ОДИНОКИЙ БУНТАРЬ: Брайан Джонс и юность «Rolling Stones»

Во время тех гастролей, в дороге, Брайан скучал по Линде. В Манчестере он написал ей следующее письмо:

«Манчестер, среда

Моя дорогая Линда,

Я очень, очень извиняюсь, что до сих пор не писал тебе — но на самом деле мы были очень заняты и, к тому же, ты знаешь, как я ненавижу писать письма. Турне это очень забавное, но играть в театрах — определенно скучно. Мы хорошо повеселились и познакомились со многими людьми. Прошу прощения, что не позвонил тебе в субботу вечером. Я пробовал снова и снова, но связь с Лондоном все не налаживалась, и я не смог пробиться — честно, дорогая это правда. Мы возвращаемся в воскресенье ночью — может быть, останемся в Виндзоре? Мы должны снова уехать утром во вторник.

Честно, дорогая — не могу дождаться, когда снова увижу тебя. Хотя ты, наверное, уже перестала надеяться. Я очень, очень тебя люблю. Я всегда думаю о тебе и о том, чем ты занимаешься, и с кем ты — я не доверяю тебе ни на дюйм! Я веду себя хорошо и не нарушил своего обещания — и буду поступать так и впредь!

Прошлым вечером мы играли в Гулле в концерте с Джонни Киддом и “Pirates” и Хайнцем. Девушки просто обезумели — от их криков у меня чуть не лопнули барабанные перепонки — мы были хозяевами шоу. Нам нужно вставать завтра рано утром (я пишу тебе в постели ночью в среду), чтобы ехать в Шотландию.

Ты помнишь «Mindbenders» — группу Уэйна Фонтаны? Ну, ты помнишь их куртки, которые были на них надеты в тот вечер, когда они пришли посмотреть на нас? Серые, с ярлыками, с черными воротничками, карманами и т.д. — я купил себе такую же сегодня — это одежда что надо. Мне она нравится больше, чем моя кожаная, и это хорошо! А ты купила себе такую же на свой день рождения?

Я бы хотел быть с тобой на твой день рождения, дорогая, и я буду думать о тебе все время. Будешь ли ты в Виндзоре ночью в пятницу? Я позвоню тебе в два часа ночи — думаю, из Ньюкасла.

Ну, дорогая, я расскажу тебе обо всем остальном потом, когда позвоню в пятницу. Пожалуйста, веди себя хорошо, будь верна мне и не забывай обо мне. Я люблю тебя больше, чем когда-либо, и так будет всегда.

Пока, милая!

Брайан».

По возвращении домой группа отправилась прямо в студию “Regent Sound”, чтобы записать там свой третий сингл — вещь Бадди Холли под названием “Not Fade Away”. И снова у «Роллингов» получился совершенно иной саунд, нежели у оригинала. На этот раз Брайан показал высший класс владения губной гармоникой: каждый куплет песни сопровождался его дикой атакой на этом инструменте, он играл теперь гораздо виртуознее, чем раньше. «Роллинги» были очень независимыми в студии, что было редкостью для того времени, и весьма агрессивно реагировали на любое вторжение в их творческий процесс. Для этой записи они решили выбрать ночное время, когда их никто не мог бы побеспокоить. Выпущен диск был в последнюю неделю февраля.

“Not Fade Away” вместе с “Little By Little” на обратной стороне стал первым хит-синглом «Роллингов». Всего за несколько недель до этого «Битлз» совершили свой неподражаемый вояж через Атлантику, совершив первое американское турне и дебютировав в самой престижной телепередаче страны — “Ed Sullivan Show”, тем самым подготовив почву для Британского вторжения. Однако «Битлз» подвергли себя рис ку показаться всем слишком милыми и сладкими. Родители подростков стали также покупать их пластинки, что порой вызывало недовольство детей. Когда вышла “Not Fade Away” со своими открыто сексуальными призывами, она не имела ни малейшего шанса быть принятой на «ура» взрослыми слушателями. Но молодежь просто обезумела от этой песни. Газета “Daily Express” провозгласила: ««Роллинг Стоунз» стали голосом подростков». Брайан читал и перечитывал это предложение с нескрываемой гордостью.

