Я помню детсво, России край заснеженный (СИ)

Да, профессиональным музыкантом становить-ся я не думала, и мечтала я о поступлении в Медицинский институт. Своим детским умом я сделала тогда этот выбор. Я решила, что только музыка – это мало, что музыкой я смогу заниматься параллельно с основной специальностью, как я делала это последние четыре года, учась одновременно в двух школах. И преподавателем быть в свои восемнадцать лет мне совсем не хотелось. Хотелось расти самой, еще и на другом поприще. А музыка пусть так и будет моей отдушиной, увлечением, любимым занятием для себя, на досуге. Моим воздухом, тем, без чего нельзя жить.

И отступили в тот момент ослепительные огни сцены, аплодисменты и успех у слушателей. И плени-тельные образы моих кумиров – женщин-аккордеони-сток: великолепной Веры Николаевны или увиденных как-то по телевизору девушек – оркестранток из Латвии, в белых платьях, с распущенными по плечам локонами, стоявших на сцене и исполнявших вальс И. Штрауса, не увели меня тогда с другого пути. Было ли другое решение продиктовано лишь узким практицизмом или стремлением раздвигать вширь и вдаль горизонты собственного саморазвития, сказать трудно. Скорее всего – и то, и другое, вместе взятое.

82. Заканчиваем школу

Подошли к концу и занятия в общеобразовательной школе. Производственное обучение завершилось сдачей экзамена на разряд. Так я получил Свидетельство о том, что являюсь токарем І-го разряда, но к токарному делу мне больше обращаться не пришлось, как, впрочем, и моим одноклассникам. Производственное обучение было не во всех школах города. Ради чего мы лишний год обучались в школе, не знаю.

Вот и последний школьный день, последний звонок. После торжественного собрания фотографируемся классом в актовом зале школы, потом вместе с учительницей идем гулять по городу. К центральной площади, к парку над Амуром. Я смотрю сейчас на наши последние школьные групповые фотографии и вспоминаю первые годы учебы в школе. От класса, в котором я начинала учиться, из 40 человек к нашему выпуску подошло лишь четыре человека – так поменялся за одиннадцать лет состав учащихся. Другие мальчики, другие девочки. Успели подружиться, и много вместе пройдено, но скоро предстоит расстаться навсегда…

Выпускные экзамены длились до 20-х чисел июня. Сочинение по литературе писали шесть часов, письменную работу по математике – тоже довольно долго. Остальное происходило быстро и четко. Сдавала я на хорошо и отлично, но в аттестате четверки преобладали.

И вот выпускной вечер, в присутствии учителей и наших родителей. Мое белое шелковое платье, которое мне пошили в ателье, получилось не очень удачным, я бы сказала, простоватым. Полукруглый вырез горловины был обрамлен широким кантом, сложенным спереди по центру в виде пришитого жесткого банта. Даже папе, который обычно хвалил мои платья, оно не понравилось. Но пришлось принять все, как есть.

Всех наших родителей попросили прийти пораньше, подготовить и накрыть праздничные столы. А мы – выпускники – собрались сначала в небольшом подсобном помещении, чтобы в назначенное время вместе зайти в зал. Мальчики – в строгих костюмах, девочки – в белых платьях; все нарядные и красивые, порой даже с некоторыми излишествами. Это – от желания удивить подруг, казаться еще красивее и взрослее. Началась торжественная часть, нам вручили аттестаты зрелости. Выступали учителя, директор школы, которым была тогда Валентина Тимофеевна Перепелкина. Наш класс хвалили. Если учесть, что более половины класса поступило в высшие и средние учебные заведения, то, наверное, мы этого заслуживали.

Потом был пир, общий банкет, танцы. Да, в отсутствии кавалеров. Девочки, почти одни девочки!! Лишь одна Галя Щ. пригласила на вечер своего знакомого парня. Такой вот получился выпуск. И гулять-то по городу, как это делали обычно в прощальный вечер выпускники, одним девочкам страшновато. Расходились по домам. Когда мой папа подошел напоследок к директору школы – Валентине Тимофеевне, чтобы попрощаться, я, стоявшая поблизости, услышала, как она дважды восторженно повторила: «Какие у Вас дети!». Она, конечно, знала и моего прекрасно учившегося брата. Папа и мама были растроганы и радостно обнимали меня.

