Адмирал Д. Н. Сенявин

Турки лишь попытались использовать мирные предложения России для того, чтобы добиться от Франции новых обещаний не заключать мир без обеспечения турецких интересов. И Себастиаии, который с такой же легкостью и охотой давал обещания, как и его император, поспешил заверить Порту в том, что, отказываясь от мирных переговоров с Россией, она ничем не рискует. «Франция, — заявлял Себастиани, — не заключит никакого договора без того, чтобы не обусловить в нем независимости и целостности Оттоманской империи и не потребовать упразднения всех положений, которые могли бы нанести ущерб свободе Блистательной Порты» ⁴. Турки удовлетворились этими заверениями французского посла и решили не принимать мирные предложения, сделанные через Поццо-ди-Борго.

Отказавшись от мира с Россией, турки должны были возобновить боевые действия, направленные на снятие блокады Дарданелл. Новое правительство не в силах было справиться с недовольством, вызванным продовольственными трудностями, и, чтобы упрочить свое положение, категорически требовало от Сеид-Али решительных действий. Убежденные в том, что изгнание русских с о. Тенедос имеет решающее значение в борьбе с блокадой, турки вновь стали готовить для этой цели десант.

Одновременно они спешно ремонтировали поврежденные в Дарданелльском сражении корабли, пополняли -флот новыми кораблями и готовили его к выходу с целью обеспечения тенедосского десанта. Турецкий флот, пишет Панафндии, «стоял под самыми крепостями и всякий почти день прибавлялись их корабли».

3 июня Сенявин написал Грейгу, что, по слухам, к Галлиполи прибыло до 40 военных кораблей «разной величины».

Еще до того, как стали заметны военные приготовления противника, русский командующий понял, «что турки, получа несколько кораблей к усилению себя, выдут непременно на нас». К такому заключению Дмитрий Николаевич пришел, исходя из нежелания Порты вступать в мирные переговоры и из учета трудностей, которые должны были все возрастать в связи с продолжением русской блокады ⁵.

Новый бой русскому флоту предстояло провести з обстановке, усложнившейся со времени предыдущего сражения у Дарданелл. Противник не только успел заменить выбывшие из строя корабли, но и увеличил численный состав своей эскадры. Личный состаз турецкого флота приобрел некоторый опыт в предыдущем сражении, а командиры, терроризированные кровавой расправой, учиненной Сеид-Али над командирами, потерпевшими неудачу, должны были действовать с большим упорством. Подготовка к десанту на Тенедос проводилась более тщательно, чем в начале мая, и в ней принимали активное участие французские офицеры.

Русская эскадра и гарнизон Тенедоса также обогатили свой опыт в Дарданелльском сражении и продолжали после него совершенствовать боевую выучку. Но

они испытывали все возраставшие трудности снабжения. Панафиднн пишет, что в июне стал ощущаться «недостаток в провизии». Винограда и вина было достаточно, но мяса приходилось выдавать мало.

Самая главная трудность заключалась в острой нехватке снарядов. 23 мая Сенявии прямо писал командирам кораблей, что снарядов «не более осталось, как на одно доброе сражение». При таких обстоятельствах необходимо было добиться максимальных результатов при минимальном расходе боезапаса. Бой надлежало вести с кратчайших дистанций, по возможности не пропуская снарядов мимо цели.

Чтобы содействовать усилению «миролюбивых расположений» турок, Сенявии считал необходимым нанести решительный удар. Таким образом он рассчитывал убедить противника в тщетности его надежд на срыв блокады. В инструкции командирам кораблей, данной 12 нюня, Дмитрий Николаевич пишет, что обстоятельства обязывают «дать сражение решительное» °. В том же смысле он ориентировал и командиров сухопутных войск. «Прошедшее сражение, — читаем мы в инструкции 12 июня, — показало нам: чем ближе к неприятелю, тем от него менее вреда, следовательно, естьли бы кому случилось свалиться с неприятельским кораблем, то и тогда можно ожидать вящаго успеха». Еще 23 мая Сеня-вин приказал «отнюдь не стрелять на дальнем расстоянии, хотя бы неприятельские ядра при таком случае и доставали».

