Мой неизвестный Чапаев

Чапаев совершил невозможное. Он создал настоящую дивизию за три дня. И вот как об этом вспоминает его соратник и подчиненный Стефан Федорович Данильченко:

«В качестве основы новой 2-й Николаевской дивизии Чапаеву выделялись три полка: Балашовский, Пензенский и 4-й Николаевский. Но вместо трех Василий Иванович получил только два: 4-й Николаевский так и не поступил в его распоряжение.

А Балашовский и Пензенский полки вели в это время бои с белоказачьими частями в 45-50 км южнее Николаевска. Балашовский полк к 23 сентября занял с боем село Вязовка (Клинцовка), а Пензенский полк — Любицкое. 23 сентября в Вязовку, где находился штаб Балашевского полка, прибыл начдив В.И. Чапаев с небольшой группой командиров.

Время было за полдень. Воспользовавшись затишьем, я (Данильченко) и командир эскадрона Ефим Филиппов объезжали молодых коней за околицей села. Прискакал связной, кавалерист Григорий Бабанин, посланный из штаба полка, и доложил, что прибыл Василий Иванович с «комиссией». Сейчас он разговаривает с комиссаром и требует меня к себе.

Я тотчас отправился в штаб. Чапаев с «комиссией» в составе трех человек оживленно беседовал с комиссаром полка А.И. Самсоновым на крыльце, а рядом, у коновязей, стояло несколько верховых лошадей под казацкими седлами.

До меня доносился несколько взволнованный голос Чапаева:

— Ваш брат, комиссары, все на один лад: просвещать бойцов, говорят, надо. А когда этим заниматься? Ведь казару и прочих бандитов бить каждодневно надо и гнать безоглядно. Вот разве несознательных просвещать, которые то вперед, то назад посматривают, — тогда другое дело.

Увидев меня, приветливо сказал:

— Принимай гостей, жданных аль нежданных — всё едино. Дивизию формировать будем.

Я ответил, что знаю об этом от начдива Захарова, которому приказано передать три полка.

— Без этого никак не возможно, — перебил меня Василий Иванович, — Чапаев ли будет формировать аль кто другой.

Тут никуда не денешься — фронт. За Волгой ежели бы формировать, там другое дело, а тут кругом казаки, неспокойно.

Чапаев перешел к разговору о цели своего приезда.

— Твой Балашовский вместе с Пензенским мне тоже придан, — сказал он и пытливо взглянул на меня и комиссара: какое, мол, произвел впечатление.

— Будете смотреть полк? — спросил я.

— Незачем, не привык, не люблю и не углядишь всего сразу, что требуется.

— Бойцам интересно: сам начальник дивизии Чапаев смотреть будет! — поддержал меня комиссар полка Самсонов.

— Повидают не раз. Непременно буду в ротах, батальонах. Завсегда с них начинаю. Как же иначе! — сказал Чапаев безапелляционно.

Он также интересовался количеством штыков в ротах, в командах, сабель в эскадроне, пулеметами. А ещё — имеются ли гранаты и, одним словом, — боеприпасы. Словом, все, что характеризует боевой состав и огневую мощь. Сопровождавшие Чапаева товарищи записывали мои ответы.

— Не люблю кольтиков, — неодобрительно отозвался Василии Иванович о пулеметах Кольта, которые имелись в командах полка.

— Обуза с ними в цепи: при перебежках за собой не потянешь, а как ствол накалился докрасна — прекращай огонь, меняй его. А разве враг будет поджидать, пока заменишь! Вот «максим» не подведет, ежели пулеметчик при нем что надо, только ленту подавай, коси противника!

Чапаев переходил с одного вопроса на другой, замечания чередовались советами:

— Сабель в эскадроне маловато. До сотни-полутора надо иметь, вот это будет эскадрон!

Я не пытался возражать, да и, собственно, нечему было: Чапаев прав. Но не удержался, чтобы не сказать по опыту кавалериста, что не каждого бойца на коня посадишь, если и есть лишние седла; а так, для счета-пользы мало: при первой же схватке с казаком потеряешь и бойца и лошадь. Учить надо и езде, и рубке.

— Верно! Обязательно нужно учить, без этого никак нельзя, — согласился Чапаев, а потом спросил:

— Ты, говорят, специалист в конном деле? А?

