Биография отца Бешеного

Для выполнения работ, требующих физической силы, постановили выделять на два часа в день двух дежурных, которые меняются ежедневно. В их обязанности входило: заготовить дрова, натаскать воды и обеспечить заготовку и снабжение девчонок полевыми продуктами.

В первый вечер мы праздновали начало нашей «трудовой деятельности по оказанию помощи сельскохозяйственным труженикам» у костра. У одного из самых запасливых и дальновидных ребят оказались две бутылки портвейна «Три семерки». К большому удивлению хозяина вина, желающих причаститься оказалось не так много: всего четверо, а потому им вполне хватило. Вечер оказался на редкость веселым. Под гитару мы пели, танцевали: девчонок буквально разрывали на части.

Странное дело: Светлана и Марина были далеки не только от совершенства, но даже от средней «нормы». Более-менее миловидной была Марина. У нее была женственная фигура, черные, коротко подстриженные волосы, и единственное, на чем мог остановить взор любой мужчина, — огромные карие глаза. К тому же она была москвичкой, что, как вы понимаете, было немаловажным фактором для иногородних мужчин.

Наверное, нужно чуть подробнее рассказать о нашей группе. Соотношение полов вы уже знаете. Наша группа была составлена в основном из тех, кто уже успел поработать до института, и были даже семейные — двое парней не только обзавелись женами, увеличили население страны. Марина и еще пятеро ребят были москвичами, остальные приехали в Москву из разных городов СССР.

Светлана, в отличие от Марины, была блондинкой, с совершенно нескладной фигурой, очень худенькая, да еще и конопатая, а ее волосы наверняка не знали, что такое парикмахер. Светлана приехала откуда-то из глубинки России, закончив школу с золотой медалью, да и все вступительные экзамены она сдала на «отлично». Столкнувшись с ней где-нибудь на улице, вы вряд ли обратили бы на нее внимание. Другое дело полевые условия, в которых оказались мы, когда других представительниц прекрасного пола не было на десятки километров. И поэтому в поклонниках ни та ни другая недостатка не испытывали.

Кстати, Марина довольно скоро вышла замуж за старосту нашей группы. Их отношения начались едва ли не с того вечера у костра. И если мне не изменяет память, они поженились где-то через полгода после поездки на картошку. Константин приехал из Белоруссии. Отслужил в армии, заработал там лычку ефрейтора. Как бы там ни было, но после картошки, на которой он как-то незаметно занял место звеньевого, его единодушно выбрали старостой нашей группы.

Не слишком отстала от Марины и Светлана: она потеряла девственность буквально в первые дни нашей картофельной эпопеи. «Счастливчиком» оказался один из тех, кто приложился к спиртному: как-то литра «трех семерок» оказалось маловато, и он сходил в сельский магазинчик, расположенный в добром десятке километров от нашей деревни. Мне кажется, что с того злополучного дня, точнее сказать, ночи он навсегда возненавидел алкоголь: на следующий день, во время завтрака, Светлана при всех объявила, что они помолвлены.

Новость оказалась сокрушительной не столько для всей группы, сколько для самого «виновника». Валентин был высоким статным черноволосым парнем, с тонкими чертами лица. Услыхав заявление Светланы, он попытался было свести все к шутке, но… не тут-то было. Светлана неожиданно расплакалась и выбежала из-за стола, за которым мгновенно воцарилась гнетущая тишина. Бросив гневный взгляд на Валентина, за Светланой устремилась и Марина.

— Она что, врет? — спросил Константин. — Ты не делал ей предложение?

— Конечно, нет! — с надрывом воскликнул Валентин.

— Тогда почему она пошла на это? — спросил я.

— Может, подумала, что, переспав со мной, получит на меня какие-то права? — В его голосе явно слышалась злость.

— Да, попал ты, парень, — покачал головой Константин.

— Мне кажется, ты чего-то недоговариваешь, — заметил один из наших «женатиков», рыжеволосый Гриша.

— Чего? — буркнул Валентин.

— Не знаю… Но так просто, ни с того ни с сего Светка вряд ли пошла бы на такой шаг.

