Большая Медведица

Щелкнула лезвием выкидуха, и бабы обмерли.

— Не бойтесь, дамочки, это я на телефон нападаю, а то еще в милицию после нашего визита звонить начнете.

«Бздят, вороны, ножика, интересно устроен человек».

Положив «ПМ» на верхнюю полочку сейфа, Святой швырял продавщицам стопки купюр, и те складывали их в сумку.

— Рубли забирай.

— Рубли, Викторовна, тебе на бутылку, врежешь с горя. Вот тот сейф отчиняй.

— Нет! Там мои деньги, личные.

— Много?

— Триста тысяч.

— Ой, ты что, тетка. Откуда у честного человека такая сумма. Открывай ящик, ткнул он директоршу стволом в жирную бочину.

Берите, сволочи. Чтоб вы подавились.

За дверью балагурил Кот.

Привет, заграница, что расселись, как в кино?

Махонькая — не понять взрослая или подросток, китаянка на ломаном русском попыталась объяснить, что их дуранули при покупке спиртного продавцы.

— Ну-y, это дело поправимое. Мы как раз из народного контроля, так что порядок махом наведем. Сейчас мои подчиненные у них вообще все деньги заберут. Пускай знают, как рабочий класс обсчитывать, а у вас в джунглях народный контроль имеется?

Китаянка что-то пролопотала своим и все они дружно и весело рассмеялись.

— Умрите, мартышки! Шеф услышит, нагорит мне из-за вас по первое число. Из кабинета выглянул Олег.

— Все путем. Компания, что надо, послушные, хоть и иностранцы.

Святой пропустил мимо себя подельников и вслед за ними подтолкнул Костю.

— Вали.

Тыриться было бессмысленно и он в открытую с шабером в руке стоял посреди коридорчика, контролируя продавцов и посерьезневших китайцев. Протянулась томительно длинная минута.

— Привет, Мао — и сунув пистолет за ремень, он спокойно вышел на улицу.

Грузчики гремели костяшками. Приятели заворачивали за дальний угол здания.

— Ну, че, взять тебе пузырь?

Сам не понимая почему, Олег шагнул к рабочему и врезал ему в ухо.

— Еще кому надо?

Из-за угла пятиэтажки, где только что скрылись подельники, лихо выкатился желтый «УАЗ-452».

«Инкассаторы!» — рванул он на встречу машине — не успею, наверное. Ленка ждет, уйду!»

— Стой! — крикнул он водителю «УАЗика» и промчался мимо под удивленными взглядами инкассаторов.

— Что с ним?

— Шут его знает, поехали.

Этих тридцати секунд Святому и хватило, чтобы унести ноги.

— Гони, Слава, у нас неприятности.

— Что случилось? — еще тяжело дышал брат.

— Желтый «УАЗ» видел? Инкассаторы, кое-как сорвался. Славка, на выход из города жги — он поставил шабер на предохранитель и бросил его в сумку с деньгами.

— Все криминальное туда же складывайте. Сейчас остановимся. Эдька, Кот и Славка — выметайтесь из тачки и до Иркутска добирайтесь, кто как умудрится, но по отдельности. Сумку с палевом возьмет Костя. Я и Леха газуем дальше, словимся на хате. Тормози.

Выполняя, что наказал старший брат, Эдик, перебежав на другую сторону дороги и торкнув в какой-то подъезд, снял с себя рубашку. «В майке тоже ништяк» — швырнул он под лестницу безрукавку и, растребушив чуб, надел очки.

Сумарь оказался настолько тяжелым, что Костя окликнул Славку.

— Подсобляй, не упру один.

— Давай такси поймаем?

— Нельзя, шеф убьет нас, если узнает. Автовокзал где, не знаешь?

— Точно! Рядышком. В восемнадцать ноль-ноль по-местному автобус на Иркутск есть.

Миновав последний перекресток на выезде с Ангарска, Ветерок расслабился, убрав левую руку с руля. Олег последний раз обернулся назад и заметив далеко на хвосте синюю милицейскую мигалку, перелез на заднее сиденье и лег.

— Не гони, Леха, а то они нас обязательно остановят. Чуть что — мы старатели, лайбу на заработанные филки брали, одну на двоих. Адрес конторы знаешь, если пробивать начнут?

— Помню, Лермонтова, 89.

Белая восьмерка, вереща противной сиреной, обогнала машину преступников и резко приняла вправо. Идущий следом за «жигуленком» «Рафик» омоновцы тормознули. «Кажись, пронесло» — наблюдал за этой картиной в зеркало Ветерок.

