Неприступный Роберт де Ниро

«Поскольку Смит сделала эти заявления о виновности, пришлось заводить дело об убийстве», — признается Арси.

Следовательно, и Де Ниро и Уильямс должны были быть допрошены. Окружной прокурор Майк Генелин подтвердил, что, хотя эти двое не под подозрением, необходим их допрос. Он также сказал репортерам, что оба актера должны суметь по меньшей мере подтвердить независимые показания друг друга.

Кинозвезды живут своей особой жизнью и вращаются по своим собственным орбитам и потому мало привычны к тому, чтобы им задавали неприятные вопросы, не говоря уже о полицейских допросах, так что следователи с грустью понимали, что предстоит нелегкая работка.

«Мы понимали, что на какой-то стадии нам придется объясняться с их адвокатами, но для начала решили попробовать поговорить с их помощниками по связям с общественностью, — вспоминает Арси. — В случае с Робертом Де Ниро мы с самого начала натолкнулись на глухую стену. Помощники заявили, что он в Италии, только что уехал на съемки нового фильма и до него не добраться. Робин Уильямс сперва тоже был недоступен, но в конечном счете стал сотрудничать со следствием. Нам было сказано, что его адвокаты с нами свяжутся. Мы сумели добиться от них согласия, чтобы Уильямса допросили в присутствии адвоката, но насчет Де Ниро нам твердо заявили, что он не сможет вернуться в Соединенные Штаты для дачи показаний».

Летом 1982 года Де Ниро действительно находился в Италии, занятый на съемках картины «Однажды в Нью-Йорке». Полиция несколько раз пыталась с ним связаться, но следователей всякий раз вежливо, но твердо осаживали. И те пришли к выводу, что если показания Де Ниро вообще могут быть получены, то это возможно сделать только в самой Италии.

«Мои начальники решили, что я не поеду в Италию для допроса мистера Де Ниро из соображений экономии средств, — рассказывает Арси. — Мы, вообще-то, не считали его по-настоящему замешанным, но надеялись, что его информация поможет делу. Он мог или подтвердить показания Кэти, или нет. Он мог дать мне такие сведения, которые круто поменяли бы направление расследования. Ведь его показания могли сильно отличаться от признаний Кэти Смит.

Я не переставал пытаться каким-то образом вытянуть у него показания, потому что понимал, что в этом деле я мелкая сошка, — продолжает Арси, который, уже в недавнее время, был отчасти вовлечен и в дело О-Джей Симпсона [7] (который, в свою очередь, написал книгу о том, как средства массовой информации и общественное мнение влияют на действия полицейских следователей…). — Я знал, что я окажусь стрелочником, и потому стремился сделать все, что возможно. Для меня стоимость поездки в Италию не играла никакой роли, но раз уж дело пошло наверх по инстанции, выше уровня лейтенанта, ясное дело, что им нелегко было решить, стоит ли меня посылать или нет».

Так что высшие чины в конце концов решили, что не стоит. Правда, десять лет спустя положение изменилось, и Арси был командирован на Багамы выискивать малейшие следы по делу Симпсона, а потом даже готовился к командировке на Каймановы острова ради выяснения всего лишь одного-единственного телефонного номера!

В случае с делом Белуши время поджимало, поскольку пресса, похоже, резвилась вовсю. Решили продвигаться вперед, базируясь на информации, предоставленной Кэти Смит и другими свидетелями. Робина Уильямса, в отличие от Де Ниро, удалось допросить. Актер был в зените своей славы после картины «Морк и Минди», и его адвокаты явно чувствовали, что защищают не просто человека, а образ. Адвокаты настояли на своем присутствии при допросе при условии, что вопросы будут задаваться сначала им, а они решат, стоит на них отвечать Уильямсу или нет…

Неудивительно, что эта беседа оказалась далеко не самой информативной для следователей.

Учитывая согласие Уильямса на сотрудничество со следствием и близкую дружбу Де Ниро с Белуши, кажется странным, что Де Ниро не хотел помочь в расследовании. Не исключено, что приближенные Де Ниро на свой страх и риск отшивали полицейских, а самому актеру ничего не сообщали о постоянных звонках и настойчивых просьбах следователей. С другой стороны, кажется маловероятным, чтобы он и Уильямс хотя бы раз не обменялись по телефону мнениями по этому вопросу. Но в тот момент, как мы увидим, у Де Ниро имелись другие проблемы.

