Самые знаменитые реформаторы России

Интересным представляется его попытка организовать купцов, прежде всего мелких, в своего рода товарищества, или компании, с тем чтобы они могли конкурировать с более оперативными иностранными, особенно немецкими купцами, что для пограничного Пскова было весьма актуально. Предусматривалась выдача ссуд мелким купцам, «недостаточным людям», при участии воеводской службы. Этому нововведению не суждена была долгая жизнь — придворные бояре увидели в нем перекос в сторону защиты интересов посадских низов от высших слоев общества.

Несмотря на особые отношения царя к Нащокину, по его указанию под давлением бояр псковские реформы были прекращены.

Много доброго сделал для Русского государства Афанасий Ордин-Нащокин. Как непосредственно на важнейших дипломатических, военных и административных постах, так и генерируя реформаторские идеи для московского правительства. Не всем им было суждено реализоваться при жизни этого выдающегося человека, но их очевидное влияние заметно стало в последовавших вскоре реформах Петра Великого.

Трудно понять поступок Нащокина, совершенный им в расцвете карьеры. В 1672 г. он постригся в монахи под именем Антония. Но и там его нашли в 1679 г. для участия в трудных переговорах с Польшей. Умер Ордин-Нащокин в 1680 г.

Петр Великий

(1672–1725)

В истории России мало других ее руководителей, которые бы столь по-разному оценивались как современниками, так и потомками во многих поколениях. Если говорить о крайних суждениях о Петре Великом, то на одном полюсе Ломоносов со своими знаменитыми словами: «Он Бог твой, Бог твой был, Россия», на другом — старообрядцы, считавшие его антихристом, бичом божьим, посланным русскому народу в наказание за грехи его. Обычно говорят, что истина лежит посредине. Но прошло столько времени, и вроде бы пора уже эту середину определить. Тем более что личность Петра и его деяния привлекают внимание пишущих и мыслящих людей самого различного профиля. К нему обращаются историки и политики, философы и теологи, писатели и художники и др. Но результатами исследований и творческой работы над его личностью становилось не схождение крайностей к центру, а формирование самостоятельных образов этого человека, далеких друг от друга, которые живут, сосуществуя, в общественном сознании.

Мы не преследуем такой амбициозной цели, как внесение ясности в трехсотлетний спор об этом человеке. Задача куда скромнее — рассказать о реформаторской деятельности Петра Великого, предоставив читателю самому выбирать между богом и антихристом. Но свой рассказ мы предварим кратким обзором суждений об этом человеке различных историков, чтобы показать хотя бы малую толику той самой неодинаковости представлений о нем. Начнем с самых авторитетных, так сказать, столпов отечественной исторической мысли.

Отношение Н.М. Карамзина к Петру Великому было неоднозначным, однако в основе своей — все-таки негативным. Я.К. Грот отмечал, что Карамзин хвалил многие начинания Петра, но вместе с тем «резко укорял его за введение иностранных обычаев, приписывал ему презрение к народным особенностям, осуждал отмену в высших классах русской одежды, пищи, бороды, порицал учреждение сената вместо древней думы, — коллегий вместо приказов, — министров, канцлеров, президентов вместо бояр, — генералов, капитанов, лейтенантов вместо воевод, сотников, пятидесятников… обвинял Петра за жестокость и ужасы самовластья, за унижение духовенства, подчинение церкви мирской власти, наконец, за основание столицы в суровом климате, на болотистой почве».

Зато другой выдающийся российский историк С.М. Соловьев поднимается до высокой патетики в защиту Петра, явно теряя при этом всякую меру: «…он жил с своим народом одной жизнью и вне этой жизни существовать не мог… за горячую любовь, за глубокую и непоколебимую веру в свой народ, народ этот заплатил вождю успехом…».