— Вставай, проскочили.

Фортило сегодня не им одним. В «Рафике» сидел брат Святого, но менты даже не спросили, кто он такой и откуда. Проверив салон, они отпустили «Скорую помощь» потому, что в ней кроме шофера и Эдьки, которого лейтеха принял за санитара, никого больше не было, а им нужны были аж пять грабителей.

Рейсовый автобус заслона тоже не миновал. Славке бояться было нечего, и он стоял возле водителя. Матерый Кот, замаскировав половой тряпкой у задней нерабочей двери «Икаруса» сумку с деньгами и железом, притворившись бухим, навалился корпусом на средних лет женщину и сошел у лейтенанта за мужа — забулдыгу. Проканало в этот день всем, кроме легавых и в восемь вечера банда была в сборе.

С двух магазинов слупили лимон триста восемьдесят тысяч. За сто восемьдесят приобрели тачку, двести бросили в общий котел и по столько же упало на нос, Причипурившись и даже не ужиная, Костя смылся на Батарейную к хохлушке. Леха заплескавшись, уснул в ванне, а братья и Лена до рассвета просидели у телевизора. Потом дреманули пару часиков, попили крепкого кофе и в десять были на барахолке.

— Пацаны, я с Ленкой пошарюсь, а вы рядышком тритесь на всякий случай.

— Олега, мне слаксы надо.

— Смотри, где продают, я же не в прямом смысле тебе говорю, что вот рядом со мной находись и ни на шаг не отходи. Просто в поле зрения будь.

Ветерок с братом отстали где-то в праздной толчее. К десяти жена Святого за тридцать две тысячи выторговала у молодой парочки барыг кожаную турецкую куртку с капюшоном темно-сиреневого цвета и принялась выбирать на прилавках кое-что из одежды для сыновей. Стоя у нее за спиной, Олег покрутил головой, высматривая Эдика с Лехой и встретился взглядом с Викторовной. «Приехали» — рука непроизвольно нырнула за пистолетом. Он был без ветровки, в бейсболке и в темных очках, директорша его не узнала.

— Ленка?

— Что?

— Сейчас я тебя обниму…

— Ты че, Олежка?

— Не перебивай. Я тебя обниму, а ты, ромашка, вытащишь у меня из-за ремня пистолет. Положишь его в карман купленной куртки и не торопясь, уходи с толкучки. Встретимся через час на центральном рынке. Носовой платок есть?

Зажав платочком нос, словно от кровотечения, он проводил жену почти до ворот и быстро вернулся к центру шумливой барахолки. Брата Святой обнаружил шустрее директорши. Тот мерил брюки, а Ветерок держал его трико и потягивал с бутылки пиво.

— Срываемся.

Два раза говорить им не пришлось. Эдька сунул армяшке продавцу три штуки и, перепрыгнув через прилавок, догнал брата с Лехой. Молча штурманули сетчатый забор и побежали. На краю автостоянки упали в высокую траву и только здесь Олег все объяснил.

— Вот только Ленке теперь что врать?

— Отболтаешься, лишь бы она ускреблась.

— Запурхался совсем, не предупредил ее, что шабер вместе с курткой купила.

— Не понял?

— Купила куртку, а откуда ей знать, что в ней пистолет лежит, может продавца.

— Логично. Штаны большие, зря брал.

— Надо было не брать.

— Ни че себе, орешь «атас», у меня сразу кукушка съехала, я хоть в туфли успел впрыгнуть.

— Ленка на рынке меня ждать будет.

— Погнали, там пошарогатимся. В ресторан сходим, в кинотеатр. Это у легавых рабочий день, а нам отдыхать положено.

И этот день закончился удачно. Встречали звезды с ликером и шоколадным тортом. Славка отшаманил «жигу» и решили, что Святой, его брат и Леха на колесах доберутся до Первомайска. Кот поездом упрет оружие и заодно присмотрит за Леной. Второе получилось, а вот первое — не очень. На задний мост племяш воткнул зимнюю резину с глубоким протектором и у Слюдянки его дядька на скорости сто двадцать километров в час с ее помощью слетел с трассы. Отделались порванной о километровый столбик левой задней дверцей и шишкой на Эдькиной башке. Шишку примяли юбилейной медалью, валившейся в бардачке, а дверцу в Чите заменили и пятнадцатого ночью въехали в поселок.