Но через несколько дней в Зеленом театре Парка ОДОСА должен был состояться городской вечер выпускников, и нашему классу тоже надо было на нем присутствовать. Я спешно принялась «спасать» свой белый наряд. Решив, что пресловутый широкий кант, бывший у кого-то из девочек на платье тоже, мне не нужен, я аккуратно его отпорола. Получился просто полукруглый вырез. Постирала платье и хорошо отгладила. Подкрахмалила заново нижнюю юбку. В эти дни побывала на Амуре, и лицо и шея, загорев, не были такими светлыми как раньше, после экзаменов. Когда я в назначенный час подошла к своим одноклас-сницам, они заметили положительные перемены моей внешности. Теперь платье смотрелось гораздо лучше или даже – здорово. И вот наша белая стайка по главной аллее парка приближается к Зеленому театру. По обе стороны аллеи скамьи, на которых сидят люди. И вдруг с одной из них навстречу нам поднимается солидный мужчина с большим букетом цветов, подходит ко мне и вручает мне этот букет. Растерявшись от неожиданности, я стала отказываться от такого подарка, но меня так убедительно попросили взять его, что не выполнить просьбу было невозможно. – От кого? – спросила я. – Там написано. Немного справившись с волнением и отойдя в сторону, я нашла в цветах записку следующего содержания: «Примите от полярных летчиков этот подарок в день Вашего вступления в новую жизнь!»

– Вот это да! Эти герои, эти отважные люди, оказавшиеся в день молодежного праздника в нашем городе и сидевшие в парке на скамье, желали отметить лишь одну девушку из великого множества выпускниц, и этой девушкой оказалась я! Я показала подругам написанное. На вечере гордо сидела с букетом на коленях, видя некоторое замешательство своих одноклассниц. Эту записку вместе с письмами я хранила потом десятки лет.

83. Поступление

В июле я сдала документы на лечебный факультет Медицинского института. Вступительные экзамены начинались в первых числах августа. Времени на подготовку еще было достаточно. Началось сплошное затворничество. Один лишь раз сходила я на концерт Украинского народного хора имени Григория Верёвки, приехавшего на гастроли в Хабаровск. Пригласила на концерт соседа Валеру Х., но он по какой-то причине отказался. Потом, правда, и я получила от него ответное приглашение – пойти с ним на пляж. Но теперь отказалась я, идти с ним на пляж мне было неудобно.

От концерта я была в восторге. Есть в украин-ских протяжных мелодиях какая-то своя грустная нота, доверительная интонация, глубина чувств, и я слышала это.

Получилось так, что недели три я была дома одна: родителям представилась возможность вместе поехать в Дом отдыха «Уссури», находившийся недалеко от пионерлагеря им. Володи Дубинина, где в то время отдыхал брат. В выходные дни они приезжали проведать меня. Перед отъездом папа объяснил мне, как надо ухаживать за курами: кормить, поить, чистить их клеть, выпускать гулять на день, а вечером, когда они уже зашли в сарай, закрывать лаз на ночь.

Обедать ходила в открывшуюся при Эмальзаводе столовую или готовила что-то не сложное сама на стоявшей в коридоре газовой плите. Тишина и отсутствие домашних действовали на меня расслабляюще. Наверное, сказывались и перегрузки во время учебного года, волнение во время выпускных экзаменов. А теперь вот было спокойно, и я днем часто спала, теряя дорогое время. Главной трудностью была физика. Первую часть учила досконально, а две другие – уже наспех, так как время поджимало. Остальные предметы: сочинение по литературе, английский язык, химия особых тревог не вызывали.

Подошел август. Вот уже на четверку написано сочинение, на пятерку сдан английский, а потом все пошло на смарку: физику и химию я сдала на тройки, и по конкурсу, несмотря на то, что в том году он был самый маленький – два человека на место – в Мединститут не прошла. А три мои одноклассницы поступили в этот институт. Может быть, и в то время кто-то сумел дать взятку, возможно, кто-то поступил, будучи хорошим спортсменом. А я потерпела фиаско, неожиданно для самой себя. Моя мама, переживая за меня, не находила себе места. Но папа не растерялся. Забрав документы из Мединститута, мы отправились с ним в ВУЗ, где на одном из факультетов поступающие сдавали экзамены по таким же предметам. Это был химико-биологический факультет Пединститута. Зачисление студентов там уже прошло, но папа упросил декана принять меня, показывая мой аттестат, а также Свидетельство об окончании музыкальной школы, сыгравшее, по-видимому, решающую роль в тех переговорах. Такие люди факультету были нужны, и я в тот же день попала в список кандидатов в студенты. Всего таких, как я, было четверо. Мы должны были ждать момента, когда кто-нибудь из принятых отсеется, что обычно происходило в первые же месяцы учебы.