Наедине с собой (СИ)

несколько шин для мотоцикла и пару аккумуляторов. Финт сработал. Уже через три недели я

отправил Толику на Украину обещанное. Благодаря находчивости Саши Бушева сохранив реноме

человека слова.

***

Человек, который дураку пытается доказать, что тот дурак, дурак в квадрате.

***

Первый секретарь обкома В. Чертищев взял меня – заместителя заведующего отделом пропаганды

и агитации – с собой в поездку по области. Пора горячая – уборка хлопка, вот и захотел, так

сказать, проверить очередного своего кадра (до этого он ездил с другими) в деле. Я же решил: это

прекрасный момент показать себя так, чтобы меня отправили назад в газету.

Куда бы мы ни приезжали, Владимир Сергеевич, несмотря на адскую жару, бросался в гущу

событий. А я… преспокойно отправлялся в ближайшую тень. И ни гу-гу. Так было в Каахка, Теджене, Серахсе.

Кстати, на последний харман мы приехали после 24.00. Я, несмотря на то, что весь день

откровенно сачковал, буквально валился от усталости с ног. И голоден был, как собака. Мы ведь

имели в желудках лишь то, что забросили туда ранним утром дома.

Народ, естественно, засуетился. Последовала команда резать барашка. К моему удивлению и

разочарованию, Чертищев делать это запретил:

– Не нужно никого будить! Люди устали, пусть спят.

– Но вы же голодны! – робко возразил бригадир.

– Не так уж и голодны! Правда, Николай?! – обратился ко мне за поддержкой первый секретарь.

– Да уж…, – неопределенно ответил я.

– Извините, – сказал бригадир, – но, как нарочно, у нас сегодня даже шурпы с пловом не

осталось….

– Не страшно! Чурек есть?

– Есть!

– Несите сюда. Надеюсь и арбузы на бахче имеются?

– А как же!

– Несите парочку!

Так мы и ужинали: хлеб с арбузом. Не знаю, но мне почему-то показалось, что подобный аскетизм

народу не понравился. У туркмен о башлыке (начальнике – Авт.) стереотип сложился

совершенной иной. И доброту Чертищева аульчане, скорее всего, восприняли за слабость. И в их

глазах первый секретарь остался как бы не совсем настоящим.

Что касается вашего покорного слуги, то и после этой поездки в обкоме меня оставили. Никак не

могу взять в толк: зачем партии нужен такой безынициативный работник?!

1987 год

Инструктор Володя Чеботарев, придя на работу в обком, с возмущением рассказывал, что возле

дома по утрам начали продавать молоко для номенклатуры. Подошла какая-то женщина и просила

отпустить и ей «чиновничьего продукта», поскольку у нее болен ребенок. Представьте себе, не

дали!

***

«Чиновник? Ату его!» – примерно так можно охарактеризовать отношение большинства к

персоналу присутственных мест, настойчиво формируемое средствами массовой информации.

«Расплодилось», «Зажрались», «Лопату в руки и на стройку» – далеко не самые сильные

выражения в адрес аппаратчиков всех уровней (добрались уже и до бригадиров).

Рискуя навлечь на себя не всегда праведный гнев оппонентов, встану на защиту последних.

Во-первых, ни одна страна мира (включая Ватикан) не обходится без управленческих структур, ибо государство – это, прежде всего, аппарат насилия. С полным, так сказать, набором

соответствующих «инструментов». Да, бывает, что кому до омерзения не нравится цвет

собственных глаз. Но вырвать их на этом основании – разве не верх идиотизма? И разве лучше

жить слепым?! Что касается сокращения количества «начальства», совершенствования его

деятельности, то никаких возражений быть не может.

Во-вторых, несколько слов о пресловутой «лопате в руки». Понимаю, к примеру, конструкторам

первые недели придется несладко. Лопата действительно – не авторучка и не рейсфедер. Однако

пройдет месяц и управленец не хуже других освоит нехитрый, в общем-то, прием: бери больше, кидай дальше, пока летит – отдыхай. А вот у кульманов ситуация будет совсем иная. Вчерашние

траншеекопатели такого напроектируют, что не только светлое, но и сумрачное будущее останется

под вопросом.

