Жизнь с моей сестрой Мадонной

Шон и Мадонна много времени проводили вне дома. Я часто оставался предоставленным сам себе. В этом доме я чувствовал себя не очень удобно. Обстановка в моей комнате была чисто спартанской: кровать, настольная лампа, никаких картин и украшений, никаких штор. Мадонна тоже не чувствовала себя здесь дома. Она говорила мне, что чувствует себя очень одиноко, и я не мог ее в этом упрекнуть. Она — городская девушка. Малибу, каким бы красивым ни было это место, казалось ей чужим.

Иногда мы вместе смотрели кино, но Шон редко к нам присоединялся. Чаще всего он был где-то на съемках. Но даже когда он был дома, к ним ни разу не приходили гости. С первого взгляда я понял, что Шон — отшельник. Лучше всего ему было в те моменты, когда они с Мадонной оставались дома вдвоем. Я старался лишний раз не попадаться им на глаза, хотя сразу же стал готовить для них ужины.

Как-то вечером, вскоре после моего приезда, я зажарил нам пару цыплят. Во время ужина Шон наклонился к Мадонне и стащил кусок курицы с ее тарелки.

— Прекрати, Шон, — сказала она и шлепнула его по руке.

Шон усмехнулся и стащил второй кусок.

Я начал понимать, почему сестра так очарована Шоном. Точная копия нашего отца в молодости, Шон был, как и Мадонна, человеком среднего класса. Но в его характере черты плохого парня и бунтовщика проявлялись чрезвычайно сильно — точно, как в наших старших братьях. Верный путь к катастрофе.

Моя работа у Мадонны была разнообразной и гораздо более интересной, чем у Фьоруччи. Я отвечал на звонки, следил за ее расписанием, назначал встречи — например, с магнатом Дэвидом Геффеном, который постоянно делал сестре предложения, а она их с таким же постоянством отвергала.

Одной из моих обязанностей было кормление Хэнка. Эту собаку, наполовину акитаину, наполовину волка, Мадонна подарила Шону. Когда я только приехал, то был уверен, что накормить Хэнка несложно. Я слышал его лай, но не видел воочию. Мне было любопытно, почему собака всегда живет на улице, в огороженном вольере за воротами.

Шон быстро меня просветил.

Он вручил мне тяжелый костюм из черной кожи, огромный плащ и большие перчатки. Шон предупредил меня: если я не смогу быстро вбежать в ворота и просунуть Хэнку миску с сырым мясом через щель, он наверняка меня укусит.

Укусит меня? Но стоило мне увидеть, как Хэнк несется на меня, подобно собаке Баскервилей, я понял, что он меня просто убьет. Просто перекусит пополам с одного укуса. Хэнк был огромным. Страшным. Настоящее дикое животное, которое так и не удалось приручить. Шон его обожал. И не делал секрета из того, что ему нравится, что Хэнк внушает ужас любому, кто приблизится к нему хотя бы на расстояние мили. Если бы не эта любовь, Хэнка давно бы не было в живых.

Шон был очень близок со своим другом, писателем Чарльзом Буковски. Тот мог заявиться в его дом в любое время дня или ночи и в любом состоянии. Когда он появлялся, моя сестра с отвращением уходила в свою спальню. Удивительно, но Мадонна и Буковски родились в один и тот же день, только в разные годы. Сестра всегда ценила хороших писателей, но ничто не внушало ей большего отвращения, чем неумеренное пьянство. И коллекционирование оружия. Наверное, она так и не смогла забыть, как Марти и Энтони охотились за нами с пневматическими ружьями в детстве.

Шон был сыном режиссера Лео Пенна и актрисы Эйлин Райан. В некотором роде можно сказать, что он принадлежал к сливкам Голливуда. Спустя много лет он признается, что, когда дети ложились спать, родители страшно напивались, но утром догадаться об этом было невозможно. Оглядываясь назад, я думаю, что, общаясь с Буковски, который был на сорок лет его старше, Шон компенсировал те комплексы, что возникли в его отношениях с отцом.

