Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники, 1985-1991

28 октября в «Литературной газете» публикуется обзор современной советской сатиры.

<…>

Сейчас — с публикацией «Сказки о Тройке» Аркадия и Бориса Стругацких в «Смене» (№№ 11–14), романа-фельетона Михаила Жванецкого «Жизнь моя, побудь со мной!» в «Авроре» (№№ 4–6), сатирической повести Михаила Успенского «В ночь с пятого на десятое» в «Енисее» (№ 2) и философской сказки Фазиля Искандера «Кролики и удавы» в «Юности» (№ 9) — в полку злословящих и, если можно так выразиться, зломыслящих, готовых действительно, а не понарошку выжигать «все отрицательное, прогнившее, отжившее», явно прибыло. И, говоря о них, первым делом надо указать, что вещи это очень разные — и по времени создания, и по материалу, и по характеру его обработки, и по целевой установке.

<…>

Припоминание — только на сей раз о «шестидесятых дрожжевых» (Д. Самойлов) — придется кстати и при чтении «Сказки о Тройке»: эта повесть Стругацких, появившаяся впервые лет двадцать назад в малотиражной и малодоступной «Ангаре», многим памятна хотя бы по молве, ей сопутствовавшей.

<…>

Вещи, словом, разные, но все они — сатиры:

и веселая история М. Успенского о том, как некий добропорядочный гражданин мыкался по учрежденческим коридорам в поисках яда против цимекс летулярии, а в просторечии — клопов домашних;

и невеселая история Ф. Искандера о том, как едва не рухнуло на диво сбалансированное равновесие между сообществом простодушных кроликов и сообществом столь же простодушно пожирающих их удавов;

и монолог М. Жванецкого, рассказывающего о многом, но преимущественно о том, чего он в нашей жизни стыдится и что он и в себе, и в нас с вами, читатель, люто ненавидит;

и озорная притча Стругацких о том, можно или все-таки невозможно простым, но, естественно, бесправным людям победить или хотя бы объегорить упыреобразную «Тройку», наделившую себя всеми и всяческими правами…

И сатиры эти нужно научиться читать.

Не пугаться по крайней мере, когда у членов «Тройки» обнаруживается опасное портретное сходство с небезызвестными историческими личностями, когда герой-повествователь у М. Успенского называет — нет, обзывает! — недавнее наше прошлое эпохой «попустительства и развитого алкоголизма», а Ф. Искандер с брезгливым сочувствием рассказывает, например, о королевском Поэте, который так часто воспевал ворон вместо буревестников и столь долгие годы готовился воевать с тиранией, что — при всем своем вывесочном вольнолюбии — как-то незаметно для себя стал и ее стыдливым нахлебником, и ее бесстыдными вольнонаемными устами.

Что делать? Сатира движима недобротою, она вопиет и бранится там, где мы привыкли говорить шепотом и входить в положение тех, кто сам ни в чье, кроме собственного, положение входить не намерен. Сатира беззапретна и правилам хорошего тона не обучена. Грубость и прямота сарказма, не останавливающегося перед «пощечинами общественному вкусу», ей более к лицу, чем уступчивая деликатность и щадящая ирония. Сатира не знает табу и потому не ищет эвфемизмов. Она внутренне свободна от мифов и предрассудков, и нет для нее, пожалуй, более притягательного объекта, чем «святыни», обесценившиеся в процессе нещадного злоупотребления, чем иллюзии, за которые мы пока еще цепляемся, чем «сон золотой», который, как выясняется при ближайшем рассмотрении, навевают отнюдь не «безумцы», а очень даже здравомыслящие и очень даже высокооплачиваемые профессиональные лжецы.

