«Муромцы» в бою. Подвиги русских авиаторов

Генерального штаба Герц и предъявил генералу отношение командующего армией с просьбой произвести

глубокую стратегическую разведку немецких тылов. Для этого командируется капитан Герц.

Генерал вызвал капитана Горшкова и разъяснил задачу.

18 марта «Илья Муромец Киевский» под командой капитана Горшкова при артиллерийском офицере

Наумове, капитане Генштаба Герце, помощнике командира поручике Башко и механике унтер-офицере

Лаврове, имея запас бензина и масла на 6 часов полета и 5 мелких бомб, вылетел из Яблонны в 5 часов утра

по маршруту: Вилленберг — Нейденбург — Страсбург — Торн — Плоцк — Млава — Нейденбург —

Вилленберг — Варшава — Яблонна. В общей сложности этот маршрут был протяжением около 600 верст.

Тщательно осмотрев все интересующие пункты и сделав до 50 фотоснимков, корабль благополучно прилетел

на свой аэродром.

Таких полетов до сих пор авиация не могла предпринимать, раньше — из-за несовершенства

аэропланов, а позднее — из-за противодействия противника (истребительная авиация и зенитная артиллерия).

Эту разведку вели штабс-капитан Наумов и капитан Герц.Обстоятельства этого полета были

исключительно благоприятные: в начале полета Горшков взял высоту 3200 м и совершенно случайно попал в

сильную струю попутного ветра, благодаря чему скорость полета сильно возросла. Долетев до Торна, Горшков

повернул обратно и, чтобы лучше просматривать систему обороны (и не встречая никакого противодействия),

сбавил высоту до 2400—2200 м и снова попал в сильную струю попутного ветра. Благодаря этому путь

протяженностью более 600 верст был проделан менее чем за 5 часов. Таких благоприятных случаев за всю

войну не повторялось.

Этим полетом было еще раз доказано, какими исключительными свойствами обладают наши

«муромцы».

В начале апреля получили сообщение из Ставки Верховного Главнокомандующего о награждении

экипажа «Илья Муромец Киевский» за беспримерный полет 18 марта с выполнением стратегической

разведки. Командир корабля военный летчик капитан Горшков производится в подполковники и награждается

за храбрость Золотым оружием (темля на Георгиевской ленте и золотой эфес), артофицер штабс-капитан

Наумов (производивший разведку и фотографирование) производится в капитаны и награждается Золотым

оружием и орденом Св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом, помощник командира военный летчик

поручик Башко производится в штабс-капитаны и награждается Золотым оружием, механик старший унтер-

офицер Лавров награждается Георгиевским крестом 4-й степени (солдатским) и производится в прапорщики.

Приказом по Эскадре подполковник Горшков назначается врид. старшего офицера Эскадры, а штабс-капитан

Башко — командиром воздушного корабля «Илья Муромец Киевский». Помощником командира назначается

военлет поручик Смирнов, капитан Наумов и прапорщиик Лавров остаются на прежних местах.

Этот полет, и особенно награждение всего экипажа, оказал большое влияние на психологию летного

состава всей Эскадры. К этому времени удачно получилось так, что стали прибывать новые корабли,

снабженные новыми моторами «Сенбим» в 150 л.с. Первый пришедший корабль был дан поручику

Панкратьеву, который через несколько дней совершил свой первый боевой полет на новом корабле. Почти

одновременно впервые бомбардировал немецкие тылы лейтенант Лавров, а за ним поручик Шаров на ко-

раблях, получивших новые моторы. В апреле вылетел поручик Алехнович на старом корабле. Летал он не

далеко, бомбардируя артиллерийские позиции противника.

В это время прибыл еще один корабль. Поручик Алехнович порекомендовал назначить командиром

этого корабля своего помощника поручика Констенчика, хорошо освоившего пилотирование корабля.

