За каждую пядь земли...

Мужественно дрались танкисты группы, возглавляемой заместителем политрука Борисом Андреевичем Прокофьевым. Они преследовали восьмерку фашистских танков до окраины Дубно и расстреляли четыре из них. Впереди, и это мы хорошо видели со своего наблюдательного пункта, шел КВ Прокофьева. На счету его экипажа в этом бою было пять вражеских танков, несколько бронетранспортеров и мотоциклов, около 50 уничтоженных солдат-пехотинцев. Подвиг танкиста-политработника был отмечен высокой правительственной наградой.

Вмешательство пятерки танков под командованием майора Воротникова окончательно решило исход боя. Пушки наших КВ и Т-34 буквально прошивали насквозь броню немецких боевых машин. Через четверть часа остатки разбитой вражеской группы попятились и были отброшены к северной окраине Дубно, где им досталось еще и от наших соседей. Такова была участь танкового и мотопехотного полков 13-й танковой дивизии, входившей в состав 1-й танковой группы фон Клейста.

Благодаря тактическому мастерству майора Воротникова, руководившего боем, был наголову разгромлен и отброшен в исходное положение противник, имевший большое численное превосходство. Это существенно улучшило обстановку на левом фланге всей 5-й армии и позволило вывести из окружения 228-ю стрелковую дивизию и вместе с ней один из пушечных дивизионов приданного артиллерийского полка РГК. Теперь части 228-й стрелковой стояли рядом с полками 43-й танковой. Выходя из [65] боя, они не прекратили активных действий, благодаря чему освободили общими силами крупные населенные пункты Пабич, Черные Лозы, Киричи и другие...

Вернулся на НП майор Воротников. Его танк был неузнаваем. На лобовой броне оказалось несколько глубоких вмятин, машину плотно покрывала копоть. Сам командир полка вылез из люка почти без сил.

От имени командования корпуса я с удовольствием поздравил его и личный состав части с крупным успехом.

Выслушав меня и ответив на поздравления, как того требовал устав, Михаил Андреевич устало кивнул в сторону городских окраин Дубно и тихо сказал:

— А я, по правде говоря, уже и не надеялся увидеть ни города, ни вас, Иван Семенович. Честное слово, сам диву даюсь, как мои орлы сумели справиться с такой силищей!

— Что же для тебя, командира полка, оказалось в этом бою самым трудным? — поинтересовался я.

— Самым трудным было принять решение, определить боевой порядок, выбрать момент для атаки, — ответил он, подумав.

А затем в порыве откровенности — ведь это был первый бой в его жизни — Михаил Андреевич признался, что его бросало в холодный пот, когда принимал рискованное решение. Хотелось все рассчитать безошибочно. А разве можно было заранее знать, как будет действовать противник и что ему известно о наших силах?..

— Да мы-то что, — доверительно произнес Воротников. — У нас все же были кое-какие силенки, да и самих было побольше. А вот Васильев!.. Имел, по существу, только четыре танка, а уничтожил двенадцать! Сам погиб, но боевую задачу выполнил блестяще. Это превыше всяческих похвал!

И с ним нельзя было не согласиться. Танкисты и артиллеристы в том бою дрались не только храбро, но и изобретательно. С такими людьми можно свернуть горы.

Всего под Дубно 86-й танковый полк уничтожил 27 июня 30 вражеских танков, две батареи противотанковых орудий, более 20 бронетранспортеров, 20 мотоциклов с колясками, около 10 автомашин и свыше батальона солдат и офицеров. При этом собственные потери полка составили 17 танков — в их числе один КВ и четыре Т-34, — три орудия и около 40 человек ранеными и убитыми. [66]

В это же время 85-й танковый и 43-й мотострелковый полки вели тяжелые бои на северо-западных и западных окраинах Дубно. 40-я танковая дивизия полковника Широбокова отходила под натиском немецкой танковой дивизии. Об этом сообщил Воротникову комдив Цибин, прибывший к нему, чтобы лично поблагодарить майора, его заместителей и весь личный состав полка за успешные действия и одновременно поставить новую задачу...

Забегая вперед, хочу сказать, что всех отличившихся в этом первом бою красноармейцев, командиров и политработников 86-го танкового полка мы представили к правительственным наградам. И награды были вручены смельчакам.

