Рельсы жизни моей. Книга 1. Предуралье и Урал, 1932-1969

– Да мы не особо много знаем. Все, кто был причастен, сейчас во главе с мастером на разборе у начальства.

– Ну вы хоть знаете, чей палец у меня в кабине и как он туда попал?

– Ну раз ты не торопишься зарабатывать деньги, то садись и слушай. Василий заехал к нам и решил сам отрегулировать тормоз одного из вагонов. Забрался под вагон, вытащил регулировочный валик, подтянут на себя одну тягу и пальцем стал проверять совпадение отверстий в тягах. В это время автоматчик открыл концевой кран для проверки тормозов. Тормоза сработали, тяги двинулись и отрезали палец твоему товарищу. Его увезла скорая помощь.

– Надеюсь, начальники разберутся, кто виноват, – сказал я. – Правда, Васе от этого не легче.

Всю смену я проездил, видя перед собой этот палец – как свидетельство человеческой безалаберности и несоблюдения правил техники безопасности. Автоматчик-вагонник не имел права таким образом приводить в действие тормоза. Он должен был подать сигнал машинисту, чтобы тот включил тормоза краном машиниста, или же подойти к машинисту и попросить его тормозить, после чего уже мог проверять работу тормозной системы. Кроме того, машинист не должен заниматься ремонтом в ПТО, тем более лезть под вагон. Это ещё можно было бы понять, если бы электровоз находился на линии. Машинист, напомню, один – без помощника. Тогда можно попытаться устранить неисправность. Но делать это с риском для своего здоровья? «Хватит читать мораль, сам-то каков?» – скажет читатель и будет прав.

В полночь ко мне на смену пришёл Петя Морозов. Он уже в общих чертах знал о произошедшем (рассказали на раскомандировке), а я, волнуясь, поделился кое-какими подробностями и показал Васин палец. Эта «встреча» оказалось для Петра полной неожиданностью, и он долгое время не мог вымолвить ни слова. Я почему-то всю смену ждал, что за пальцем кто-нибудь придёт, отнесёт его в больницу, чтобы хирурги пришили на место. Но никто так и не появился.

Видимо, от всех этих переживаний я и сам стал рассеянным. У Петра была полевая сумка, точь-в-точь похожая на мою – видимо, в одном магазине покупали. И я эту сумку забрал с собой, оставив своего сменщика без завтрака. И ладно бы на этом всё закончилось – можно было списать на моё волнение, но через несколько дней я снова унёс обед Петра. И обнаружил это, уже когда собирался на очередную смену. Меня аж в пот бросило от стыда. Первым делом на работе я извинился перед Петром. А чтобы не было рецидива, я на следующий же день прилепил на свою сумку заметную наклейку. После этого подобных казусов больше не было.

Однажды я работал в ночную смену. Накануне мне не удалось отдохнуть, поэтому постоянно клонило в сон. Я ехал на отвал бедных руд для разгрузки. На разъезде Отвальном остановился у красного выходного. Впереди меня под разгрузку заехал самый длинный наш поезд с шестью вагонами и электровозом А-80. До экскаватора было метров триста. Я подумал, что пока он доедет до места разгрузки, разгрузит по очереди шесть вагонов, доедет до Отвального – пройдёт минут двадцать, и за это время я могу вздремнуть. А когда порожняк будет проходить рядом, я услышу и проснусь. С такими мыслями я поднял ноги на контроллер и закрыл глаза.

Мне показалось, что прошло всего несколько мгновений, когда я услышал крики и стук в дверь. Ещё не проснувшись окончательно, я почему-то решил, что заснул на ходу. На то, что перед глазами маячит зелёный цвет светофора, я даже не обратил внимания. Я мгновенно, не раздумывая, дёрнул кран машиниста, производя экстренное торможение. Другой рукой, которой, наверное, управлял в этот момент совсем иной участок мозга, я на всю катушку включил контроллер (дал полный газ, говоря по-автомобильному).