Скоро начались и съемки на телевидении, благодаря которым на группу теперь смогла посмотреть вся страна. Продюсеры “Thank Your Lucky Stars” и “Ready Steady Go!” начали получать негодующие письма с возгласами недовольных зрителей по поводу того, почему в эфир не приглашают только хороших мальчиков вроде Клиффа Ричарда. Волосы «Роллингов» стали самым большим камнем преткновения для зрителей. Хотя «Битлз» уже ранее шокировали всех своими прическами, они все-таки были более-менее ухоженными, в то время как волосы «Роллингов» неряшливо торчали в разные стороны и имели разную длину.

Особенно доставалось Брайану. Он ходил с прической «паж», которая полукругом обрамляла его лицо и скрывала от посторонних взглядов его уши и лоб. Эта прическа настолько не понравилось президенту Национальной федерации парикмахеров, что он счел своим долгом предложить следующей группе, которая станет номером первым в хит-парадах, бесплатную стрижку и обработку специальным составом против вшей. Он выдал следующий перл на радость всему старшему поколению: ««Роллинг Стоунз» просто ужасны. Один из них выглядит так, будто на голове у него ворсистая тряпка со швабры».

Брайан был очень задет не столько общим содержанием этой нападки, сколько совершенно нелепым предубеждением о том, что волосы, более длинные, чем это принято повсеместно, должны быть грязными. Брайан мыл голову дважды в день, что, как мы знаем, вызывало неизменные насмешки со стороны остальных «Роллингов», которые дали ему прозвище Мистер Шампунь. Впрочем, его вскоре стала доставать не только эта кличка, но и многое другое, что происходило тогда в рядах группы.

Наклевывавшийся имидж «Стоунз» рисовал их молодыми людьми, презиравшими хорошие манеры и частную собственность, смеющимися над школой и всеми социальными институтами, но при этом жаждавшим уважения и признания — под маской бравады и цинизма. Эти характеристики заставили Брайана с нарастающей болью сознавать свои жантильные средне-классовые корни. Брайан был тем «Роллингом», кому с наибольшим трудом приходилось мириться с тем, чего группа добилась — и в то же время пользоваться этим на «всю катушку». Брайан, по сути, прожил такие песни «Стоунз», как “19th Nervous Breakdown”, “Mother’s Little Helper”, “Ride On Baby” и “No Expectations”. Они если и не были написаны именно о Брайане, то несли в себе явные параллели с его жизненным путем.

Но пока что Брайан и «Роллинги» были настоящей находкой для прессы. Чем больше родители и истэблишмент нападали на них, тем больше росла их популярность. Их традиционной манерой общения стали грубости, подчеркнутые насмешки и враждебность. Эндрю Олдэм мог только торжествовать. Подначивая прессу на сенсационные статьи, он выдал однажды классическую строчку, ставшую национальным слоганом десятилетия. Она появилась в “Melody Maker” 13 марта, набранная большими заглавными буквами: «РАЗРЕШИТЕ ЛИ ВЫ ВАШЕЙ ДОЧЕРИ ВСТРЕЧАТЬСЯ С «РОЛЛИНГОМ»?». Теперь каждая новая статья начиналась со слов: «Их называют самой отвратительной группой Британии…» или «Любимые детьми, ненавидимые родителями…» Впрочем, были и те, кто выступал за них. Таковых пока было меньшинство.

Видя, каким радикальным стал их образ, Брайан не мог не огорчаться этому. Ему казалось, что пресса словно преследует их по пятам, и ему это было явно не по нраву — неважно, каким бы уступчивым в прошлом он не был. Против нападок прессы он нашел верное средство: как только представители прессы начинали публично честить «Роллингов», те по его команде одновременно начинали строить рожи: задирать пальцами носы и опускать нижние веки глаз. Эти движения имел верный, но, к сожалению, кратковременный эффект.

За кулисами страсти тоже накалялись. Ревность внутри группы начала потихоньку разъедать ее. Брайан, больше всех постаравшийся сделать из «Роллингов» нечто, когда они были еще ничем и никем, понимал, что потенциал Олдэма неплох в определенных дозах, но ему было совершенно чуждо подчиняться человеку, который ничего не понимал ни в музыке, ни в сценических движениях, ни в управлении людьми. Именно это неприятие и профессиональное пренебрежение к молодому и не в меру прыткому менеджеру и было расценено многими как ревность. Но это было скорее соперничество. На сцене Брайан был динамичен, но он стоял не в центре. Как певец, в центре и впереди стоял Мик. Брайана обижало, что все внимание на себе сконцентрировал именно он.