Приказом по Эскадре был сформирован экипаж нового корабля «Илья Муромец- 10» под командованием

поручика Констенчика, помощником был назначен поручик Янковиус, арт. офицер поручик Шнеур и

пулеметчик вольноопределяющийся Касаткин, он же и и. д. механика. Таким образом, в Эскадре стало восемь

боевых кораблей — два учебных и три старых с моторами «Сальмсон». Поручик Констенчик начал

тренировку в начале мая. Нужно было освоить новый корабль с новыми моторами, а главное, нужно было

слетаться экипажу. В это время на корабль был назначен старшим мотористом Марсель Пля (полуфранцуз,

полунегр), его прислал кто-то из высокопоставленных лиц, у которого он служил шофером. Он быстро

окончил курс моторного класса, показал хорошую успеваемость, изучив две системы моторов «Сальмсон» и

«Сенбим», хорошо стрелял из корабельного оружия и отличался особой исполнительностью.

В начале апреля два корабля — «Киевский» и «Илья Муромец-3» — производили замечательные

боевые полеты, так, например, 6 апреля Башко бомбардировал станцию Млава. Заметив скопление поездов и у

разгрузочной платформы большое количество повозок и людей, решил их бомбить. У него с собой было

одиннадцать бомб по одному пуду и шесть бомб по двадцать пять фунтов. Все бомбы капитан Наумов сбросил

за четыре захода, хорошие попадания были засняты. Сразу же после взрывов первых бомб было замечено, как

на станции началась паника, люди бежали в разные стороны. Засняв последние взрывы, корабль повернул

обратно. На следующий день Башко бомбил станцию Сольдау, и, пользуясь полной безнаказанностью, он

сделал шесть кругов-заходов и сбросил пять двухпудовых бомб и двенадцать по двадцать пять фунтов. Поезда

и станция окутались черным дымом. Через два часа эту же станцию бомбил «Илья Муромец-3» под командой

штабс- капитана Бродовича, и станция фактически была превращена в груды мусора. Бродовичу был назначен

новый артофицер поручик Гагуа, который быстро освоил прицел для бомбометания и добился очень метких

попаданий, что было подтверждено фотоснимками.

Ранее было указано, что некоторые «специалисты» пугали наш летный состав тем, что размеры

«муромцев» настолько велики, что корабль будет сбит при первом же появлении над противником. Памятуя

это, командиры кораблей старались набирать высоту более 3000 метров, но, не встречая противодействия

противника и добиваясь лучшей видимости сооружений противника, стали летать на высоте 2200—2400

метров. Это было возможно до тех лор, пока немцы не организовали противовоздушную оборону.

11 апреля опять вылетели оба корабля. На этот раз решили бомбить станцию Нейденбург, где ожидали

встретить поезда. Башко нагрузил одну пятипудорую бомбу и одиннадцать пудовых бомб, Бродович — пять

двухпудовых и десять пудовых. Оба корабля кружились над станцией, пока не сбросили весь запас бомб, и

благополучно вернулись в Яблонну.

На следующий день немцы пытались отомстить «муромцам», и над аэродромом появилось шесть

немецких аэропланов. Они сбросили двадцать мелких осколочных бомб. В результате был поврежден один

корабль — ремонтирующийся старый корабль поручика Алехновича, осколком одной бомбы был пробит

радиатор на первом корабле, и одна бомба попала в сарай с пустыми бочками. В крыше сарая была пробита

небольшая дыра, а внутри пять или шесть железных бочек были пробиты. Эта пробоина в крыше была

заснята. На следующий день после этого налета весь состав Эскадры, не связанный с полетами, вооружив-

шись лопатами и кирками, копал траншеи вблизи палаток. В общем, реванш оказался слабоват.

Один почтенный генерал, узнав о надете немецких аэропланов на наш аэродром в Яблонне w

слыхавший р подвигах капитана Горшкова, сказал ему: «Вот, капитан! Если Вы хотите заработать

Георгиевский крест, то он будет лежать на немецком аэродроме в местечке Санники. Если вы туда слетаете и

поднимете этот крест, то он будет ваш!» Горшков ухмыльнулся и сказал: «Если вы, ваше Превосходительство,

лично положите его туда, — то я согласен».