К несчастью для Шона, ему пришлось столкнуться с новым и незнакомым жизненным явлением. Всего через несколько месяцев после его знакомства с Мадонной ее карьера стала стремительно развиваться, а слава достигла невероятных размеров. О Мадонне писали в «Ньюсуике», сингл «Material Girl» занял второе место в американских чартах. 29 марта вышел фильм «В отчаянии ищу Сьюзен», и игра Мадонны удостоилась благосклонных отзывов критики. (Я не мог отделаться от мысли, что она в этом фильме сыграла саму себя.) Звезда Мадонны восходила и горела очень ярко.

Я начал работать костюмером в турне «The Virgin Tour». Три недели мы репетировали в Лос-Анджелесе. За это время я на практике получил представление о том, что значит быть костюмером Мадонны.

В турне, когда мы останавливались в отелях, мой день начинался так. Я входил в комнату сестры, проверял все сообщения, заказывал для нее тосты и кофе, отвечал на ее звонки. Потом я и остальные члены команды — в том числе танцовщики и музыканты — отправлялись прямо на площадку. Мадонна всегда путешествовала первым классом. Она изо всех сил старалась не проявлять по отношению ко мне родственных чувств. Удивительно, ведь сама она выросла отцовской любимицей и никогда не возражала против этой роли. Теперь же она считала, что дозволено Юпитеру, не дозволено быку. Поэтому мне приходилось путешествовать вместе со всеми остальными.

Я приезжал на площадку за час до начала шоу. Гримерная во время этого турне всегда располагалась в небольшом павильоне за сценой, я должен был проверить там все костюмы и убедиться в их идеальном состоянии. Обнаружив дырку или оторванный крючок, я быстро все зашивал и пришивал. Поскольку Мадонна на сцене много двигается и сильно потеет, у нас было по три костюма каждого вида.

У нас имелось также пятнадцать пар сетчатых колготок, десять пар перчаток, три цветных пиджака и по три варианта всех остальных костюмов, используемых в шоу. Я проверял, чтобы первый костюм был полностью готов, и ждал ее приезда.

Синий кружевной бюстгальтер, джинсовый пиджак, синий кружевной топ, синие перчатки, синие носки, леггинсы, синяя джинсовая юбка. Синий лоскуток в волосах. Серебряная серьга в виде креста в правом ухе, серебряные серьги в виде сердечек для левого уха. Ремень в виде цепи. Два креста на шее, позолоченная цепочка. Синие ботинки до щиколоток.

Перед шоу я одевал Мадонну. Одевшись, она наносила макияж, а потом занималась прической. Шоу она начинала с трех песен. Две первые, «Dress You Up» и «Holiday», она пела в джинсовом пиджаке. Потом она скидывала его и пела «Everybody» в одном кружевном топе. С остальными костюмами происходило то же самое.

Мадонна переодевалась после каждых двух-трех песен. На переодевание отводилось всего полторы минуты, а то и меньше.

Чтобы все проходило без осечек, я развешивал ее костюмы в том порядке, в каком предстояло их надевать. Я ставил в ряд обувь и распаковывал перчатки, которые она должна была надеть во время первой перемены. Я выворачивал перчатки наизнанку, чтобы она могла быстро их натянуть.

10 апреля 1985 года состоялось открытие турне «The Virgin Tour» в театре «Парамаунт» в Сиэтле, штат Вашингтон. В тот вечер я нервничал куда больше, чем сестра. Мы много раз репетировали переодевание, засекая время по часам. Но на концерте все происходит совсем не так. Я ужасно переживал из-за того, что Мадонна должна переодеться с моей помощью за считанные секунды.

После «Everybody» она выбегает за кулисы.

Она вся мокрая от пота и тяжело дышит.

Я вытираю ее полотенцем.