Дальнейший наш рассказ даст много поводов усомниться в сказанном историком. Как по поводу того, что царь жил с народом одной жизнью, так и касательно его любви к подданным. Н.Я. Данилевский о петровской любви говорит уже по-другому: «Если Европа внушала Петру страстную любовь, страстное увлечение, то к России относился он двояко. Он вместе и любил, и ненавидел ее… любил в ней орудие своей воли и своих планов… ненавидел же самые начала русской жизни — самую жизнь эту, как с ее недостатками, так и с достоинствами. Если бы он не ненавидел ее со всей страстностью своей души, то обходился бы с нею осторожнее, бережнее, любовнее».

Суров в своих суждениях о Петре и П. Милюков, не допускавший и мысли о какой-либо любви: «Небольшая кучка ближайших сотрудников держалась мнения, которое впоследствии Ломоносов формулировал словами: „Он Бог твой, Бог твой был, Россия“. Народная масса, напротив, готова была согласиться с утверждением раскольников, что Петр был антихрист».

Ну а что касается Ключевского, то, на наш взгляд, он пытается в большей мере, чем названные и другие историки, выглядеть объективным в оценке Петра Великого. Вот несколько афоризмов Ключевского о царе-реформаторе:

«…Реформа Петра вытягивала из народа силы и средства для борьбы господствующих классов с народом…

…После Петра государство стало сильнее, но народ беднее.

…Он действовал как древнерусский царь-самодур; но в нем впервые блеснула идея народного блага, после него погасшая надолго, очень надолго. Чтобы защитить отечество от врагов, Петр опустошил его больше всякого врага. Понимал только результаты и никогда не мог понять жертв».

Большевики, в том числе Ленин и Сталин, отказывавшие в добром слове всем российским царям и императорам, делали исключение для Ивана Грозного и Петра Великого. О Грозном уже говорилось в посвященной ему статье, а вот их мнения об императоре Петре мы приведем. И не потому, что суждения вождей претендуют на некую истину и вносят ясность в противоречивый образ этого исторического деятеля. По ним видно, почему именно такой, а не иной образ Петра Великого сложился в общественном сознании большинства советского народа и живет по сей день.

Ленин: «Петр ускорял перенимание западничества Русью, не останавливаясь перед варварскими средствами борьбы против варварства».

Сталин: «Когда Петр Великий, имея дело с более развитыми странами на Западе, лихорадочно строил заводы и фабрики для снабжения армии и усиления обороны страны, то это была своеобразная попытка выскочить за рамки отсталости».

Историки советского периода могли только комментировать высказывания вождей, не решаясь на глубокие исследования и тем более публикации, допускающие отклонение от уже установившейся, с подачи этих вождей, точки зрения.

Общественное мнение о Петре Великом у советских людей формировалось под влиянием его отлакированного образа в учебниках российской истории и художественной литературы, в которой на первом месте стоит роман Алексея Толстого. И конечно же кинофильм, созданный на его основе, где выдающиеся актеры Симонов, Жаров формируют соответствующий взгляд на Петра и его эпоху.

По мере ослабления идеологического абсолютизма стали появляться публикации иной тональности, содержащие суждения, отличные от официальной точки зрения. Особенно сильный «накат на Петра» начался с перестройки, с переосмысления отечественной истории. Причиной тому являлись ассоциации советской административно-командной системы с абсолютистским, автократическим режимом Петра Великого в общественном мнении. Мощная критика советского тоталитаризма, повторное развенчивание культа Сталина, а заодно и Ленина, не могло не коснуться и Петра I, его деяний и личностных качеств. Поскольку Сталин не только почитал Петра, но и в некотором роде «делал с него» себя.

Конечно, в потоке критических материалов есть и содержащие конъюнктурные соображения, отрицание многого доброго, сделанного Петром для России. Но вместе с тем имело место и добросовестное переосмысление роли этой яркой личности в истории страны. Ведь мы знали образ Петра, написанный только одной краской. Поэтому, несмотря на перехлесты в стремлении очистить этот образ от излишней позолоты, он становится более многогранным, многокрасочным.