Приказ есть приказ

Слушал я Ивана Григорьевича Цибина и ушам своим не верил. Он сообщил, что получен приказ командующего войсками 5-й армии генерала Потапова. 19-му механизированному корпусу предписывалось в этот же день, 27 июня, отойти к Ровно, занять там оборону и прочно удерживать рубеж Олыка, Ровно. Было уже около 10 утра. На пшеничном поле, у дороги и в садах, окружавших Дубно, догорали и дотлевали подбитые танки, автомобили, мотоциклы. Пахло гарью. Санитары с помощью бойцов бережно переносили к грузовикам раненых, подбирали и хоронили на опушке леса убитых. Гитлеровцы молчали, но было ясно, что у них, как и у нас, идет перегруппировка сил и средств, ведь день был еще впереди. Танкисты укрыли боевые машины в лесу и рощах. Полным ходом шла дозаправка горючим топливных баков, восполнялись израсходованные боеприпасы. Механики-водители в одиночку и группами осматривали ходовую часть, двигатели, приводили в порядок, где это требовалось, отдельные системы и агрегаты.

Вскоре к нам прибыл командир 228-й стрелковой дивизии полковник А. М. Ильин. Он тоже получил приказ на отход во взаимодействии с 43-й танковой. Поздоровавшись, Ильин поблагодарил полковника Цибина за выручку.

— Не меня благодари, а его, — сказал Цибин, представляя майора Воротникова. — Он сегодня здорово отличился. Видишь, сколько намолотил фашистской техники! [67]

Полковник Ильин коротко рассказал, как пришлось воинам его дивизии сражаться в полном окружении. Он подробно охарактеризовал тактические приемы гитлеровского командования, его попытки рассечь советское соединение танковыми клиньями, чтобы затем добивать его по частям.

Большой похвалы командира 228-й заслужили артиллеристы дивизиона приданного артиллерийского полка РГК. Там, где стояли их орудия, врагу ни разу не удалось прорвать оборону. Храбро сражались и артиллеристы артполка самой дивизии. В целом воины соединения уничтожили около полка фашистской мотопехоты и танковый батальон. И все же решающую роль в прорыве кольца окружения сыграли, по мнению комдива, танкисты полка майора Воротникова...

В те часы, когда я находился у Воротникова, на КП корпуса прибыл командарм-5 генерал-майор М. И. Потапов, чтобы поставить новую задачу. И нашему недоумению сразу пришел конец.

Подводя итоги сражения войск армии за Дубно и Млинов, он прямо сказал, что успехи, достигнутые соединениями 9-го и 19-го мехкорпусов, к сожалению, не были закреплены из-за отсутствия достаточных сил и резервов. Не скрыл и того, что противник непрерывно вводит в бой свежие танковые и пехотные соединения, наращивая силу удара на главном направлении: вдоль шоссе на Новоград-Волынский — Киев, а также в районе Берестечко, Боремель, Млинов, Дубно. Поскольку же 22-й механизированный и стрелковые корпуса правого крыла армии ведут тяжелые оборонительные бои против 6-й и 17-й немецких армий и приданной им 1-й танковой группы фон Клейста, Военный совет Юго-Западного фронта счел необходимым и целесообразным отвести 9-й и 19-й мехкорпуса на линию Луцк, Ровно. Это позволит существенно сократить линию фронта и уплотнить боевые порядки всей 5-й армии.

Командарм отметил также, что, хотя контрудар механизированных и стрелковых корпусов не достиг поставленной цели, в ходе его фашистским танковым частям нанесен большой урон в живой силе и особенно в танках.

Задача, поставленная генералом Потаповым, являлась не менее трудной, чем прежняя. Нам предстояло планомерно и организованно, ведя активные оборонительные бои на выгодных рубежах, отвести войска в новый район. [68]

Сделать это было очень непросто, но приказ есть приказ, и этим все сказано...

На прощание командарм сообщил очень приятную новость. Мы узнали, что в результате контрудара 8, 19 и 9-го механизированных, а также 36-го стрелкового корпусов во вчерашнем встречном сражении полностью была разгромлена не только 57-я пехотная дивизия, но и 48-й моторизованный корпус врага. И этот факт, оказывается, был обнародован в очередной сводке Совинформбюро...