Тим Бёртон. Интервью: Беседы с Марком Солсбери

Хотя я и не был настоящим продюсером, как-то забываешь об этом, если делаешь что-то тебе не безразличное. В работе продюсера несколько больше чувства ответственности, но она не так уж сильно отличается от привычного мне дела. Многое зависит от твоего отношения, от того, насколько ты проникнешься этим занятием. Если ты в деле на сто процентов, не важно — режиссер ты или продюсер. Не настолько уж сильно продюсирование отличается от режиссуры.

Дениз продюсировала «Эда Вуда», но мы разграничили сферы наших обязанностей. Ей досталось больше работы, потому что я старался сосредоточить внимание на том, чем хотел заниматься, и не быть обязанным делать множество других вещей. Для этого я нуждался в помощнике. Допустим, вначале никто не обращает на тебя никакого внимания, но потом ты входишь в круг своих обязанностей и обнаруживаешь, что управляешь офисом: люди звонят тебе, приносят бумаги и так далее.

Я же пытался создать нечто промежуточное — здорово, когда рядом есть человек, который о тебе заботится.

Бёртон проконтролировал процесс превращения «Битлджуса» в детский мультипликационный телесериал и впервые появился на экране в двадцать каком-то фильме Камерона Кроу «Холостяки», где сыграл роль видеорежиссера бюро знакомств, которого называют не иначе как «новый Мартин Скорсезе».

Камерон попросил меня это сделать. Он хороший парень, и я согласился. Подобного опыта у меня раньше не было: пришлось лететь в Сиэтл, я получил массу удовольствия. Любопытно почувствовать, каково быть дрянным актером, которым я, несомненно, и был.

«Бэтмен возвращается»

Находясь в Европе, где он проводил рекламную кампанию перед выходом на экраны фильма «Эдвард Руки-ножницы», Бёртон пришел к выводу, что «Бэтмен» — единственный его фильм, не близкий ему по духу, и когда в 1991 году он наконец решил снимать его продолжение, было необходимо вновь ощутить связь с этим материалом.

Сначала я не хотел делать продолжение «Бэтмена», потому что испытывал разочарование и не представлял, как мог бы дальше развить эту тему. Потребовалось немало времени для того, чтобы она вновь заинтересовала меня. Определенную роль здесь сыграли специфические обстоятельства съемок этого фильма: у меня не было ни минуты свободного времени, я работал по семь дней в неделю в очень жестких условиях, не имея возможности обдумать сделанное, не уладив проблемы со сценарием. Никогда прежде я не испытывал такой отъединенности от фильма. Наверно, любой режиссер подтвердит, что его первая большая картина — это своего рода шок. Но опять-таки важно, что ты ощущал в то время. Я никогда не берусь за работу, не испытывая близости к материалу. И тогда я поначалу действительно питал к нему такое чувство, правда, позже оно куда-то ушло. Именно так я себя тогда чувствовал, но теперь, по прошествии времени, все это видится в несколько более романтическом свете: «О, эти добрые старые деньки, когда я снимал первого „Бэтмена"!» Вот почему, когда мы разговаривали, я испытывал послесъемочную депрессию.

Думаю, в каждом фильме, который я сделал, есть множество недостатков, но к изъянам в других картинах я отношусь спокойнее, чем к тем, что в «Бэтмене». Я испытываю к своим фильмам чувства сродни тем, которые мог бы питать к собственным детям-мутантам. У них могут быть недостатки, они могут быть источником всяких нелепых проблем, но, несмотря на это, я люблю их. У меня уходит добрых три года на то, чтобы дистанцироваться от фильма и судить о нем беспристрастно. Всего лишь пару лет назад я начал получать удовольствие от «Большого приключения Пи-Ви». Чем дальше от меня фильм, тем яснее я его вижу и тем большую радость он мне доставляет.

Первоначально сценарий «Бэтмен возвращается» был поручен Сэму Хэмму, работавшему над «Бэтменом», однако написанное не удовлетворило Бёртона, и тогда на сцене появился Дэниел Уотерс, сочинивший для Ди Нови едкую черную комедию «Вересковая пустошь».

Сэм выдал свой вариант сценария, но именно тогда мое воображение начал все больше занимать образ Женщины-Кошки. Я мимоходом упомянул об этом в разговоре с Дэном Уотерсом, и он сразу же ухватил суть идеи. И тогда я понял, что этот материал мне по душе: я полюбил Бэтмена, Женщину-Кошку, Пингвина, мир, в котором они обитают. А это хорошая основа для разработки характеров. Мне нравилась двойственность этих персонажей, а больше всего — качество, которое отличает «Бэтмена» от других комиксов: все действующие лица полные моральные уроды — именно это в них замечательно. В отличие от остальных комиксов, все герои здесь уроды уродами — и сам Бэтмен, и злодеи. Однако часть проблемы в том, что я никогда не относился к ним как к злодеям.

