Моя жизнь с Гертрудой Стайн

Вначале — краткое письмо от Фредерики — затем твое, а сегодня прибыли фотографии — все к моей радости. Предварительный hommage впечатляет необычайно — видно мастерство во всех аспектах — красота линии и интенсивность движения, которые кажутся мне превыше всего, тобой сделанного. Очень реалистический и трогательный портрет Гертруды — очень убедительно. Когда ты приедешь в отпуск, то объяснишь мне символику, ускользающую от меня, хотя это (мое невежество) меня не волнует, не заслоняет прямой смысл и красоту картины.

Твой новый замысел представляется идеальным, если его можно материализовать — это должно быть осуществлено в музеях и было бы реализовано, если бы не упрямство и чувство противоречия Аллана. Его старший сын в Калифорнии потратил огромные деньги на лошадей, мать Аллана продала Матисса, и небольшие полотна Сезанна, чтобы оплатить его долги. Так что из всех картин, приобретенных всеми тремя, только картины Гертруды сохранились как коллекция.

Спасибо за все — Фрэнсис, дорогой.

Как всегда, со всей любовью

Молодая чета Бэрри только что купила очаровательный дом с большим садом, в лесу, чуть выше Монморенси, что в 20 километрах от Парижа, и пригласили меня погостить. Мы заключили соглашение — они примут меня с оплатой. Будет вполне комфортабельно и приятно, и я отправлюсь туда спокойно, без вокзальной шумихи в их автомобиле после годовщины смерти Гертруды. В старые времена всякие годовщины — за исключением Рождества и дня рождения Гертруды — ничего не значили, но ныне значат, правда, из всех только одна. Ты знаешь, что я имею в виду. И в связи с ней мне многое надо сделать.

Дональд Гэллап, куратор американской литературы в Йельском университете [библиотеке] — в реальности [куратор] всех рукописей — кто ангельски ко мне относится — был здесь 10 дней — и приедет еще — так что я была занята им — знакомила его с друзьями Гертруды. Он берет с собой моего раннего небольшого Пикассо, портрет пуделя работы Мари Лорансен и все бумаги, чтобы вывезти их из страны — все должно пройти через офис под названием office d’echange [136], не говоря уже о двух часах, проведенных в американском посольстве ради заполнения письменного свидетельства — только благодаря тому, что я была подругой Гертруды, меня освободили от повторного утреннего посещения.

Число знакомых и друзей знакомых, которые объявились и заполонили квартиру, трудно определить. Но было так тепло и сухо, что артрит — если это он — задремал, спасибо ему.

Однажды все было очень музыкально — скрипач Энджел Регус был здесь и устроил концерт. Моцарт и Барток — да, почему Барток, можешь спросить — а затем у друзей играли Баха, Баха и Баха и это было божественно — не игра, а Бах — включая Итальянскую сюиту, помнишь, как я пыталась справиться с ней, создав путаницу. Затем упомяну молодых американцев — которых мы знали еще молодыми — Пол Боулз, Джон Кейдж и Аарон Коплэнд — у первого есть заметный дар и большее понимание — они исполняли его концерт для двух фортепьяно, духовых и ударных инструментов, заинтересовавший меня своим истинно американским характером, никак не примитивным, с приближением к яростным кличам краснокожих индейцев. Кейдж [137] раздражает меня своим «подготовленным пианино» с индийско-тибетско-японским (?) ладом. Аарон Коплэнд не интересен — таков вердикт моего существенно устаревшего музыкального опыта — первое восприятие после многих лет и, по-видимому, последнее. Конечно, не считая В. Томсона — он всего лишь продолжение.

Нет, ты и Клэр [де Груши] достигли многого. Вы жили полноценной жизнью и успешно, я думаю об этом и вас обеих часто. Да, есть Бах и Хуан Грис — если ты имеешь в виду высшую дисциплину, порядок, без натужной мелодии или чувственности. Ubu Roi как кукольное представление? Как это? Я не помню, чтобы использовался такой подход к пьесе, — в начале — середине или конце, Она была написана либо когда он был еще в lycée или сразу же после него, с мальчишеским — особенно французского мальчишки — восторгом и зубоскальством и конечно с большим чувством драматического искусства. Вот и все, остальное же просто читай и не надумывай.

Гертруда не любила чтение вслух, просто потому что не выносила, когда ей читали. Французы никогда не дадут тебе прочесть рукопись — они тут же читают ее вслух или договариваются, когда читать. Это заметно раздражало Гертруду. Она никогда не слушала то, что ей читали. Она считала, что существуют две разные вещи — разговорный язык и написанные проза или поэзия. Когда студенты спрашивали ее — почему вы не говорите так, как пишете — ее обычный ответ: вы думаете, Шелли разговаривал языком «Оды Соловью» или любой другой автор говорит, как пишет? Может быть больше, чем кто-либо другой возможно, но не так же. Что касается музыки, которая легче отвлекает при чтении вслух, она использовала, по ее словам, непреднамеренно — музыка играла — особенно в один период, но то был побочный фактор. Все-таки, пусть люди получают удовольствие от чтения, сами ли читают или им читают — она целиком была за то, чтобы каждый получал удовольствие, как того пожелает. В одной из бесед с Пикассо после Освобождения она закончила разговор примерно такой фразой — я читаю своими глазами, не ушами — уши внутри меня. На что Пикассо сказал — Разумеется, писатели пишут глазами, художники рисуют ушами. И более того: ни художников, ни писателей никогда не рисовали с открытыми ртами. Что ж мы подошли к концу предмета обсуждения — страницы — твоего терпения и моего времени. Да здравствует декабрь, когда Агнес и ты будете здесь.