Я ответил, что большим специалистом себя не считаю, но три года воевал в гусарском конном полку в мировую войну. И дослужился до вахмистра эскадрона...

— Три года! Вахмистр! — наука в кавалерии, чего говорить, а сейчас пехотой командуешь, — одобрил Чапаев.

— Не пришлось формировать конного полка, пехотный дали, да и сформировать его скорее.

— Конечно, — перебил меня Чапаев, — не только люди — лошади, седла и всякая упряжь потребны. Теперь конный полк будем формировать. Очень нужно. И как нужно! — повторил он. — И командир к нему должен быть из конников. — Василий Иванович обратился к своим спутникам: — Ломал голову с вами, а командир кавалерийского полка — рядом.

— Как ты на это смотришь? Согласие будет? — спросил он меня.

Я не ожидал такого предложения, но считал, что дело с новым назначением без командования армии не решится, о чем и сказал Чапаеву.

То ли он не понял, а вероятнее всего, не хотел согласиться с тем, что решать будет штаб армии, но нервно подернул усами, и, как мне показалось, на лице его изобразилось недовольство: мол, зачем пристегнул штаб.

— Штаб, конечно, — с неохотой протянул он, — да ты не сомневайся: раз Чапаеву доверили, он, значит, и командиров должен подбирать себе сам. Заместителя на Балашовский полк найдем. Да вот он — Ухов. Готовый командир, из фронтовых подпрапорщиков, — кивнул Василий Иванович на сидящего рядом с ним молодцеватого мужчину лет 22-х, с открытым приятным лицом, с шашкой в серебряной оправе, в черной папахе, как у самого Чапаева.

— Так как же? — вновь спросил он у меня.

Я ответил, что с полком сроднился, привык, а переходить в другую часть, пусть даже конную, нецелесообразно.

— Прикажут — подчинюсь, а чтобы с охотой — нет.

— Без охоты чего говорить. Чай не дружка на свадьбу приглашаю, — с нескрываемым недовольством сказал Чапаев и больше на своем предложении не настаивал.

— Донесение в штаб армии отправить нужно, — изменил он тему разговора, — а то когда ещё обратно доберемся!

И тут же продиктовал донесение командующему 4-й армией: «Сего числа Балашовский и Пензенский полки полностью принял. 4-й Николаевский полк пока задерживается в Ивантеевке начдивом Захаровым. Прошу подтвердить скорейшую передачу его в мое распоряжение. Начдив 2-й Николаевской ЧАПАЕВ».

Вечерело. Чапаев собрался в обратный путь. Все подошли к коновязи.

— Где расположился ваш штаб? — поинтересовался я.

— Штаб? — переспросил Чапаев, — при мне он, весь тут: Потапов, Ухов, Стрельцов, — называл он своих спутников, — да трое в Николаевске остались. Вот и весь штаб для первого раза. Только в Николаевске делать нечего. Корнеевку облюбовали. Место подходящее по всем статьям и к вам ближе. Завтра же перемахнем туда, — и он тронул коня.

— Да вот что! — крикнул Василий Иванович мне уже на пути. — Один батальон с пулеметами — в Корнеевку. И тебе со штабом туда перебраться! Завтра к вечеру! Чтоб были!

Через сутки в штаб полка поступил письменный приказ Чапаева, который гласил:

ПРИКАЗ ПО 2-й НИКОЛАЕВСКОЙ ДИВИЗИИ №1

г. НИКОЛАЕВСК, 22 сентября 18 г.

§1. Личным приказом врид командующего 4-й армией я назначен начальником 2-й Николаевской дивизии и сего числа вступил в командование ею.

§2. Политкомиссаром вверенной мне дивизии назначен товарищ Седельников и политкомиссаром штаба дивизии - тов. Базанов.

СПРАВКА: Удостоверение Реввоенсовета 4-й армии №799 от 22.9.18.

§3. Объявляется список частей, входящий в состав вверенной мне дивизии:

1 — Балашовский полк. 2 — Пензенский полк. 3 — 4-й Николаевский советский полк.

§4. Объявляется список командного состава штаба вверенной мне дивизии:

1. Галактионов Петр — начальник штаба дивизии

2. Чеков Петр — начальник оперативной части штаба дивизии

3. Долгушев Иван — помощник по административной части