Мой неизвестный Чапаев

Конференция коммунистов».

А в газете «Правда» была помещена информация заведующего оперативным отделом Реввоенсовета республики Ара лова, в которой сказано: «Экстренная оперативная сводка за 12 сентября 1918 года. Восточный фронт. Николаевское направление. Наши войска, перейдя в наступление на противника, взяли сс. Орловка, Линовка, Левинка, что восточное Хвалынска, и захватили 10 пулеметов, 250 подвод со снарядами и автоматическое орудие, потери противника колоссальные — одних только убитых — 1000 человек».

После окончания Орлово-Левинской операции Василий Иванович побывал в Николаевске.

«... Поздно вечером, — вспоминает И.Д. Демидкин, — весь город радостно встречал своего героя. Усталый Чапаев подошел к членам уисполкома и отрапортовал: «Объединенные силы белой армии и чехов разбиты и в панике бежали».

В ночь с 9 на 10 сентября в Николаевске состоялось заседание уисполкома, на котором Чапаев сделал обстоятельный Доклад о битве под Орловкой и Левинкой и познакомил с планом ведения дальнейших боевых действий на территории уезда. Вскоре после этого Чапаев побывал на позициях Уральского участка фронта, где сражался Николаевский рабочий отряд. Вот что вспоминают очевидцы:

«На состоявшемся митинге Чапаев рассказал о разгроме чехословаков, о ближайших задачах, стоящих перед дивизией и нашим отрядом. Рабочие с большим воодушевлением выслушали сообщение о замечательной победе чапаевской дивизии. Вспоминается такой факт. После митинга один боец спросил Чапаева:

— Когда нас отправляли на фронт, вы говорили, что, как только разобьете чехословаков, нас заменят воинскими частями. Скоро ли это будет?

— А как ты думаешь, скоро ли будет восьмичасовой день или земля у крестьян? — вместо ответа спросил Чапаев.

— Вот как победим врагов Советской власти...

— И что же, уже всех победили? — вновь спросил Василий Иванович.

Рабочий смутился, улыбнулся и сказал:

— Выходит, я задал вопрос не подумавши...

...Вскоре наш рабочий отряд с Уральского фронта был снят и заменен частями чапаевской дивизии. Некоторые рабочие вернулись на свои предприятия, но многие остались добровольцами в Красной Армии».

Разгром чехословаков и «народников» в районе Левинки и Орловки резко изменил положение не только на левом, но и на правом берегу Волги. Противник, лишившись левобережной группировки, приостановил наступление на Саратов, перешел к обороне и даже оставил село Воскресенское. Уральские казаки прекратили свои настойчивые устремления на Саратов с востока и даже отвели свои полки от Николаевска. Получилось, что с разгромом левобережной группы была вырвана инициатива у противника...

К тому же большое значение имело и то, что мобилизованное Самарской учредилкой крестьянство наконец-то стало узнавать сущность белой армии. Многие бросали оружие и расходились по домам. Большую роль в этом играла пропаганда Красной Армии. Из разбрасываемых листовок многие солдаты белой армии узнавали правду о классовой борьбе.

Получив 9 сентября донесение от Чапаева, командарм в тот же день телеграфировал в Баронск Захарову: «Ввиду того, что чехословаки... под Орловкой разбиты наголову и, понеся огромные потери, бежали на Брыковку, предпишите Вашим войскам, расположенным на правом берегу, немедленно перейти в наступление и, поскольку возможно, поспешно настигнуть противника. Против правой группы находится не более 1000 человек, вынужденных вследствие резко изменившейся обстановки отступить».

Но для развития достигнутого успеха в районах Левенки и Орловки ни командованием армии, ни командиром Поволжских групп не предпринималось. Наоборот, сразу же после боя по требованию Захарова 4-й полк был отправлен в Балаково для «обеспечения фланга Николаевской дивизии». Находившийся же там Балаковский полк был отведен ниже по Волге для переправы его на правый берег.

Отрыв полка от наступавшей дивизии Николаевских полков не вызывался необходимостью. Противник, лишившись левобережной ударной группировки, не только не мог продолжать наступление и тем более высадить десант на левый берег в районе Балакова да наступления, но и вынужден был отступать.

