Большая Медведица

— Ты что морскую пехоту позоришь? Вообще-то пехота, она и есть пехота.

В «Кристалле» еще гуляли. Эдька с Корешом и Сэвой отплясывали на мозаичном мраморном полу зала какие-то замысловатые коленца. Агеев со Слепым и ЭДЬКИНЫМ другом, приехавшим на день рождения с Читы, мяли торт. Женщины разошлись и только супруга Ветерка терпеливо ждала муженька.

— Ты где запропастился? Сижу тут, как дурочка одна, пошли домой.

— Как скажешь, только не шуми.

Он попрощался со всеми и ушел. В углу помещения сидели уставшие официантки. «Скоро час» — прикинул Олег.

— Эдька, шлепай сюда — и когда тот подошел, обнял его — все, праздник кончился, разбегайтесь.

— А че такое, мы до утра навострились.

— Официанткам до хат пора.

— Я им забашлял.

— Правильно и сделал. Детишки у них, наверное, не кормлены, да и на работу раненько подыматься. Отпускай их.

— Ладно. В тюряге икру красную дают?

— Не встречал.

— Тогда я на всякий случай пару бутербродов подрежу и отваливаем.

Половину первого этажа пятиэтажного здания гостиницы «Березовая роща» занимал ресторан. Вторую — номер люкс с бассейном, тремя спальнями и просторным залом с кожаными диванами, который предназначался для встречи самых знатных гостей директора ГОКа. Без его личного разрешения туда никого не селили. Теперь в нем жил Эдька.

Святой отворил влажную дверь сауны и прямо в одежде вошел туда. В бассейне, прикрыв глаза, тащился Женька.

— Здорово, бродяга, волокешься?

— Ништяк — медленно вдохнул Беспалый и на несколько секунд утонул.

— Фу-у — вынырнул он и довольно оскалился — раньше здесь одни тузы плескались, а теперь вот моя синяя шкура отмокает. Ты чем это интересно Разина напутал, что он тебя в этот номер запустил?

— Директор ГОКа в отпуске пока, вернется, надо будет плотно им заняться, а это Эдька начальника жилищно-коммунальной службы вместе с креслом в окно выкинул.

— В натуре?!

— Че, не веришь что ли?

— Расскажи, а?

— С Сэвой и Корешом зашел к нему, а Эдька ведь простой, как три рубля, сам знаешь и говорит: «Пусти в люкс пожить».

— А он?

— А он собакой цепной у Разина служит и вместо того, чтобы удовлетворить Эдькину просьбу, решил катапультироваться.

— В ментовку не лукнулся?

— Если бы ломанулся, то не купаться бы тебе в этой богадельне. Новости есть?

— Особых нет. Все путем. Вчера читинские барыги возле «Детского мира» дынями торговали, платить отказались. По сонникам Десяток ларек ихний разбомбил.

— Кто такой Десяток?

— Сэвы с Корешом приятель, молодой пацан, в школе с ними учился вместе. Он сейчас в зале, кстати, с пацанами видак крутит.

— Все?

— Нет. Буряты мясом торговали, тоже кобениться стали. Кореш им пол машины песка нашвырял, а так все ништяк. Надо бы нам, Олега, в Читу к Культурному сгонять, давно не были.

— Сегодня двадцатое, давай дней через пять?

— Годится.

— Айда пиво пить?

— Благодарю, я еще поныряю.

Даже сквозь затворенные двери стало слышно, как ржут над фильмом шпанюки.

— Ну ладно, я в кино, отмоешь грехи, вьползай. Братан, Агеев, Сэва и худощавый парнишка лет двадцати надрывались над Пьером Ришаром в «Уколе зонтиком».

— Ты Десяток?

— Я.

— Зовут как?

— Леха.

— Бухаешь, Леха?

— Да я не только бухаю. Я колюсь, траву курю, таблетки жру, короче все, как надо, а че?

— Давай тогда за знакомство накатим грамм по триста.

— Кого по триста, давай по пятьсот? Агей оглянулся на знакомый голос.

— Привет, Олега, базар есть — он вместе с креслом развернулся.

— Здесь в кабаке девчонка одна моя знакомая официанткой работает. Молоденькая, белобрысая такая, Риткой звать. Ночью вчера после смены домой топала и у Дома пионеров на нее мужик налетел. В кусты затащил, избил и изнасиловал. Всю одежду на ней изорвал и искусал, словно пес бешеный.

— Как искусал?

