Ураган. Последние юнкера

Внезапно Карягин был остановлен каким-то господином. Радостно улыбаясь, он протягивал ему обе руки:

— Карягин, голубчик! Вот неожиданная встреча! Какими ты здесь судьбами?

Оторвавшись от своих размышлений и вглядевшись в остановившего его господина, Карягин с трудом узнал одного из своих товарищей по полку, ротмистра Зайцева.

— Что, трудно узнать? — продолжал тот. — Да, братец ты мой. Я сам себя не узнаю, как посмотрюсь в зеркало. До чего меняет костюм.

Расцеловавшись, приятели пошли вместе.

— Ты что же тут делаешь? — полюбопытствовал Калягин.

— Ровным счетом ничего. Впрочем, я тут проездом. Завтра собираюсь покинуть эти прекрасные места.

— Уезжаешь? Куда же?

— Куда же теперь может ехать честный офицер? На Дон, конечно, — нагибаясь к самому уху Карягина, произнес тот. — А ты туда не собираешься?

Заданный приятелем вопрос вдруг навел Карягина на новую мысль.

— Конечно, собираюсь, — отвечал он. — Вот только не знаю, как все это устроить. Ведь нужно хоть какие- нибудь документы достать. С одним отпускным офицерским билетом далеко не уедешь.

— Если задержка только в этом, то я ее в два счета устраню. Здесь, в Москве, есть несколько представителей Корнилова. Один из них мой старинный приятель. Ели хочешь, мы можем сейчас же к нему завернуть, и он, по моей рекомендации, выдаст тебе и подложный документ, и предписание и даже немножко денег, если у тебя не хватает на дорогу.

— Вот этим, дружище, очень обяжешь, — радостным тоном отвечал Карягин.

— В таком случае идем сейчас же, так как перед отъездом предстоит сделать несколько визитов, а времени мало.

«Однако сегодняшний день я не потерял даром, — рассуждал Карягин, возвращаясь домой. — Во-первых, узнал, куда уехала моя дикая козочка, а во-вторых, это предписание, которое так доверчиво мне выдали. Оно мне может очень и очень помочь в будущем. Теперь

надо будет устроиться в один из тех карательных отрядов, что отправляются на Дон. А там или, разбив Корнилова, силой ее захвачу, если же нет, то, благодаря предписанию, можно будет проникнуть к белым. И при первой возможности выкрасть ее».

В комнате, которую он занимал в лучшей гостинице, его ждала повестка из военного комиссариата.

«Завтра в девять часов утра вас ожидает комиссар по военным делам», — значилось в повестке.

— Это куда еще упечь меня собираются. Вот будет штука, если меня куда-нибудь надолго пошлют. Этак все мои планы расстроятся. Ну да еще посмотрим. Если что-нибудь не подходящее, можно и отбрыкнуться.

Ровно в 9 часов утра следующего дня Карягин входил в кабинет военного комиссара.

— Вас то мне и нужно, — обратился к нему тот. — Присядьте, товарищ. Дело, по которому я вас вызвал, заключается в следующем: возможно скорее вам надо ехать в Екатеринодар. Вчера я получил донесение от товарища Сорокина, командующего нашими войсками на юге. Он жалуется, что благодаря недостатку в армии военспецов, на которых можно было бы положиться, Корнилов, несмотря на свою малочисленность, в каждом бою одерживает победу. Хотя мы и сами нуждаемся в людях, знающих военное дело и преданных революции, все же я решил командировать к Сорокину трех бывших офицеров. В том числе и вас. Я уверен, что не пройдет двух-трех недель, как вы покончите с Корниловым. Тогда я вас вызову сюда. Вы получите должность, более соответствующую вашим заслугам перед революцией. Пока возьмите приготовленные в канцелярии бумаги и поезжайте.

■«Везет как утопленнику, — думал Карягин, возвращаясь домой. — Ведь только вчера подумал, что надо устраиваться на юг, а тут без малейшего усилия с моей стороны на другой же день желание мое исполняется. Хорошее начало — хорошее предзнаменование. Все равно мне достанешься. Нет, милая моя козочка. Не уйти тебе от меня».

Путешествуя в отдельном купе первого класса, Карягин и не заметил, как очутился в Екатеринодаре. Остановился в лучшей гостинице, где ему отвели номер, лишь только взглянув на предъявленные им бумаги. Карягин отправился к Сорокину.

