Адмирал Д. Н. Сенявин

♦Поворот через фордевинд — поворот, при котором лиция ветра пересекается кормой корабля.

«Села фа ил» в третий раз успел пройти у него за кормой и поразить его продольным залпом, после чего капудаи-пашинекий корабль, сильно избитый, укрылся в Дарданелльском проливе.

Продолжая бой, «Селафаил» подошел под корму другого турецкого корабля, также идущего к проливу, и сделал несколько залпов. Искусно маневрируя и часто меняя галсы, «Селафаил» трижды выходил ему под корму, причем в последний раз «палил по нем более четверти часа». Рожнов пишет, что во время этой атаки турецкий корабль даже нс отстреливался, «почему видеть можно, что он защищаться не мог, а отдаваться не хотел, надеясь успеть уйти в пролив». Только благодаря тому, что бой происходил у самого входа в Дарданелльский пролив, этот корабль противника не был окончательно уничтожен или захвачен.

Когда флагманский корабль Сеид-Али укрылся в проливе, «Твердый» устремился на один из двух кораблей, шедших под вице-адмиральским флагом. По словам Свиньнна, бой с этим кораблем продолжался «до самой невозможности» и причинил противнику немалые потери.

С одним из вице-адмиральских кораблей вел бой н «Уриил», подошедший к противнику около 19 часов. В ходе боя турецкий корабль сошелся так близко с «Уриилом», что сломал об его такелаж свой утлегарь ⁸¹. Панафидин выражает недоумение по поводу того, что командир «Уриила» Быченский не воспользовался таким сближением с турецким флагманом, чтобы схватиться с ним на абордаж. Мысль была совершенно ложная, высказывает свою догадку Панафидин, что турки зажгут своп корабль, уничтожив таким образом и абордирующий их русский корабль ⁸.

Быченский дал иное объяснение своим действиям.

В рапорте Сенявину он писал, что решил отойти от находившегося рядом с ним флагманского корабля для того, чтобы уступить место идущим сзади «Селафаилу», «Ярославу», «Елене» и «Скорому». Так или иначе, удобный момент для абордажа был упущен.

Корабль «Сильный» вел бой последовательно с двумя приближавшимися уже к проливу флагманскими кораблями, причем по каждому из них было дано по нескольку залпов. Более продолжительной была перестрелка «Сильного» с нефлагманеким кораблем турок. Чтобы приблизиться к этому кораблю, капитан-командор Игнатьев, который командовал «Сильным», приказал поворачивать’ оверштаг ^{82 83}. Но «по тихости ветра, скоро поворотить не могли». Воспользовавшись этим, турецкий корабль усилил огонь, причем прямым попаданием ядра в голову был убит Игнатьев. Принявший командование капитан-лейтенант Шишмарев приказал сблизиться с турецким кораблем. «Сильный» преследовал его неотступно даже после того, как попал под огонь береговой артиллерии. Лишь с наступлением темноты он прекратил преследование и пошел на соединение со своим флотом⁹.

Преследуя турок, русские корабли вели бон по способности. То спускаясь, то приводясь к ветру то убавляя, то прибавляя парусов, они часто заходили кораблям противника под корму (и реже с носа) и поражали их продольными залпами. Русские смело атаковали противника, несмотря на то, что при этом они попадали под огонь береговых батарей, а иногда оказывались среди неприятельских кораблей и вынуждены были сражаться на оба борта. На оба борта сразу сражались «Твердый», «Скорый» и «Мощный». Из шканечного журнала ⁸⁴ «Елены» мы узнаем, что она вошла в интервал между двумя турецкими кораблями и палила по ним с обоих бортов. В журнале говорится, что и другие русские корабли действовали так же, «преграждая им (туркам. — А. Ш.) путь»¹⁰. Благодаря действиям русской эскадры, не все турецкие корабли смогли до наступления темноты спастись в проливе. Уклоняясь от атак, некоторые из них приткнулись к мели у азиатского берега.

