошли спать, добытчики! Завтра галиот снаряжать...

В избе, оставшись с женой с глазу на глаз, Григорий Иванович

почувствовал себя как-то неловко перед нею, выступившей на его защиту

и, может быть, спасшей ему жизнь.

- Чем ты, государыня-боярыня, мою голытьбу заворожила? -

прикрывая смущение, обратился он к жене. - Если милости твоей не

убудет, ты и впредь меня, сироту твоего Гришку, защищай. Разбойники

мои, как овечки, тебя слушают...

- А ты, Гришата, козлом перед людьми не держись! - просто

ответила она. - Извелись все в американской мокрети, и нажива не

радует: домой у всех душа просится, заскучали.

- Я через хляби морские пробивался не по печи скучать и тебя

взял...

- Ты взял, а они таких же, как я, покинули. Не в хозяевах ходят,

и ты не торопись в тузы выходить, - сказала Наталья Алексеевна.

На другой день люди с утра уже копошились среди стоявших на

стапелях кораблей, подбирали части неисправного рангоута и

потрепанного такелажа "Святителей".

В возне и хлопотах по починке идущего в обратное плавание судна

прошел и конец лета.

Добытчики обсудили между собой, кого выделить в первую партию, а

потом пришли к заключению, что возглавить эту партию ради большей

уверенности в обратной доставке продовольствия и огнеприпасов должен

не старик Самойлов, которого наметил Шелихов, а он сам, Григорий

Иванович. В его мореходные знания и удачу все крепко верили и еще

больше полагались на то, что только шелиховская энергия и воля ускорят

сбор и отправку всего необходимого со складов Охотска, не в пример

медленному в таких случаях поспешанию купцов-компанионов и

правительственных служилых людей.

- Не поеду. Мне тут делов непочатый край! - буркнул Шелихов, с

притворной занятостью перебрасывая костяшки счетов. И не захотел

дальше слушать выборных, пришедших к нему передать мнение ватаги.

Шелихов имел время раскинуть умом и обдумать положение,

неожиданно сложившееся после, как он назвал, "бунта" в артели. "Худа

без добра не бывает", - решил он и посчитал, что теперь, когда

зверобои смягчились, целиком можно отдаться выполнению своих замыслов,

не считаясь с интересами людей, приведенных в этот дикий край.

Завороженный Славороссией, мореход не хотел покинуть новооткрытую

землю раньше, чем заложит поселения и опорные пункты на американском

материке.

Еще в прошлом году при обследовании прибрежья Кенайского и

Чугацкого заливов он обнаружил богатейшие залежи железной руды и

самородной меди, вперемежку с выходившими на поверхность полями

земляного угля, а приятель его Баранов Александр Андреевич, с которым

он не раз встречался в разъездах своих по Анадырской земле, уверил,

что на земляном угле руда выплавляется и куется легче и дешевле,

нежели на древесном.

Григорий Шелихов представлял себя владетелем несметных богатств.

Эти богатства смело могли поспорить со строгановскими посессиями на

Урале. Железная руда, вместе с медью, лежала под ногами на берегах

Чугацкого залива, в долине озера Илиамна и одноименного в районе этого

озера вулкана, верстах в ста к северу, на Аляске, против Кыхтака. В

кварцевых скалах, прорытых бурными притоками реки Медной над Чугачами,

и реки Сузитны, впадающей в Кенайский залив, Шелихов с сердечным

замиранием обнаружил блестки золота. А с истоков реки Атха (Медной),

из-под небесного Белого пояса,* индейцы принесли вдруг Шелихову

самородную медь. (* Цепь снежных вершин северных Скалистых гор.)

Григорий Иванович так уверился в заманчивом будущем своей новой

земли, что мягкая рухлядь - пушнина - показалась ему уже мелким,

нестоящим делом. Открывались трудно угадываемые по своим последствиям

возможности, такие, как создание рудоплавления, а затем на своем

железе и океанское кораблестроение - и где? - на путях обширной

мировой торговли с голодными на железо Китаем, Японией, Филиппинскими,

Малайскими и другими островами счастливой Океании.

- Отечество прославлю, кусок хлеба людям найду и сам в обиде не

останусь, понимаешь, Наташенька? Надо токмо в глубь землицы этой

пройти, а для того "скотинку" привезти - белоглазых собачек колымского

помета, а их раздобыть Баранов поможет - наменяет у чукотских

людишек... Размахнусь! - сбрасывал он со счетов костяшки, которых не

хватало для подсчета прибыли.

4

Для полного выяснения картины и нанесения на карту американской

земли мореход задумал провести в 1786 году огромную экспедицию вдоль

материка в солнечную Калифорнию; тысячу байдар с алеутами под охраной

двух кораблей. И от такого дела его хотят оторвать, заставляют плыть в

гиблый Охотск?! Но осторожность бывалого землепроходца и трезвость

делового человека все же сказывались в Шелихове. На все нужно время и

силы. Что у него есть сейчас? Огневые припасы на исходе,

продовольствия нет, одежда поизносилась, людей не хватает.

Мореход зубами скрежетал и задыхался, сознавая свое бессилие. Как

тут станешь хозяином Тихого океана! Англинцы-то и бостонцы не спят...

А он - что может он?.. И при мысли об этом так становилось тяжело, что

готов был хоть очертя голову ринуться то ли на жизнь, то ли на гибель.

Не в натуре Григория Шелихова было бездействовать, и он загодя

стал подготавливать людей к задуманной экспедиции. Надо расположить к

ней туземцев и внушить им высокое представление о могуществе русских,

чтобы легче можно было набрать охотников и гребцов для завоевания

Славороссии.

В один из зимних дней, когда земля покрылась первым снегом, он

подложил под огромный валун бочонок пороху и провел к нему саженей на

сто по длине прожиренный и обсыпанный порохом фитиль.

- Отстань! - сердито прикрикнул он на хранителя пороховой казны

старика Самойлова, пытавшегося отстоять бочонок пороху от фейерверка,

задуманного сошедшим с ума, как ему показалось, хозяином. - Этим

зарядом я расположу алеутов к себе и тому делу, кое мною умышлено...

Из ближних и дальних селений на берегу собралось несметное число

алеутов, приглашенных посмотреть "чудо".

- Глядите, как велико мое могущество и людей моего племени! -

заявил Шелихов, пряча усмешку в отросшей бороде. - Я пошлю к этому

камню огненную змею, и она съест камень... Тот, кто владеет такой

силой, может многое... Глядите!

Шелихов поднес к фитилю огонь, и огонь змейкой, разбрызгивающей

золотые искры, побежал к камню.

Алеуты, ничего не подозревая, переводили глаза с камня на

вытянутую руку великого тойона, но, наскучив долгим горением фитиля,

готовы были уже усумниться в могуществе Шелихова, как вдруг гул

мощного взрыва поверг их ниц. Все видели, как огромный камень сорвался

с вековечного места, взлетел в воздух и рассыпался мелкими осколками и

каменной пылью.

Даже у толмача, лисьевского алеута, хорошо знавшего великого

Ше-лиха, дрожал и обрывался голос, когда он переводил слова

всемогущего кыхтаканцам:

- Мне нужно тысячу байдар и на них два раза столько храбрых

воинов, которых я поведу на охоту в страну солнца. Примите честь,