<…>

Вот почему, полностью разделяя гнев, с которым М. Успенский говорит о вознесшейся над простыми смертными Управе, а братья Стругацкие рассказывают о Лавре Федотовиче Вунюкове «со присными», пребывая в мечтах, что хорошо бы действительно поломать обычай, при котором на каждого с сошкой приходятся семеро не просто с ложкой, но еще и с инструкцией, я вижу и неполноту, урезанность их сатиры. Неполнота в том, что все зло, вся скверна материализуются в этих повестях именно в «начальстве», и это, с одной стороны, порождает надежду на то, что одним только «обновлением кадров» можно вправить все структурные вывихи, а с другой, разводя народонаселение на дистанцированных по отношению друг к другу виноватых «начальников» и безвинных «подчиненных», как бы освобождает «подчиненных» от ответственности — хотя бы за их собственное бесправие.

И вот почему «Сказка о Тройке» и «В ночь с пятого на десятое» при всей резкости, правдивости и социальной определенности содержащихся в этих повестях обличений приносят по прочтении большее эмоциональное удовлетворение (когда бранят не тебя, а тех, кого ты и сам бранишь, всегда приятно) и даже отчасти облегчение (радостно чувствовать, что сам-то ты безгрешен), чем трагическая — при всей ее лукавой невозмутимости — философская сказка Ф. Искандера.

<…>

В конце ноября Авторы вновь встречаются в Репино.

20.11.87

Приехали в Репино.

1. Сцена предложения себя для экспериментов. (Три объяснения деятельности Демиурга. Он сам говорит об оттягивании зла.)

2. Разговор с автором проекта «Лишение страха».

3. Концовка. Знакомство Манохина с Г. А.

4. Почему не было проповеди на кресте (мало народу, и очень больно).

На стр. 81. Агасфер приносит статью и разговор: «Что-то вы грустный…» Читает мысли Манохина — его объяснения. Гипотеза насчет утопления зла. Обещание нового настоящего чел<ове>ка.

М<ожет> б<ыть,> на стр. 37. Агасфер рассказывает, почему не получилась проповедь. Начать разговор: «…какая же непротиворечивость, если сказано „не мир, но меч…“»… Разные толкования… А<гасфер> Л<укич> сказал, что вообще не так…

Последняя запись:

1). «Проект о лишении страха».

2). Путешествие Парасюхина в мир его мечты.

3). М<ожет> б<ыть,> — знакомство с Г. А.

Комментарий: «Г. А. извлек все, что говорили о НЕМ…»

Параллельные миры, 481 измерение…

«Вселенная слишком велика, даже для него. Он, вы могли заметить, частенько путает времена и обстоятельства».

«Мы ровесники, но я-то — от мира сего, вечный житель этого шарика, а каково ему?»

21.11.87

«ОЗ» Сделали 3 стр. (106)

Вечером сделали 2 стр. (108)

22.11.87

Сделали 2 стр. (110)

Вечером сделали 3 стр. (113)

И закончили черновик ОЗ на 113 стр.

«Из десяти девять не знают отличия тьмы от света, истины от лжи, чести от бесчестья, свободы от рабства. Такоже не знают и пользы своей». Трифилий, раскольник, сжег себя в 1701 г. [38]

23.11.87

Произвели разбивку глав.

1). Из «Сталки и Ко» — о семейном учителе по-англ<ийски>.

2). Рассуждение об Учителе как главаре банды. Это легко, но это не то, что надо.

3). Учитель-ангел: ничего дурного не знает о детях; чист; чистота заразительна.

Учитель-дьявол: все знает; видит на 3 м под учеником, способен предвосхищать, предупреждать.

24.11.87

Цитаты для 40ЛС. Из Гейбора.

«The uncommon man wants to leave a world different from what he found; a better, enriched by his personal creation. For this he is willing to sacrifice much or all of the happiness that the common man enjoys». (стр. 67)

«We must find a way… to make indifferent and lazy young people sincerely eager and curious — even with chemical stimulants if there is no better way» [39].

Из Ницше: «Человек — это канат, протянутый между животным и сверхчеловеком… В человеке велико то, что он — мост, что он — не цель: он восход и закат — вот что можно любить в человеке» [40].