Чтобы продиктовать противнику дистанцию боя, Дмитрий Николаевич считал необходимым выиграть ветер и захватить в свои руки инициативу атаки. «Естьли турки выдут из Дарданелл, — писал он в инструкция 23 мая, — я буду стараться всячески не допустить себе атаковать, а чтобы улучить самим нам напасть на них, ибо они, атакуя нас и определяя дистанцию свою, в короткое время могут истощить нас в последних снарядах артиллерии».

Отлично учитывая возможности противника, Сенявии указывал, что «покудова флагмана неприятельские не будут разбиты сильно», приходится ожидать «сражения весьма упорного». Командующий назначил для атаки каждого из турецких флагманов по два корабля (в одну пару были включены «Рафаил» и «Сильный», в другую — «Мощный» п «Ярослав», в третью — «Селафаил» и «Уриил»). По установленному секретному сигналу Сеня-вина все шесть кораблей должны были спускаться на неприятельских флагманов «и атаковать их по назначению двум одного со всевозможною решительностью».

«Чтобы вернее и скорее победить», Сенявин приказал трем парам выделенных против флагманов кораблей атаковать противника с одной стороны и не брать его в два огня ⁸⁸. Таким образом исключалась возможность стрельбы неприятельских кораблей с обоих бортов и достигался более значительный перевес в огне на решающем направлении, а также предотвращалась опасность повреждения своих кораблей своими снарядами.

Очень существенное значение имело то обстоятельство, что решение атаковать каждый флагманский корабль противника двумя своими кораблями было принято и доведено до командиров кораблей еще 16 апреля, то есть задолго до Афонского и даже до Дарданелльского сражения. Это целеустремило боевую подготовку и побуждало офицеров совершенствовать искусство движения в сомкнутом строю ⁸⁹.

Наряду с инструкцией командирам шести кораблей, которым поручена была атака турецких флагманов, Сенявин дал инструкцию командирам остальных кораблей и своему младшему флагману Грейгу. Этими инструкциями предусматривалось выделение двух отрядов, которые должны были «или усилить атакующих, или напасть на неприятельские корабли, где более видна будет в сем надобность». В состав одного из этих отрядов включены были корабли «Ретвизан» и «Елена», шлюп «Шпицберген» и одно корсарское судно. Командование отрядом поручено было Тренту. В состав второго отряда были включены «Твердый» и «Скорый». Командование этим отрядом Сенявип взял на себя ⁷.

Разрабатывая свои планы еще до выхода турок, Сеня-вин не мог. конечно, знать, какое место в боевом порядка будут занимать неприятельские флагманы. Не мог он заранее предвидеть и расположения остальных кораблей противника, а также и направление ветра. Поэтому выделение двух отрядов, которые могли бы наносить вспомогательные удары па разных направлениях и помешать туркам прийти на помощь своим флагманам, было вполне целесообразно. Командирам шести кораблей, выделенных для атаки флагманов, можно было заранее поставить совершенно определенную задачу. А командиры отрядов, действующих на направлении вспомогательных ударов, должны были принимать решение в зависимости от обстановки, и от них требовалась еще большая инициатива. Этим объясняется то на первый взгляд странное обстоятельство, что Сенявип нс включил ни одного флагманского корабля в отряды, наносившие удар на главном направлении.

Чтобы добиться решительного результата в предстоящем бою, Сенявип с особенной тщательностью разрабатывал меры, которые должны были помешать противнику спастись бегством. Он неустанно повторял данный еще до Дарданелльского сражения приказ бить по парусному вооружению, если придется сражаться с противником на ходу.

«Естьли случится также, — читаем мы в циркулярном предписании 23 мая. — быв в беспорядке, нагнать вам корабль неприятельский, то иметь в предмете:

1- е — атаковать с той стороны, на которую есть ему возможность убежать;