Около 20 часов наступила темнота и сражение стало стихать, причем часть’русских кораблей вперемежку с туредкими относило к неприятельским крепостям. С крепостей били мраморными ядрами, которые причиняли кораблям гораздо более серьезные повреждения, чем ядра ^корабельной артиллерии. В особенно трудном положении ‘оказался «Твердый», который был отнесен на такое близкое расстояние к берегу, что его доставал даже ружейный огонь. Но русские моряки сумели выйти из трудного ' положения. «Твердый» отбуксировался шлюпками от берега и, отойдя к острову Мавро, стал на якорь. Здесь же собрались и все остальные корабли русской эскадры.

Утром 11 мая было обнаружено, что один из застрявших у азиатского берега турецких кораблей все еще не смог сняться с мели. Два корабля, укрывшиеся накануне в проливе, к утру были вынесены из устья Дарданелл в море¹¹. Один из них нес вице-адмиральский флаг. Как только позволил ветер, Сенявин выделил отряд в составе «Ретвизаиа», «Села фа ил а», «Скорого», «Ярослава» | и фрегата. Командиру отряда Грейгу приказано было отрезать противника от пролива и атаковать его, «если на месте откроется возможность» к тому.

Не имея возможности близко подойти к сидящему на мели турецкому кораблю, отряд обстрелял его, а затем атаковал корабли, находившиеся под парусами. Рожнов рапортовал Сенявину, что «вред», который «Селафаил» и «Ретвизан» причинили одному из этих кораблей, «до- , вольно виден был... по разбитым и расстроенным парусам и по многим пробоинам в боках». Спасаясь от преследования, он едва смог дойти до батарей европейского берега и перед ними сел на мель. Вице-адмиральскому кораблю также не удалось войти в глубь пролива. Русский отряд «гнал его до тех пор, что он стал на мель» возле азиатской крепости.

Донося о действиях отряда командующему, Гренг писал: «усердие и деятельность» офицеров и матросов позволяли «несумнеино» надеяться, что задача будет полностью выполнена. Неприятельские корабли были бы уничтожены, «естьли бы местоположение и близость неприятельских укреплении к сему не возпрепятствовали»¹². |

Недостаточные глубины не дали русскому отряду приблизиться к сидевшим на мели турецким кораблям. Мешал этому и огонь береговых батарей. Поэтому Сенявин приказал отряду прекратить бой и вернуться на соединение с эскадрой.

В рапорте царю Сенявин писал, что турецкие корабли получили значительные повреждения и «понесли чрезвычайные потери в людях». По мнению Броиевского, эти потери достигали двух тысяч человек. Несколько кораблей оказались неспособными *к дальнейшей службе¹³. К сожалению, мы не располагаем турецкими источниками, которые позволили бы проверить показания Броиевского и Сенявина. Но хороню известно, что в Константинополе расценили результат Дарданелльского сражения как тяжелое поражение. А Сеид-Али, чтобы как-нибудь отвести от себя обвинения, приказал удавить вице-адмирала и двух командиров кораблей, причем эта экзекуция была произведена на его флагманском корабле.

Русской эскадре победа досталась малой кровью. В бою было убито 26 и ранено 50 матросов *. Из офицерского состава получили ранения б человек (считая одного гардемарина), а командир «Сильного» капитан-командор Игнатьев был убит. Наибольшие повреждения русским кораблям причинила крепостная артиллерия. Так, на «Рафаиле» и на «Ярославе» мраморными ядрами были пробиты оба борта. «Твердый», который чаще и ближе других кораблей подходил к неприятельским крепостям, имел и наибольшее количество повреждений: 10 пробоин в корпусе и 47 в парусах.

Необходимо отметить, что смелая и решительная атака русских моряков деморализовала противника и дезорганизовала огонь его корабельной артиллерии. При приближении русских кораблей на близкую дистанцию турецкие корабли ослабляли, а иногда и вовсе прекращали артиллерийскую стрельбу; стрельба же с дальнего расстояния причиняла малый ущерб русским. Поэтому некоторые корабли, участвовавшие в Дарданелльском сражении, не имели ни одной пробоины, а иногда неприятельские ядра, попадая в борт, не пробивали его, а застревали в обшивке Ч

Если туркам понадобился для восстановления боеспособности эскадры более чем месячный срок, то русские моряки исправили все повреждения в течение одного — двух дней. Об этом свидетельствуют дошедшие до нас рапорты командиров кораблей ¹⁵. Данные о потерях сто-