— Доложите товарищу командиру, что я прибыл от московского военкома как военспец, — обратился он к дежурному секретарю.

Прождав минут пять, Карягин был приглашен в кабинет к Сорокину.

За большим, заваленным картами, столом сидел молодой, лет тридцати, человек, окруженный несколькими помощниками. Водя циркулем но карте, Сорокин о чем-то оживленно спорил, не соглашаясь с приводимыми ему доводами.

— А вот мы сейчас свежего человека спросим, — прервал он спор при входе Карягина. — Вы бывший офицер? — спросил он, просматривая бумаги, которые подал ему Карягин. — Прекрасно. В специалистах мы сильно нуждаемся. Вы пришли весьма кстати. Вот взгляните на карту. Видите, это путь Корнилова до вчерашнего дня, а это Покровского. Как вы полагаете? Куда Корнилов направит новый удар? Я уверен, что он изберет вот это направление, — указав место на карте, снова заговорил Сорокин. — Они же, — указывая на своих оппонен-

тов, продолжал он, — уверяют, что этого пути Корнилов ни за что не изберет, а двинется вот сюда.

н

н

— Да послушайте, товарищ, — возразил один из членов штаба, как догадался Карягин. — Ведь надо же Корнилову искать соединения с отступающим Покровским. Или вы думаете, что он пренебрежет его отрядом.

— Конечно нет, но, по моему, он постарается соединиться с Покровским вот здесь. Ну-с, товарищ Карягин, сообщите нам ваше мнение.

— Мне кажется, — водя циркулем по карте, начал Карягин, — что Корнилов двинется на станицу Новод- митриевскую, рассчитывая, если не соединиться с Покровским, то по крайней мере пересечь его путь.

— И вы против меня, — улыбнулся Сорокин. — Ну ладно, — уже начальническим тоном продолжал он. — Там видно будет. Пока, на всякий случай, мы укрепим Новодмитриевскую. Вы товарищ, будете назначены командиром отдельного отряда. Я вам даю две пушки, двенадцать пулеметов, эскадрон кавалерии и два полка пехоты. Отряд этот уже сформирован и сегодня в два часа будет грузиться в поезд. Так вот, отправляйтесь, займите Новодмитриевскую и наблюдайте за соседними станицами. О малейшем замеченном движении корниловцев немедленно телеграфируйте. Что касается снабжения вашего отряда всем необходимым, то об этой позаботится комиссар отряда товарищ Ициксон.

«Опять комиссар. И тут не верят»,— мелькнула, мысль в голове Карягина.

— Не забудьте окопаться как следует, — уже отпуская Карягина, вдруг вспомнил Сорокин. — Имейте в виду, что окопы, по вашему указанию, должны быть

выйЬпаны казаками станицы. Я везде ввожу такой порядок, чтобы облегчать бойцов.

Уже третий день как отряд Карягина занимал станицу Новодмитриевскую. Погода стояла сносная. Было достаточно сухо, а потому окопы были закончены еще в первые два дня. Расположились в доме станичного священника, которого Ициксон запер в сарай, Карягин и комиссар отдыхали. Ежедневно посылавшиеся до соседних станиц разъезды доносили, что неприятеля не слышно и не видно. Только на третий день один из разъездов привез слух, что находящаяся в сорока верстах большая станица Афибская занята Корниловым.

«Если слух этот подтвердится, — соображал Карягин, — то сомнений нет — Корнилов изберет путь через Новодмитриевскую. Завтра придется принять оборонительное положение и попросить подкреплений».

Поднявшись на другое утро, он начал было распоряжаться выводом пехоты в окопы, но начавшийся дождь вскоре изменил его намерение. Он ограничился высылкой разъездов да приказанием пехоте быть в полной готовности. Дождь, как сквозь сито, не прекращался. Вскоре и улицы станицы, и дороги потонули в невылазной грязи.

«Не думаю, — рассуждал Карягин, — чтобы Корнилов повел людей по такой походе. Хотя осторожность не повредит».

И, несмотря на просьбы командира эскадрона, он не прекращал разъездов. К полудню дождь перешел в снег и началась форменная метель. Еще было светло, когда во главе одного из разъездов, Карягин, сопровождаемый комиссаром, объезжал свои укрепления. Снег па-