— Зубами, за попку, за ляжки.

— Похоже, в нашей деревне маньяк объявился. Кто это был, неужели не запомнила?

— По-моему узнала, только боится говорить.

— Она сейчас где?

— На работе.

— Давай, Андрюха, тащи ее сюда. Дело серьезное, так не оставишь, а то этот ублюдок еще кого-нибудь изнасилует да убьет.

Агей смылся и минут через десять вернулся с официанткой. Полчаса девчонка размазывала по пухлым щекам тушь с ресниц и сопли, но в оконцовке сказала, кто это был.

Из бассейна укутанный в махровую банную простынь пришел Женька и развалившись по креслу, распечатал бутылку сухого вина.

— Пацаны где?

— Уехали за одним уебком.

— А эта рева что здесь делает?

— Сейчас узнаешь.

Обернулись пацаны шустро. Не успел Беспалый вытянуть и половину бутылки, как под окнами люкса лихо визгнули тормоза легковушки, и Эдик с Агеевым втащили в номер упирающегося хозяина «Фантика», подпинываемого сзади Корешом и Сэвой. Увидев Ритку, чернявый покрылся испариной и сразу переехал сопротивляться.

— Тебя как мать нарекла, урод?

— Владимир — зазаикался барыга.

— Ты маньяк что ли, Володя?

— Нет.

— Изнасиловал девчонку, испугал, платье изорвал. Наклонности странные, если считаешь себя психически здоровым человеком. Ты ведь богатенький, мог бы и купить себе девочку для утех, а ты караулишь людей по ночам в кустах. Жену твою, Владимир, если вот таким образом кто-нибудь напугает, нормально будет?

Трясущимися руками тот мял бледное лицо.

— Черт попугал, больше такого не случится.

— Ясно море, что не повторится, а то башку тебе снесем, коза противная. В милицию Ритка не пойдет, уродина, семью твою жалко, а тридцать тысяч ты ей завтра на работу занеси, договорились?

Не веря, что так легко отделался, чернявый встрепенулся и лихорадочно зашарил по карманам.

— Столько у меня и с собой имеется, вот, — выудил он из брюк деньги. — На, Рита, тут сорок две тысячи. Завтра я тебе еще дам, платье новое купишь. Извини меня, пожалуйста — замялся он и едва слышно выдавил — не говори только жене моей.

— Зря ты его пожалел — когда официантка с чернявым ушли, врубил видак Эдька — надо было ему, ублюдку, штук сто выписать. Добренький ты, оно и понятно, кто она тебе.

— Не газуй, братан. Когда базарили, покраснел он, значит, совесть еще не потерял.

— Олега, я тебе не нужен?

— Нет, Андрюха, собрался куда?

— В «Кристалл» сбегаю, поглазею на народ и дельце одно проверну. Сегодня там взрывники с карьера премиальные обмывают, может что обломится.

— Давай здесь забухаем? — оторвался от телевизора Эдик — Десяток, волоки с холодильника шампанское, пива с морозилки захвати.

— Я не пить, Эдька — взял со стола тряпочную салфетку Агей и принялся протирать туфли — взрывчатки может, выцыганю. Ладно, братва, до завтра. «Толковый парняга» — улыбнулся Святой.

— Кореш, стучится кто-то, посмотри.

Это пришла с ресторана Ритка.

— Олег, там с Читы парни какие-то приехали, тебя спрашивают или Женьку.

— Много их?

— Трое.

— Спасибо, Рита, скажи им сейчас подойду. В нише у эстрады пили пиво приезжие, и одного из них Олег узнал сразу и издали.

— Привет, Нугзар.

Тот, как настоящий мафиози, обнял Святого и поцеловал его в щеку.

— Здорово, шпана — обнял он по очереди Эдика и Беспалого — как поживаете?

— Ништяк — ответил Женька — вы мимоходом, в гости или по делу?

— Культурный прислал — сделал серьезную мину Секретарь — дыбануть, чем дышите, и узнать в чем нуждаетесь. Да и пора бы вам в «Лотос» наведаться, сам Пал Палыч прибежать в Первомайск не может, у него административный надзор еще не кончился. — вынул из нажопного кармашка записную книжечку Нугзар и щелкнув кнопкой шариковой ручки, приготовился писать.

— Помощь нужна?

— Финансовая? — усмехнулся его деловитости Олег.

— Нет, только физическая, с денежками сами крутитесь. Магазины обложили, надеюсь?

— Обложили.

— Платят?