Опусы или опыты коловращения на двух континентах

В первой пивнухе пива нету. Нету и во второй.

-А, хрен с ним. Пошли за бутылкой. Только кончай ты меня разводить, как девочку. -

После второй бутылки Юра изъявляет го-товность смотаться со мной до Адлера: "У меня там друзей полным-полно. Выпьем, погуляем: девочки, то да се..."

А, почему бы, собственно, и нет?

На Адлер билетов на сегодня нет. Ну и ладно. Доедем на электричке до Горячего Клю-ча, а там автостопом. В свое время я аж из Да-гестана добрался до Краснодара на попутках. Во сколько там электричка? М-да, в час ночи. Но никуда не денешься. Сумка с вещами у меня. Вторую сумку в ближайшем магазине набиваем вином. Мы уже слегка поддатые и не торопясь, чинно идем к Кубани. Там тихо-спокойно выпи-ваем.

Поздно вечером, покачиваясь, появляем-ся на вокзале. Весело вваливаемся в полупустой вагон электрички.

Утром просыпаемся на скамейках на вок-зале в Горячем Ключе. Проверяю наши запасы. Осталось четыре бутылки. Неужели все осталь-ное вылакали за вчерашний день? Похоже на то. Расталкиваю мирно спящего на лавочке Юру. Похмеляемся и идем на трассу ловить попутку. Минут через пятнадцать останавливается даль-нобойщик.

- Куда вам, ребята? -

- Вообще до Адлера. –

Мужик смотрит на нас удивленно, что вполне естественно, ведь до Адлера триста ки-лометров.

- Я в Джубгу. -

- Ну подкинь до развилки. -

- Залезайте. -

Через 10 минут Юра спит. Мы с водите-лем мирно беседуем о том, о сем. Время от вре-мени прихлебываю из бутылки.

- Так, вот, хлопцы, поворот. В эту сто-рону на Туапсе, а мне направо, на Джубгу. -

Вылезать не хочется. Да черт с ним, пое-дем в Джубгу, не один ли хрен, откуда дальше выбираться! Очень уж хочется в море искупать-ся. Все-таки сентябрь, бархатный сезон.

Юра долго трясет головой и трет глаза, озираясь по сторонам. До пляжа рукой подать. Сверкает море. Эх, ребятушки дорогие! Эх, Чер-ное море мое!

Искупались, заглотили еще бутылку. Од-ну нужно загасить на потом. А сейчас нужно немножко мозгами поработать, пора кому-ни-будь на хвост упасть, сэкономив наличные средства.

На пляже стоит бочка на колесах - сухое вино в розлив. У меня еще остались кое-какие рублишки от аванса, так что можно для смеха размяться и сухеньким.

Около бочки местные алкаши торгуют чуть подсушенной маленькой рыбкой. Слово за слово, заводим дружбу. Когда Юра в спортив-ной форме, с ним вращаться легко - он анекдот, я - байку, вот мы уже и свои люди здесь. Пыль-ными улочками идем к кому-то в гости. Сидим в летней кухне под навесом и пьем домашнее ви-но вместе с новыми друзьями.

Время пролетает незаметно. Юра что-то опять начинает клевать носом. А мне кажется, что пора нам в путь-дорожку. Внутренний голос подает мне сигналы тревоги. И шепчет он, что нужно от этой команды отгребать. Что-то неуло-вимое в их поведении мне не нравится - то ли интонации, то ли странные взгляды, которые время от времени я ловлю. Щедрое южное гос-теприимство дело хорошее, если уметь вовремя смыться. Брать с нас, конечно, нечего, но мест-ные коллеги-то могут думать совсем по друго-му, да и, вообще, кто знает, что у них на уме? Юре хочется остаться, ему хорошо. Улучив ми-нутку, шепчу, что нужно валить отсюда.

Мужикам наплели, что куда-то нужно нам на часок отойти, что-то еще такое им рас-сказали.....

На пыльном шоссе голосую. Юра садится на поваленный дорожный столбик и тут же за-сыпает. Напарничек хренов!

Устал уже стоять с поднятой рукой, но никто не останавливается - наверное, отпугивает вид моего спящего спутника. Наконец рядом тормозит расхлябанный вахтовый автобус. С большим трудом удается уговорить шофера. С еще большим трудом расталкиваю Юру и впи-хиваю его на сиденье, где он тут же отрубается опять. Автобус довезет нас до Новомихайловс-кой, что, в общем-то существенный шаг в нуж-ном направлении.

В жарком душном автобусе хмель сме-няется тяжелой дурью. Мутно смотрю на виног-радники и покрытые пылью кизиловые деревья.