— Мне тоже так кажется, — поддержал Константин. — Колись, Валька, и мы вместе подумаем, что делать дальше…

— Отойдем? — неожиданно предложил ему Валентин.

— Давай, — согласился тот.

Они отошли, и несколько минут Валентин о чем-то ему рассказывал. По возвращении Константин спросил его:

— Ребятам можно сказать?

Валентин нахмурился и неуверенно пожал плечами, словно предоставляя ему самому решать.

— Дело в том, что Светлана оказалась девственницей! — объявил Константин.

— Послушайте, не кажется ли вам, что они сами должны во всем разобраться! — сказал я: почему-то было неприятно до тошноты все это выслушивать. Словно перетряхивалось чужое грязное белье.

— Если бы Светлана не подключила нас, — возразил Константин.

— Что же мне делать? — Валентин был явно растерян.

— Не знаю, — откровенно признался Костя. — Пойду попробую поговорить с ней.

Когда он отошел, мы несколько минут сидели молча, не смотря друг на друга.

— Ситуация, признаться, пошловатая, — сказал наконец Гриша. — У нас нечто подобное было на фабрике…

— И что? — спросил я.

— Дошло до профкома, потом до районного секретаря ВЛКСМ, вызвали их обоих на бюро и так прочистили ему мозги, что бедняга молил ее о прощении и дал слово жениться…

— Думаешь, Светка может пойти на это? — дрожащим голосом спросил Валентин.

— Женская душа — потемки! — неожиданно объявил Валерий.

Неожиданно потому, что он уже прославился своей немногословностью. Кроме того, Валерий имел ряд странностей…

Это был высокий парень лет двадцати пяти. Внешностью он немного напоминал Юрия Никулина. Словно стесняясь своего роста, он чуть горбился, его огромный нос, как ни странно, был к месту на длинном лице. Он был весьма молчалив на людях, но регулярно разговаривал сам с собой. Как-то, вернувшись с гулянок из районного центра далеко за полночь в дом, где мы ночевали — его поселили со мной и еще одним парнем, — уверенный, что мы спим, Валера тихонечко прошел к своей кровати, включил ночничок и взглянул на ноги. Его ботинки и брюки едва не по колено были сильно заляпаны грязью. Я сплю очень чутко и потому проснулся сразу, когда только он вошел, но он об этом не подозревал.

— Валера, и где это ты так вымазался? — с совершенно серьезной миной спросил он сам себя и тут же добавил: — Ну конечно, свинья всегда грязь найдет! — Потом со вздохом покачал головой, разделся, аккуратно сложил одежду на стул и лег спать.

Честно признаюсь, я с большим трудом удержался от смеха. Сначала я подумал, что просто Валера заметил, что я не сплю, а потому и «сработал на зрителя», но нечто подобно произошло и позднее, когда мы вернулись с картошки. Начались занятия, и однажды, когда у нас была физкультура, он опоздал, а мы раздевались в специальной комнате, где у каждого был отдельный шкафчик.

Я за чем-то вернулся в раздевалку, а мой шкафчик стоял в другом проходе, нежели шкафчик Валеры. Услышав, что кто-то пришел, я осторожно выглянул и увидел Валеру, который дергал заевшую дверку своего шкафчика и бубнил себе под нос:

— Валера, как тебе не стыдно! Не ломай дверку! Не ломай дверку! — приговаривал он.

Тут я понял, что ему действительно присущи некие странности. Причем все буквально животы надрывали, наблюдая за его «примочками». Особенно когда педагоги вызывали его к доске. Например, есть слово «выпуклость», а его антоним — «вогнутость», а Валера вместо этого говорил «впуклутость»! Представляете? А на английском, вместо «Йес, оф корс!» — «Да, конечно!», он говорил: «Йес бикоз!» — «Да, потому что!» Но самым шикарным его перлом было слово «выбоина»: вместо него он вдруг употреблял — «выибона»!

* * * Услыхав философское замечание Валеры в столь драматический момент, ребята с трудом удержались от смеха, тем более что в этот момент вернулся Константин.

— Ну? — едва ли не хором воскликнули мы.

— Честно?

— Конечно, честно! — кивнул Валентин.