Оставшиеся в его распоряжении войска Чапаев нацеливал на дальнейшее наступление. Узнав о сосредоточении противника в районе сел Никольское, Чувичи, Богородское, он выдвинул полки навстречу, заняв Левинку и прочие населенные пункты. Противник, так и не приняв боя, отошел в Хворостянку.

В результате наступления вдоль правого берега Волги организовавшаяся из правобережных частей Вольская дивизия 12 сентября освободила Вольск, после чего, действуя временно в составе 1-й армии, участвовала 17 сентября в освобождении Хвалынска и в операции на Сызрань. Командарму-4 было приказано выделить достаточно войск для действия против Хвалынска и Сызрани по левому берегу Волги, пере дать их в распоряжение командующего 1-й армией, а остальными частями организовать решительное наступление на Самару. С севера, после освобождения 12 сентября города Симбирск, на Сызрань и Самару шла Симбирская группа 1-й армии. Таким образом, с 14 сентября, после освобождения Вольска, действия 4-й армии на правом берегу Волги были закончены. Закончилась на этом и работа командования армии данного состава.

Глава 8. Троцкий и Чапаев

После освобождения от белогвардейцев Симбирска, Вольска, Хвалынска и Казани войска Красной армии стали продвигаться в сторону Самары, которая до сих пор была оккупирована врагами.

17 сентября в Саратов прибыл председатель Реввоенсовета Лев Давидович Троцкий. Угрозы там уже не было, поэтому он чувствовал себя совершенно спокойно и уже утром того же дня, в 9 часов 15 минут отправил телеграмму В.И. Ленину, в которой говорилось: «Докладываю, что прибыл сегодня в Саратов, где был встречен врид. командарма-4 Хвесиным, членом Реввоенсовета-4 Линдовым и чинами штаба. Хвалынск взят частями 4-й армии согласно заранее намеченному плану без запозданий. Несмотря на недостатки снабжения, части 4-й армии дерутся превосходно, по отзыву командарма и комиссара. Сейчас направляюсь в Хвалынск».

К освобождению Хвалынска командование 4-й армии отношения почти не имело. Дело в том, что воинские части 4-й армии, действующие на правом берегу Волги после освобождения Вольска, по приказу главкома, были переданы под командование I армии, которая и освобождала Хвалынск и Сызрань.

Командующий фронтом об успехах армии был иного мнения. В тот лее день, т. е. 17 сентября, он написал Хвесину, что для развития достигнутого успеха требуется энергичное наступление. Между тем как IV армия и правофланговые части 1-й армии действуют очень вяло. Что совершенно не допустимо. IV армия обязана взять Самару и доказать, что она способна решать вопросы первостатейной важности.

Командование 4-й армии, куда прибыл Троцкий, не поставило в известность партийных руководителей Саратова. Более того, оно настроило Льва Давидовича против советских органов Саратова. Дело в том, что командарм Ржевский был от должности освобожден, а начальник штаба Хвесин вел себя с партийным комитетом и исполкомом Саратовского Совета неправильно. Особенно он противопоставил себя местным органам власти в самый опасный период Саратова: с 1 по 10 сентября. Покровительство Троцкого вскружило ему голову. И так, при полной смене командования 4-й армии, он был оставлен на месте и даже поставлен на должность командующего армией. На что он очень охотно согласился, абсолютно не разбираясь в военном искусстве, так как всю свою жизнь был цирюльником, К тому же рапорт, поданный всего три дня назад об освобождении от занимаемой должности «ввиду болезненного состояния», был забыт навсегда.

Троцкий объявил Саратов и Саратовскую губернию на военном положении. Но именно в этом-то и не было никакой необходимости: ведь военное положение не вводилось даже тогда, когда противник наступал на Саратов. Теперь же, когда он панически бежал, военного положения вообще не требовалось... Саратовцы очень возражали против такого. Во-первых, это нанесло ущерб хозяйству города. Во-вторых, жители города понимали бессмысленность такого запоздалого приказа.