Электровоз дёрнулся, но с места не тронулся – сработала защита от перегрузки. Я кинулся к дверям, но там уже никого не было. Открыв дверь, увидел удалявшегося от электровоза человека. Он сделал своё дело, разбудил заснувшего на рабочем месте наглеца. У входного светофора стоял его поезд, ожидая, когда я освобожу ему путь. Только в этот момент я начал осознавать, что натворил, позволив себе «немного отдохнуть». Тормозной кран по-прежнему находился в положении экстренного торможения. Я его перевёл в отпускное, а затем в поездное положение. Рукоятка контроллера находилась на последней позиции, горела аварийная лампочка. Я сбросил на ноль рукоятку контроллера, восстановил защиту и поехал под разгрузку.

Этот случай произошёл в первые месяцы моей работы в Асбесте. Будучи научен горьким опытом, я больше не позволял себе расслабляться на работе. При вынужденной стоянке делал физические упражнения или читал. Стал хоть немного отдыхать перед ночной сменой. И – вот уж чем не могу гордиться – начал курить «Беломор».

Очередная нештатная ситуация произошла как всегда неожиданно. Я работал в вечернюю смену с шестнадцати до двадцати четырёх часов, вёз пустую породу на отвал. Уже стемнело, когда я подъезжал к станции Майская. Мне горел зелёный, и я ехал, не снижая скорости. У выходного светофора в этот момент остановился порожняк, ехавший с отвала. Вдруг из-за остановившегося локомотива вышел человек и, не глядя по сторонам, шагнул на мой путь. Я резко затормозил и подал звуковой сигнал, но тут же до меня дошло, что это бесполезно. Человек исчез из моего поля зрения. Попал он под колёса или был сбит локомотивом, я не знал. Удара я не ощутил – как-никак, вес тридцатипятитонной махины и человека несоизмерим. Но я чувствовал, что произошло что-то нехорошее.

Как только мой поезд остановился, я выскочил из кабины. Фонаря у меня не было, но немного света падало от работавшей рядом фабрики №3. Я осмотрел электровоз и заглянул под все вагоны. Ничего и никого не найдя, я посмотрел по сторонам и заметил, что на обочине что-то темнеется. Я быстро подошёл к этому месту. Там лежал человек, он тихо стонал. Я попытался с ним заговорить, но, судя по всему, он был без сознания. Беглый осмотр показал мне, что руки-ноги у человека на месте, значит, под колёса он не попал. Тут вдруг подошёл Дроздов, машинист поезда, стоявшего рядом. Не обращая на меня внимания, он начал тормошить бедолагу, повторяя: «Ты только не говори, что я тебя привёз».

– Ты в своём уме?! – прикрикнул я на Дроздова. – Человек помирает, а ты только о себе думаешь! Иди отсюда!

Дроздов ретировался в свой электровоз и уехал в карьер, а я побежал на станцию, чтобы вызвать скорую помощь и сообщить о случившемся. Дежурная, увидев меня, удивилась:

– Чего стоишь, не едешь?

– Я человека сбил! Звони скорее, вызывай скорую!

– Ой, как же так случилось… – запричитала девушка, снимая трубку.

Я закурил, чтобы немного унять дрожь в руках. Дежурная вызвала медиков и сообщила диспетчеру о случившемся. Я вернулся к пострадавшему – вдруг он нуждается в помощи? Но моя помощь не потребовалась, скорая прибыла довольно быстро. Его, так и не пришедшего в сознание, увезли в больницу. Порожняк, из-за которого он выскочил на мой путь, давно уехал под погрузку. Мне тоже позволили продолжать работу.

А утром меня вызвали на разбор в контору рудника, где я предстал перед инспектором по технике безопасности и главным инженером. Они меня капитально трясли, задавая вопросы, которые позволили бы меня хоть в чём-то обвинить.

– С какой стороны шёл пострадавший? – спросил инспектор по ТБ.

– Он вышел из-за остановившегося электровоза с порожняком и направлялся в сторону фабрики.

– А может, всё-таки со стороны фабрики? Вы тогда могли его раньше заметить и предотвратить несчастный случай.

– Я в любом случае не успел бы затормозить, он буквально кинулся под электровоз.

– А с какой скоростью вы ехали? – продолжал допытываться инспектор.

– Я точно не знаю, потому что на этих электровозах нет скоростемеров.

– А приблизительно?

– Где-то километров тридцать в час.

– А вы знаете, что впереди находился только что построенный путепровод?