Итак, после заявления, сделанного в «Инкуайере», Кэти Смит сбежала в Канаду. Но вследствие публикации этой статьи в сентябре 1982 года в Лос-Анджелесе собралось на заседание Большое Жюри. Невозможно избежать дачи показаний Большому Жюри — это является оскорблением суда и наказывается законом. Уильямс дал показания лично. Де Ниро передал их по телефону. Поскольку заседания Большого Жюри являются тайными, никто не знает, что сказал тот и другой. Это очень огорчило детектива Эддисона Арси:

«Ну да, конечно. Не хочу сказать, что я провернул бы это лучше, но я хотел бы заставить его сделать определенные признания. Но, так или сяк, мистер Де Ниро оказался просто недостижим. И если бы беседа с мистером Уильямсом могла бы что-то действительно дать, то, я уверен, его адвокаты-телохранители просто не подпустили бы меня к нему точно так же. И была бы ситуация, когда под контролем не допрашиваемый, а следователь… Я не имею ничего против присутствия адвокатов на допросах, но когда они хотят от меня, чтобы я заранее написал вопросы и представил им, это уже не допрос, а черт знает что».

15 марта 1983 года, через год и десять дней после смерти Джона Белуши, Большое Жюри Лос-Анджелеса вынесло свой вердикт, в котором обвинило Кэти Смит в убийстве второй категории и в нарушении законодательства о наркотиках. Она все еще находилась в Канаде, так что были начаты процедуры по ее депортации оттуда в США. Смит со своими адвокатами боролась за каждый процедурный шаг. Убийство второй категории означает, что Смит убила Белуши без намерения сделать это. Дело подвели под уголовное законодательство штата Калифорния, по которому человека можно обвинить в преступлении, если убийство произошло в ходе совершения ординарного уголовного преступления — в данном случае введения наркотиков. Следователи называют эту классификацию аббревиатурой BARROM: «Грабеж, Поджог, Изнасилование, Кража и Остальные Случаи».

«Представьте себе, — поясняет детектив Арси, — что двое отправляются на ограбление, и один соглашается вести машину, а другой вламывается в дом. Когда он оказывается там, он напарывается на восьмидесятилетнюю старуху, которая там проживает. Он хочет спустить ее на первый этаж и подталкивает к лестнице, но старуха падает и умирает, потому что ей восемьдесят лет. Они удирают, их арестовывают и осуждают за убийство второй категории. Это уголовный закон. Так вот, если мы применим его к случаю Кэти Смит, то она ввела Белуши наркотик, что является уголовно наказуемым деянием, в результате которого он умер, следовательно, ее действия квалифицируются как убийство второй категории. Здесь нет каких-то незаконных нападок на нее. Она не хотела убивать его, о'кей, все произошло случайно. Но ведь это то же самое, как с теми двумя ребятами, которые пошли на грабеж. Парни не хотели убивать старуху. Но во время и в результате совершения ими уголовных деяний человек умер. А значит, это убийство второй категории».

По уголовному законодательству только Кэти Смит подлежала преследованию. Даже если бы Де Ниро, Уильямс или кто-нибудь еще присутствовал в комнате, когда она вводила Белуши наркотик, они не были бы виновны. Может быть, это и объяснили Уильямсу его адвокаты, а адвокаты Де Ниро не просветили своего клиента — неизвестно. Конечно, всегда есть риск, что человек в подобных обстоятельствах может быть осужден как соучастник, но для этого нужен дьявольски въедливый следователь и сверхъестественно хитроумный прокурор. Был и другой важный момент, который подчеркнул детектив Арси, докладывая окружному прокурору перед тем, как было вынесено решение в отношении Кэти Смит:

«Представьте себе уличного бродягу Джона Доу, у которого нет ни кола ни двора, — рассказывал Арси. — Ему не на что жить, его раз сорок арестовывали за бродяжничество, и все понимают, что он — опустившийся идиот. В один прекрасный день ему в руки попадает добрая порция наркотика, и он идет с этим к своему приятелю, такому же раздолбаю. Он вкалывает ему дозу, и приятель помирает. Ну и что, мы станем заводить на него дело об убийстве? Вокруг полно людей, которые не могут сами себе сделать укол. Но когда они умирают, разве кто-нибудь обвиняет такого Джона Доу в убийстве? А я слышу в ответ, что подобные обвинения выдвигаются на основе каждого конкретного случая. И у меня в печенках сидит чувство, что это дело раскручено именно из-за того, кто в нем замешан. Получается двойной стандарт? Еще бы!»