В Новомихайловской Юра не желает вы-лезать. Чуть не доходит до рукоприкладства - в автобусе человек десять работяг и им совсем не хочется возиться с Юрой. Вытаскиваю его на дорогу рывком, как куль с мукой. Мой соратник плаксиво жалуется, что у него расстроился же-лудок, что он хочет спать....

Идем на пляж. Искупались, дернули вин-ца из заветной последней бутылки. Повеселел Юра, опять глазки заблестели. Зато поплыл я. Раскачиваясь и широко шагая, перекинув через плечо сумку, опять иду на шоссе. На этот раз го-лосует Юра, а я болтаюсь рядом с ним.

Смутно помню, как доехали до Туапсе. Мужик довез нас до самого вокзала. Уже стем-нело. Выпить больше нечего, курить тоже. Юра безуспешно попробовал выкружить на пиво, ко-торое продают на вынос в вокзальном рестора-не. Хмель выветривается, вместо него навалива-ется тяжкое похмелье. Юра опять начинает ныть. Теперь его гложет тоска по оставленной в Краснодаре жене. Дал черт соратника, то спит, то ноет...., то теленок отвязался, то ребенок обо-срался! Мишу бы сюда. Тот бич закаленный.

Ночью подходит поезд "Москва-Адлер". Находим вагон, у которого не стоит проводник. Залезаем и проходим на несколько вагонов впе-ред. В тамбуре делаем привал. Сажусь на сумку, откидываюсь к стенке, закрываю глаза. В ушах шумит и горло страшно пересохло. Юра приту-лился в уголке и тоже, вроде, дремлет. Картина "Бичи на привале".

Через час, а может через два в тамбур вы-ходит покурить какой-то мужик. Стреляем заку-рить. А еще через пятнадцать минут появляется милиция. Вот мужичок: и закурить дал, и мен-там стуканул. Все, как полагается.

- Ваши билеты. -

- Да нету у нас билетов. Нам только до Адлера. Ну, делов-то - пару часиков в тамбуре проехали. -

- Ваши документы. -

Юра достает паспорт. Мой паспорт уже два месяца у родного участкового. Нужно было хотя бы военный билет прихватить.

- Сойдете с нами. -

Поезд замедляет ход - Сочи. Последняя остановка перед Адлером.

В ментовской объясняю ситуацию равно-душно взирающему на меня капитану.

- Посудите сами, видите, у меня в сумке теплые вещи. Ну, зачем бы я их на сочинский пляж тащил? -

Капитан что-то пишет и безучастно ста-вит меня в известность: "Документов у вас нет. Отправим в спецприемник." -

Да, ребята, это уже пиздец. В спецприем-нике продержат месяц, а то и полтора. После этого с работы меня, конечно, попрут. Именно этого с нетерпением дожидается мой участко-вый, лейтенант Хочак.

И тут неожиданно Юрин небритый лик освещается сиянием ангела-избавителя.

Когда я уже внутренне сдался и отказался от борьбы за свободу, на арену выходит он. Юра рассказывает капитану, что сам бывший мент и за что именно его поперли, и что здесь, в Сочи, работает его бывший однокурсник по высшей милицейской школе, и вот, в записной книжке его домашний телефон.

Уныло думаю: "Хуя лысого будет капи-тан звонить в два часа ночи. Похоже, на нары".

К моему удивлению, капитан тянется к телефону и набирает номер. И, представьте себе, дозванивается. Спрашивает, знает ли его собе-седник некоего Самарина и может ли его опи-сать.

Слушает, внимательно смотрит на Юру. Кладет трубку. Теперь капитан говорит с Юрой, как с бывшим коллегой и своим человеком. На волне коллегиальной любви меня отпускают.

Сидим в толпе ожидающих электричку на привокзальной площади у высохшего фон-тана. Меня колотит крупная дрожь.

Само по себе попадание в ментовскую дело невеликой важности. А вот спецприемник - уже совсем другая песня в свете сопутствующих осложнений. После нескольких шумных гулянок у меня на квартире попал я в поле зрения участ-кового. Наобещал он мне массу всяких неприят-ностей. Еще летом мы с Мишей все отгулы, все две недели гужевали у меня. И, уезжая на ра-боту, оставил я открытой дверь. Ну, забыл я повернуть ключ! Неделю открывшаяся от сквоз-няка дверь в квартиру пугала своей таинствен-ностью соседей по площадке. Зайти никто не решался - а вдруг там покойничек! В конце-кон-цов нервишки соседей сдали и они позвонили в милицию. Оглядывая скромные пожитки, прямо на столе лейтенант Хочак узрел мой паспорт и прихватил его с собой.