Заседание рейхстага обявляю открытым

Однако ни Карлу Либкнехту, пи Кларе Цеткин не удалось спасти молодежную организацию. И все же на Нюрнбергском съезде социал-демократической партии, состоявшемся непосредственно после женской конференции, Кларе Цеткин вместе с другими революционно настроенными делегатами удалось добиться, чтобы наряду с образуемыми молодежными комитетами могли продолжать существовать местные молодежные организации. Она и впредь выпблняла свой долг перед молодежью, поддерживала, где только могла, ее организации и молодежные комитеты. К этому Клара успешно призывала и социалистическое женское движение.

Когда была создана молодежная газета, опа приложила много усилий, чтобы ее редактор принадлежал к группе левых. (Правда, она обманулась в человеке, которому доверили этот пост, так как уже через несколько лет он перешел в лагерь ревизионистов и в годы первой мировой войны стал шовинистом.) Клара Цеткин не переставала апеллировать, в первую очередь к матерям, предупреждая их о долге перед подрастающим поколением и ответственности за его судьбу. Если раньше она требовала, чтобы они воспитывали из своих детей подлинных социал-демократов, то в годы, предшествовавшие первой мировой войне, когда ситуация чрезвычайно обострилась, Клара Цеткин обращалась к матерям с пламенным призывом воспитывать своих детей революционными борцами с милитаризмом.

«Мы должны позаботиться о том,— говорила она уже на партийном съезде в Эссене осенью 1907 года,— чтобы молодые пролетарии, приходящие в военные казармы для прохождения солдатской службы, были настолько проникнуты духом и идеями социализма, что использовать их для борьбы с «внешним врагом» уже не представится возможным. Для этой цели мы должны всячески поддерживать стремление пролетарской молодежи к организации и изучению ею теории научного социализма, мы должны все сделать для того, чтобы наша молодежь с детских лет воспитывалась в родительском доме в социалистическом духе. В выполнении этой задачи главная роль принадлежит нам, женщинам. Мы обязаны употребить все свое влияние для того, чтобы воспитывать из наших детей подлинных классовых борцов за освобождение пролетариата. Тогда наши сыновья, даже одетые в солдатский мундир, будут знать, как им надлежит поступать».

К этому она добавила: «Ия хотела бы видеть прокурора, который привлек бы к судебной ответственности сотни тысяч женщин по обвинению в государственной измене за то, что они у себя в родном доме в сердца своих детей сумели вселить твердую и святую убежденность: есть один только враг, которого мы все ненавидим, и существует на земле только одна свобода, за которую мы все сражаемся и за которую готовы умереть!»

Борьба продолжается

«Я обнаружила здесь твое письмецо,— писала Роза Люксембург в 1909 году Кларе Цеткин,— и так была рада видеть хотя бы след твоего милого пребывания. Как ты заблуждаешься, опасаясь за мое «беспокойство»! Неужели ты не понимаешь, что когда я слышу и знаю, какие тебе приходится испытывать страдания, а меня при этом нет и я не могу ни видеть тебя, ни говорить с тобой, то мое беспокойство от этого только возрастает? Больше всего мне сейчас хотелось бы находиться подле тебя; я хорошо знаю, что немногим смогла бы тебе помочь, но у меня самой гораздо спокойнее на душе, когда я получаю возможность беседовать с тобой о том, что мучает нас обеих. Ведь все происходящие вокруг тебя события я воспринимаю как дела не только твои, но наши общие.

Теперь я сама мучаюсь сомнениями. С одной стороны, я просто не могу больше видеть, как ты извелась с этими людьми, и я бы тоже хотела им отомстить. Поэтому я была бы рада, если ты бы наконец все это бросила и зажила как свободный человек, а не как раб. Но, с другой стороны, я говорю себе, что могут скоро наступить времепа, когда в партии произойдет радикальный поворот... и вся эта грязь, Циц и правление партии просто исчезнут, и очень нужны будут люди, которые смогут вселить в массы мужество выступить против их трусливых вождей. И чтобы в этот момент ты отсутствовала? Не могу этого себе представить».

