Наедине с собой (СИ)

охотников прыгнул в кузов. Ну, а дальше, вы уже все знаете. Хорошо еще, что пьяная шутка не

закончилась разрывом сердца у водителя или зарядом дроби в голову местного «Рембо». А

смеяться над нами, убежден, будут еще долго.

***

«Правда» за 26 сентября. Колонка о событиях в Нагорном Карабахе. Последняя фраза: «…делают

все, чтобы… не допустить кровопролития, гибели ЖЕНЩИН, ДЕТЕЙ, СТАРИКОВ» (выделено

мной – авт.).

А мужчины и недоросли – пусть гибнут?

***

В этот раз отдохнуть на лоне природы я, супруга и главный редактор поехали в Геоктепинский

район. Туда нас пригласил председатель колхоза, выходец из Украины. Кстати, замом у него

трудился мой друг Рафиг Масимов. Так что компания подобралась тепленькая. Тем более что

хозяин застолья прихватил свою жену и пригласил первого секретаря райкома партии, который

должен был присоединиться к компании немного позже.

Расположились у ручья в предгорьях Копетдага. И начали сравнивать температуру внутреннюю с

окружающей (жара стояла за +40 в тени). По прошествии двух часов наш покой нарушили…

милиционеры. Поговорить с ними поднялся, естественно, председатель колхоза – сидели-то на

земле его хозяйства. Минут пять троица о чем-то тихо разговаривала. Наконец, представители

закона сели в машину и уехали.

– Что им было нужно? – спросил кто-то из нас подошедшего Виталия Б.

– Первый не приедет! – странным голосом обронил он.

– И что, послал милицию об этом предупредить.

– Предупредить башлык уже никого никогда не сможет.

– Что произошло?!

– Его пятнадцать минут назад зарезали на пороге собственного дома. Думаю, он, вернувшись из

райкома, как раз собирался сюда.

Вот это отдых. К тому же, еще чего доброго, попадем в свидетели. Придется говорить, что он был

приглашен в нашу компанию. Начнут выяснять, а не было ли у кого мотивов для подобного

преступления. Врагу такого, зная профессиональный уровень наших следователей, не пожелаешь.

Делать нечего: затушили дрова в мангале, собрали выпивку-закуску и тронулись по домам. В

препаршивейшем, конечно, настроении. Во-первых, чудовищно само случившееся. А во-вторых, убили не кого-нибудь, а первого секретаря райкома. Подобного, наверное, здесь со времен

басмачей не было. Видимо, что-то не совсем ладно с перестройкой.

***

С гусиным пером и куриными мозгами – это о журналистах.

***

На одном из «Круглых столов» с участием оппозиции (г. Безмеин, Туркменская ССР) из уст

представителя последней прозвучало очень дельное предложение. На центральной площади у

здания горкома КПТ и горисполкома лозунг «Наша цель – коммунизм» заменить стендом с

цифрами городского бюджета и статьями их расходования. Что, по мнению выступающего, будет

намного полезнее для рядовых граждан.

Добавлю: а рядом размещать – ежемесячно обновляя – данные выполнения бюджета, особенно его

расходной части, чтобы люди видели, на улучшение ли народного благосостояния уходят

денежки.

Увы, ничего подобного, несмотря на партийный «одобрямс», не появилось.

***

Самая большая глупость – иметь ум.

***

Из Ашхабада в Свердловск переезжает очередной собкор «Труда» Анатолий Джапаков. И тоже на

свое место рекомендует меня – первого заместителя главного редактора «Туркменской искры».

Соглашаюсь. Привычный путь: Москва, редакция, собеседования, редколлегия. С одной

существенной разницей.

К этому времени отделом собкоровской сети в «Труде» заведовал Юлиан Лукасик. Я его до этого, естественно, в глаза не видел. Но… Гостиницы мне не заказали, обратного билета не

забронировали. И отношение в отделе было таким, словно я человек второго сорта – снобизм так и

бил через край. Чего стоит фраза заведующего, сказанная сопляку-корреспонденту:

– Не отвлекай Николая, у него, похоже, начался мыслительный процесс!