Сценарий Уотерса отталкивается от хэммовского оригинала и разрабатывает уязвимые стороны личности Бэтмена. Умопомрачительная фабула сводится к противостоянию главного героя и Женщины-Кошки — одетой в причудливые синтетические наряды антигероини, ненавидящей Черного Рыцаря и одновременно вожделеющей к нему; Пингвина — мрачного мутанта, отвратительного полуживотного с ластами, сброшенного в канализацию пришедшими в ужас родителями; Макса Шрека — седовласого, алчущего власти промышленника, выступающего, по существу, в качестве катализатора для остальных героев. Многим зрителям, однако, показалось, что такое обилие злодеев идет во вред Бэтмену, вновь оттесняя героя Китона на вторые роли.

Признаю это. Думаю, я просто немного увлекся: почувствовал интерес к ним всем и как бы поставил на одну доску. Мне также хотелось получить от этой картины удовольствие, которого я не испытал, работая над первым фильмом. Я надеялся вернуть ощущения, пережитые во время съемок «Битлджуса». Ничего из этого, конечно, не вышло, работа шла крайне тяжело.

Многих героев комикса — Джокера, Женщину-Кошку, Харви Дента — легко изобразить психологически убедительно, но этого не скажешь о таких персонажах, как Пингвин или Человек-загадка. И здесь возникает вопрос: «Кто они такие?» Именно эта неопределенность, когда не знаешь, кто есть кто, привлекает меня в сюжете «Бэтмена». Очень непростой вопрос: «Кто мы?» Является ли то, что мы ощущаем, реальностью? Предмет очень опасный, во многих смыслах эфемерный. Мы сделали попытку дать Пингвину какую-то историю, психологический фон. Может быть, я несколько перестарался, уделил этому слишком много времени. Впрочем, полагаю, никто лучше Дэнни [64] не умеет сделать ужасное приемлемым.

Мне понравилось, что некоторые зрители не могут определить, отрицательный персонаж Женщина-Кошка или нет. Она никогда не была плохой. Даже в телесериале отрицательные герои не были по-настоящему плохими. В этом все дело: я никогда не считал никого из них законченным злодеем, я вообще не верю, когда мне говорят, что какой-то человек — плохой. У меня нет компаса, чтобы определять подобные вещи.

Женщина-Кошка

На роль Селины Кайл, бесцветной секретарши Макса Шрека, превращающейся в Женщину-Кошку по-бёртоновски невиданным способом (она получает жизненную силу от многочисленных бродячих кошек), Бёртон первоначально пригласил Аннетт Бенинг, но она забеременела и была вынуждена отказаться от съемок. Для Бёртона оставалась только одна кандидатура на эту роль — Мишель Пфайффер. Однако Шон Янг, которая должна была играть в первом фильме о Бэтмене, но сломала руку, упав с лошади, и поэтому уступила свою роль Ким Бейсинджер, полагала, что на этот раз настал ее черед сниматься, и появилась на съемочной площадке «Уорнер бразерс» в наряде Женщины-Кошки.

Шон Янг приехала на студию и заявилась в мой офис. Меня там не было, но она оставила на парковке своего то ли телохранителя, то ли ассистента и, увидев кого-то, похожего на меня, сказала: «Вот он, хватай его». Кажется, то был журналист, пишущий о кино; он перепугался до смерти. Когда люди, работавшие со мной, сказали ей, что это не я, она ворвалась в офис Марка Кэнтона, где как раз оказался Майк Китон, и потребовала, чтобы ее взяли сниматься в фильме. После этого в бесконечных ток-шоу она не уставала поминать «бесчестный Голливуд». Полная нелепица, словно Шон не понимала простого обстоятельства: приглашение актера на роль — выбор режиссера, и только его. Я не «бесчестный Голливуд» и вовсе не игнорирую ее, но она подняла такой страшный шум, что сделала из себя настоящее посмешище. Явилась на шоу Джоан Риверс в костюме Женщины-Кошки, хотя ее одеяние, на мой взгляд, больше подходило для фильма о женской борьбе, и заявила: «Эти чертовы голливудские шишки не желают замечать меня». Ненавижу, когда меня воспринимают подобным образом. Я очень трепетно подхожу к выбору актеров. Я не из тех режиссеров, кто бездумно назначает встречи. Не понимаю, зачем людям зря нервничать, тратить понапрасну время. А Шон устроила большой дурацкий скандал. Наверно, ей давно хотелось сыграть Женщину-