Кто вы здесь, в Америке?(СИ)

Но наступает пятница и темп моей жизни замедляется. Где-то около пяти часов вечера при-езжаю в компьютерный центр, который я буду бди-тельно охранять до пяти утра. Первый час прихо-дится терпеть, пока не разбредутся по домам сот-рудники. Большую часть этого времени я скрыва-юсь в недрах тех наглухо закрытых помещений, ку-да нет доступа никому кроме секьюрити. Там я вдумчиво разглядываю показания всяких прибо-ров, проверяю надежность замков и сигнальной системы. В процессе обхода заглядываю в боль-шую комнату, чтобы убедиться, что хранящиеся там огромные телевизоры и видеомагнитофоны не украдены. Был уже печальный прецедент. Именно такой казус случился здесь незадолго до моего при-хода на эту работу. Пока мой коллега зорко следил за главным входом, злодеи вытащили (точнее, вы-катили) огромный телевизор через склад.

Здесь кроется какая-то неподвластная моему разуму загадка или уловка. Все двери на сигнали-зации кроме одной, а именно, кроме двери склада. А через дверь склада любой желающий может про-никнуть внутрь офиса и умыкнуть столько ком-пьютерных цацек, сколько требует его низкая во-ровская душонка. После чего негодяй спокойно погрузит добычу в машину и уедет, не привлекая лишнего внимания.

Уже одно это обстоятельство превращает всю систему охраны в веселую шутку и придает особую пикантность моей работе.

К семи часам народ, в основном, исчезает. Собственно, из одной половины здания и исчезать-то особенно некому, потому как их уже почти всех разогнали. Компания обанкротилась, и месяца два продолжался исход. Сотрудники кропотливо пако-вали содержимое своих закут. В большие картон-ные коробки укладывались милые сердцу пустяч-ки: фотографии детей, родных и близких, а также собак и кошек; магнитофоны и кофеварки, разно-образные дипломы и вымпелы, статуэтки и бейс-больные кепки, лекарства и радиоприемники, детские игрушки и многое-многое другое. Чтобы легче было грузить коробки, бывшие сотрудники вытаскивали их тем же путем, которым ушел укра-денный телевизор - через склад.

Сейчас на этой половине осталось всего шесть человек. О присутствии четырех из них го-ворят только сохранившиеся на кабинках именные таблички. Двух других я иногда вижу, и мы с удо-вольствием рассказываем друг другу последние го-родские новости и комментируем погодные усло-вия.

На другой половине здания жизнь кипит. Ну, не так, чтобы совсем уж кипит, но какое-то ше-веление есть. Здесь трудятся работники другой конторы. Обычно два-три человека дежурят всю ночь. Они - группа технической поддержки. Кого они поддерживают и в чем это выражается, я не знаю да, честно говоря, и не интересуюсь.

В семь часов наступает самый радостный этап моей трудовой смены. Я включаю сигнали-зацию и развешиваю на дверях грозные таблички, извещающие мир об этом событии. Выключаю везде свет, и огромное офисное пространство погружается в умиротворяющий полумрак.

Трое сотрудников группы технической поддержки мне не мешают. Они далеко, в другом конце здания, куда я забредаю не так часто. Каждый из них отрабатывает свой хлеб по-своему. Молодой Эрик просто спит, положив под голову принесенную с собой подушку. Бородатый Тодд азартно играет в видеоигры и поглощает пиццу, которую время от времени заказывает по телефону. Серьезный Дэн просто замирает, как ящерица на стене дома в жаркий летний день. Когда бы я не проходил через эту половину здания - будь то днем или ночью - я вижу неподвижный силуэт Дэ-на на фоне монитора компьютера.

Вот теперь только и начинается, по сути, моя главная работа. Я усаживаюсь в кресло, кладу ноги на стол и открываю книгу. Если мне надоеда-ет сидеть здесь, я перебираюсь и читаю, сидя в од-ном из кресел в холле. До разгрома ведущей компа-нии в холле стояли пальмы (впрочем, может быть, это были фикусы), а за столом напротив входа в рабочие часы сидела секретарша или, на русско-американском жаргоне, ресепшенистка. Первой исчезла секретарша-ресепшенистка, потом один фикус, а теперь и второй. Сейчас обстановка в хол-ле спартанская - два кресла, журнальный столик, на котором уже нет никаких журналов, и какое-то скрюченное убогое растение в горшке, которое по-ленились выбросить.