Что же произошло? Что побудило Розу написать это письмо?

Уже на рубеже нынешнего столетия Клара Цеткин была у ревизионистов бельмом на глазу. В последующие годы это отношение к ней приняло еще более резкие формы. Оппортунисты, власть которых в партии все более укреплялась, пытались отстранить от руководства Клару Цеткин — неутомимого борца, справедливо критикующего недостатки в руководстве партией. Таким же образом хотели ревизионисты поступить и с Розой Люксембург, Карлом Либкнехтом и Францем Мерингом.

Первый повод выступить против Клары Цеткин правым представился уже в 1908 году.

На партийном съезде в Нюрнберге правым удалось нанести подлый удар руководительнице социалистического женского движения. На основе нового закона о союзах 1908 года начался прием женщин в партию, и они получили одно место в правлении партии. Однако была избрана не Клара Цеткин, а Луиза Циц, на которую тем самым возлагалось политическое руководство работой среди женщин.

Дочь бедных ткачей-надомников в Шлезвиг-Гольштейне; с раннего возраста вынуждена зарабатывать свой кусок хлеба; в четырнадцать лет прислуга; ценой огромных усилий получила образование, необходимое для того, чтобы стать воспитательницей детского сада; наконец, функционерка профсоюзного движения в Гамбурге и социалистического женского движения — такова была биография Луизы Циц, которой в 1908 году исполнилось сорок три года. Умпая и прилежная, хороший докладчик, добросовестная учительница и способный организатор, она с помощью Клары Цеткин быстро выдвинулась среди работников женского движения. Самоотверженно защищала она интересы женщин, особенно тех из них, которые были для нее наиболее близкими — прислуг и работниц сельского хозяйства, участвовала в борьбе против ревизионистов и еще на Международном социалистическом конгрессе в Штутгарте активно боролась па стороне Клары Цеткин. И после того как ее избрали в правление партии — об этом рассказывали ветераны труда,— Луиза Циц ничего не утратила в своем материнском, сердечном отношении к участницам женского социалистического движения, глубоко понимала их тревоги и нужды, умело помогала активисткам развивать свои способности.

Несмотря, однако, на тесную связь со своим классом, Луиза Циц не обладала пламенным революционным темпераментом Клары Цеткип и уж совсем не была таким глубоко образованным и мыслящим марксистом, каким была Клара Цеткин. Она примкнула к центристам. И хотя порой довольно остро полемизировала с правыми в правлении партии, тем не менее как руководитель женского движения в партии Циц в наиболее существенных вопросах следовала директивам правления, в котором ревизионисты приобретали все большее влияние. Так ревизионисты получили возможность использовать Луизу Циц против Клары Цеткин. Они начали плести против Клары гнусные интриги. Между двумя женщинами возникли достойные сожаления конфликты, которые, несомненно, усугублялись тем, что Клара очень болезненно на них реагировала.

Что означало для Клары быть таким образом отстраненной от движения, созданию которого ею было отдано столько лет жизни, могла судить только опа одна. В эти трудные минуты она приходила поделиться своим горем к Розе Люксембург — верному другу, всегда стоявшему на ее стороне. Роза особенно хорошо понимала Клару, так как и ей пришлось испытать нечто подобное.

Клара тяжело переживала нанесенную ей обиду. Однако она была не из тех, кто сдается. Правда, порой она ста-повилась раздражительной, говорила Розе и своим близким, что пора ей все это бросить, и тогда ее друзьям было с ней нелегко, требовалось проявлять много терпения. И тем не менее именно Клара все вновь и вновь энергично требовала от левых вести в партии упорную борьбу за важные и руководящие посты. Молодому Карлу Корну, который в декабре 1908 года по ее настоянию стал редактором молодежной газеты, она разъясняла, что в партийной работе нельзя соглашаться делать одно и отказываться от другого; надо выполнять ту работу, которая в данный момент особенно необходима.