С всегдашней глубокой любовью,

Что за трагическая история с Сарой — преследуемая фуриями, это у греков — преследуемая собственным внуком — это уже еврейство, прискорбное в любом случае. До меня доходили смутные сведения о том, об этом, но вся история, рассказанная Рубиной по возвращении, меня поразила и шокировала — Сара всеми считалась необычайно защищенной против всяких ударов судьбы — конечно, была защищена Майком. Но всякое могло случиться, многое и в самом деле произошло с ней с тех пор. Рубина, похоже, действовала решительно и разумно, но с таким опозданием, что хотя Сара и защищена от дальнейшей катастрофы, но здоровье ее разбито. Что за dégringolade [138] с той, которую мы знали. Не очень блестящее положение и самой Рубины. Аллан, отец Денни — более хитер и менее рисковый. Трудно что-нибудь посоветовать Рубине — дети в данный момент в пансионате. Аллан находится в Американском госпитале, сама Рубина в Гарше, поправляется после небольшой операции — детали которой мне неизвестны (Рубине свойственна восточная застенчивость — что не так уж непривлекательна, но каждый раз сызнова удивляет меня). Что со всеми случится, они и сами не знают.

Мои собственные новости более веселые — пудель и я ходим нашим маленьким цугом. Молодежь посещает меня побеседовать о Гертруде — иногда я могу ответить на вопросы или поменять мнение. Кое-кто приходит взглянуть на картины — весьма немногие — и дюжина людей, посещающих меня более-менее постоянно — друзья Гертруды, а теперь и мои — с ними я временами хожу в концерты и театр — весной и осенью — зимой держусь поближе к радиатору.

Магазины завалены товаром по чрезмерно высокой цене — только сахар и кофе выдают по купонам, друзья из посольства снабжают меня всем необходимым (у них есть специальный склад с американскими товарами всевозможного ассортимента, о которых я даже и не слыхивала — соевое масло — водяные орехи — соленые кокосовые палочки). За полвека (как ты отметила, это стало привычным) даже продукты не узнаваемые. Как можно набавить вес, если всякие жиры запрещены — позволены ли молоко и хлеб — они питательны и ведут к ожирению — кукурузная мука (пудинг или каша) с медом или патокой — молоко — овощной или рыбный супы и хлебные запеканки. Я прибегаю к обильному обеду один раз в день — в 12 или 2 часа — немного мяса или рыбы — два овоща — хлеб. Кофе поутру, когда встаю. Тарелку печеных фруктов вечером — очень мне подходит. Когда у меня гости — как можно реже — негостеприимная? — да, но физически не утомляюсь — тогда я готовлю целый день — если предварительно в предыдущий день не подготовила задел.

Да, мне не так давно показали репродукции фресок Матисса — честно, меня они не впечатлили совершенно, как и его последние картины — он непохож на себя, ибо болен и страдает от боли — но в прошлом году было 10–12 больших (цветных) рисунков, отличающихся большей, чем когда либо прежде, красотой, концентрацией и конечно линиями,

Два огромных интерьера Пикассо — на большой его выставке, все еще открытой — совершенно потрясающие — единственное, что пугает меня — хороший ли знак в том, что они — шедевры. Задаешься вопросом: были ли те шедевры, которые рисовали Гойя или Греко в пожилом возрасте, бесспорными шедеврами в глазах их современников. Его сын ни черта не делает — гоняет на мотоцикле или автомобиле — Пикассо пока не позволяет ему зарабатывать себе на жизнь, хотя Паоло показал себя вполне способным во время войны, работая в Красном Кресте в Швейцарии (он, разумеется, испанский подданный). Его отец, когда мать умоляла разрешить ему работать, сказал: Кто добытчик в этой семье? Паоло совсем умственно не отсталый, но с неустойчивым характером — легко поддается внушению и, сверх всего, обожает своего отца — иногда я, думаю, он плохо кончит — какой-нибудь ужасный несчастный случай. Его сын Паблито точная копия Пикассо, кажется не таким счастливым, каким должен бы быть. Я редко вижу его, но он очень хорошо ко мне относится — как и все друзья Гертруды. Кстати говоря, Пикассо сохранил юношескую привлекательность, не так заметную на последних фотографиях.

Довольно часто встречаю Мари Лорансен — она хочет чтобы я перевела для нее поэмы Эмили Динкинсон, а она — сделать к ним иллюстрации — определенно ее конек.

Всегда с любовью,