Время от времени выхожу покурить или от-правляюсь налить себе очередную чашку кофе.

Примерно раз в час со вздохом сожаления откладываю в сторону книгу и обращаюсь к "жур-налу секьюрити-оффисера". Вношу очередную за-пись, например: "20.05 - проведено патрулирование внутренних помещений. Температура в зале РВХ 65, в компьютерном зале 67" (градусы, естествен-но, по шкале Фаренгейта).

Иногда, чтобы внести струю разнообразия в свои труды, пишу: "Проведено патрулирование внешней территории, парковок и заднего двора. Все входы в здание закрыты".

Примерно раз в неделю из моей родной секьюритской компании приезжает с инспекцией непосредственный начальник - длинный рыжий Эндрю. Мы выкуриваем по паре сигарет у входа. Эндрю рассказывает мне неправдоподобные истории о своей службе в американской армии. Не остаюсь в долгу и рассказываю ему еще более не-правдоподобные истории из опыта своей службы в Советской Армии. После этого, довольные друг другом, мы сердечно прощаемся.

В одиннадцать вечера меняется "группа тех-нической поддержки" . Влача за собой по-душку и одеяло, отбывает зевающий Эрик; вытирая губы и стряхивая крошки с бороды, убегает Тодд; очнувшись от транса, начинает шутить перед ухо-дом Дэн. Теперь трое других будут спать, смотреть видики или играть в видеоигры.

Придвигаю к креслу вращающийся стул, кл-аду на него ноги и, поерзав, чтобы поудобнее устроиться, погружаюсь в негу и я. Раз в час, как по будильнику, наполовину просыпаюсь, открываю один глаз и вношу очередную запись в журнал: "1.08 - проведено патрулирование внутренних помещений. Температура в зале РВХ...."

В четыре утра, чтобы стряхнуть сон, умы-ваюсь, после чего - опять-таки, в целях борьбы со сном - быстрым шагом обхожу полутемные поме-щения и даже действительно смотрю, какая же тем-пература в закрытых залах.

Примерно без пятнадцати пять на старом драндулете приезжает моя сменщица, Карен. Она рассказывает последние сплетни родной компании. Мы быстренько анализируем ситуацию и выясня-ем, что все наши начальники идиоты, и, если бы к штурвалу допустить нас, вот тогда дела пошли бы гладко, контора процветала, а сотрудники благо-денствовали. После этого с чувством до конца исполненного долга еду домой.

Я вернусь после обеда и опять буду тру-диться до утра. Потом, в воскресенье, вернусь в четыре и буду вкалывать до полуночи.

К сожалению, в воскресенье ночью меня сменяет не Карен, а молодой тщедушный китаец в толстых очках. Его зовут Джо и вообще-то он не китаец, а монг, но какой нормальный человек слы-шал о каких-то, не к ночи будь помянуты, монгах? Пусть уж он лучше будет китайцем, так понятнее, да и спокойнее как-то.

В разные дни недели он сменяет то меня, то Карен, и всегда аккуратно опаздывает, за что мы его весьма не любим. Однажды китаец Джо при-ехал без пятнадцати двенадцать. Я не поверил сво-им глазам. И правильно сделал - проходили мину-ты, но из машины никто не появлялся. Я терзался догадками. Может быть, он такой принципиаль-ный, что специально сидит и ждет, пока наступит полночь, чтобы сменить меня секунда в секунду? В пять минут первого я не выдержал, вышел на пар-ковку и, пыша гневом, направился к машине Джо. И напрасны были все эмоции - мой сменщик мирно спал в машине, открыв рот и поблескивая толсты-ми стеклами очков!

Я знаю, что пытливый читатель жаждет узнать, сколько же мне платят за вдохновенный труд на ниве охраны. Так вот, пытливому читателю я скажу: "Фигушки! В Америке такой вопрос счи-тается неприличным и нескромным". Но, чтобы совсем уж его не огорчать, добавлю, что платят неплохо.

Миннесота

2001 г.

Сентиментальное путешествие