На второй вечер заседала редколлегия и мою кандидатуру утвердили. Теперь на второй день я

должен был получить удостоверение, прочие бумаги и отправиться восвояси. По дороге в

гостиницу (сам нашел в районе метро «Рижская» какую-то ведомственную) захватил бутылку

водки, полкило колбасы и батон. В номере – холодрыга: несмотря на зиму, батареи еле теплые. И

вот я сижу в одежде в полном одиночестве и хлебаю водку, закусываю «Одесской». И чем меньше

остается в бутылке, тем более твердое у меня решение: послать всех на три буквы. В самом деле, если ко мне – еще первому заместителю главного редактора республиканской партийной газеты –

такое отношение, то каким оно будет, когда я перейду в аппарат «Труда»?! Эти москвичи ноги об

меня станут вытирать – не иначе.

К шести утра (за ночь глаз не сомкнул) я созрел окончательно. Заказал такси, сдал номер и с

головой нырнул в зимнюю стужу.

Билетов, конечно, не было. Еле достал до Ташауза. А уже оттуда другим самолетом поздним

вечером добрался до Ашхабада. Созвониться с женой в эти сутки возможности не было. Лишь

приземлившись в столице Туркмении, набрал номер домашнего телефона.

– Ты откуда? – спросила супруга.

– Из Ашхабада, из аэропорта! – сразу сыграл я в открытую.

– Я так и знала, что произошло что-то не то.

– Откуда?

– Обеспокоенная, что ты не звонишь, набрала уже далеко после обеда Толика (Джапакова, еще

находящегося в Ашхабаде – Авт.) и спросила, известно ли ему что-нибудь, как там у тебя дела в

Москве. Он сказал, что вчера тебя утвердили на редколлегии, но сегодня он на связь с редакцией

не выходил. И пообещал тут же перезвонить туда, навести необходимые справки. Когда он через

десять минут позвонил мне и растерянным голосом сказал, что ты в «Труде» не появлялся, я все

поняла. Ведь накануне ты мне говорил, что новые люди, пришедшие в редакцию, тебе страшено

не понравились.

Так закончилась моя вторая попытка стать собственным корреспондентом «Труда».

***

Гусь свинье не товарищ. А если оба – члены КПСС?

***

Как председателя областной федерации футбола, меня вместе с обозревателем газеты «Вечерний

Ашхабад» Сашей Клочко командировали в Минск (точнее, на базу «Стайки») на «спортивное»

совещание. Летели рейсом «Ашхабад – Грозный – Минск». В промежуточном пункте посадку

совершили вечером. И вскоре узнали, что на Кавказе нам куковать, как минимум, до утра: столица

Белоруссии не принимала. Делать нечего: поехали в город, отстояв очередь в гастрономе, взяли

несколько «флаконов» местного вина, кое-какой закуски и вернулись в аэропорт.

Впечатления от бывшей военной крепости, преграждавшей выход с гор на равнину, не ахти.

Грозный показался жутко грязным (кстати, вокруг аэропорта, расположенного вне жилой зоны, действенная снежная белизна), улочки – узкими, а люди – попадались в основном мужчины – в

определенной степени неважно одетыми.

1990 год

Я – за коммунизм. В каждой отдельно взятой квартире.

***

В Средней Азии для лиц некоренной национальности, судя по всему, становится горячо. Фергана, Узень, Ош… Вот и до Ашхабада докатилась перестройка.

1 мая по центру города смерчем пронеслась толпа, сметая все на своем пути.

9 мая ситуация повторилась в городе нефтяников Небит-Даге.

Официальная версия произошедшего: обозленная высокими ценами в кооперативных ларьках, молодежь громила их. Неофициальная: распоясавшиеся юнцы метили не в киоски, а в их

владельцев (в подавляющем большинстве – армян). И координаторы в разговорах на кухнях