Или рядовой на командном пункте и генерал в цепи атакующих – разве не такой же нонсенс?

***

Врать, конечно, стыдно. Но не всегда грешно.

Первый секретарь обкома с утра всех предупредил: в комитет к обеду явится первый секретарь ЦК

КПТ С. Ниязов – будет инспектировать кадры. К означенному часу все собрались в зале

заседаний.

Естественно, в президиуме – высокий гость с сонмом своих помощников и наш шеф. Мы –

инспектируемые – в зале. Замечаю: некоторые из ребят потеют. Переживают. А вдруг на какой-то

вопрос не ответят и их выпрут с работы?

Мне же бояться в этом плане нечего – пришел в обком по распределению из ВПШ, работа не

нравится.

Каждому Ниязов задавал вопросы по его отделу. Дошла очередь и до меня.

– Сколько в области сельских клубов? – звучит голос хозяина республики.

А откуда мне знать? Если я, во-первых, работаю меньше полугода. А во-вторых, все это время

только и делаю, что, не разгибая головы, строчу никому не нужные бумаги. Это же полный

идиотизм, что у меня, заместителя заведующего отделом пропаганды и агитации, нет времени для

того, чтобы почитать газеты или посмотреть телепередачи! Так что вы, создав такие условия

работы, от меня хотите?! И еще. Ниязову данные готовят десятки помощников, сам он к встрече

принес кучу бумаг, а я должен все держать в башке. Несправедливо получается!

Так что вы, создав такие условия работы, от меня хотите?!

О вслух эту тираду я, конечно, не произношу. А вместо ее нагло говорю:

– Двести сорок три!

И уверенным тоном добавляю:

– Из них шесть – заняты посторонними организациями. Что требует немедленного вмешательства

партийных органов.

Экзаменатор утвердительно кивает головой: безусловно, требует. Звучит следующий вопрос. За

ним – еще один. На все я с такой же железной уверенностью отвечаю, хотя понимаю, чем рискую.

Если моя беспардонная ложь хотя бы по одному вопросу вплывет, мне хана. За обман не просто

товарища по партии, но первого секретаря ЦК, тут же погонят не только из обкома, но и из членов

КПСС. Что для журналиста равносильно запрету на профессию.

К счастью, все обходится благополучно. Я, как впоследствии, сообщил наш шеф, аттестован с

очень высокой оценкой.

***

В Ашхабадской области 80 процентов членов ВЛКСМ платят взносы по 2 копейки. То есть, они не

работают. А освобожденных секретарей комитетов комсомола, получающих немаленькие оклады, держим повсеместно. Где логика?

***

Собрав узкий круг журналистов, первый секретарь ЦК КПТ С. Ниязов обнародовал потрясающие

цифры. Только официально зарегистрированных наркоманов в крошечной республике 5000 и

ежегодно 500 человек врачи становят на учет. В числе осужденных – 54 члена и кандидата в

члены КПСС, 176 комсомольцев. В системе МВД каждый четвертый оборотень – коммунист.

В Дейнауской больнице (а остальные не проверяли) каждому пятому пациенту безосновательно

приписывали лекарства, содержащие наркотические вещества.

И квинтэссенция его выступления: из органов МВД вещественные доказательства (наркотики) не

поступают вообще, правоохранители повсеместно ограничиваются… актами об их изъятии.

Эксперты убеждены: чтобы получить настоящую картину, названные цифры надо умножить на

десять.

Что же тогда это за поколение мы воспитали? И кого принимаем в партию?! А у столь

сомнительного авангарда – сомнительны и перспективы.

***

У нас в обкоме дичайшее ЧП. Под суд идет инструктор отдела организационно-партийной работы