Рельсы жизни моей. Книга 1. Предуралье и Урал, 1932-1969

– А где он сейчас?

– В армии служит. Ему ещё два года служить. И чтобы не было недомолвок, сразу скажу, что у меня дочь есть, ей один годик. Вышла я замуж за долговязого Головашова по глупости в восемнадцать лет, два года назад.

Не скажу, что эти новости меня шокировали, но немного огорчили – это точно. Я же знакомился с девушкой, а тут на́ тебе – солдатка!

– Да, я не спросил, а где сейчас твоя дочь?

– Она у бабушки. А днём в яслях. Теперь ты всё про меня знаешь. Можешь остаться до утра, а можешь уйти, я не обижусь.

Я, конечно, остался. Такая ситуация даже добавляла пикантности в наши отношения. Более того, я стал часто её посещать. Не таясь, мы с Катей ходили вместе и днём. В кино садились на задний ряд и там целовались. Ходили во дворец на танцы и концерты. Часто обедали вместе в столовых и кафе. Когда Володя уходил на работу в вечернюю смену, я приглашал Катю к себе. Однажды мы засиделись допоздна. Сосед должен был вернуться только после полуночи, но в десять вечера заканчивалось «гостевое время», и к нам заявилась дежурная по общежитию. Я сделал вид, что сижу за столом и читаю книгу. Катя была скрыта от вошедшей большим шифоньером. Обе койки аккуратно заправлены. Дежурная строго спросила:

– У вас посторонних нет?

– Как видите, – я развёл руки в стороны. И добавил, чтобы она не стала внимательно всё осматривать: – Я сейчас тоже ухожу.

Дежурная вышла, а я пошептался с Катей, приоткрыл окно, спокойно оделся, вышел, закрыв дверь на ключ и отдав затем его дежурной. Затем обошёл общежитие и влез в комнату через окно. И там, в закрытой снаружи комнате, мы предавались радостям любви.

После полуночи мы вместе выбрались через окно. Я проводил подругу до дома и вернулся к себе. Взял ключ у дежурной, вошёл в комнату, в которой был всего несколько минут назад, плотно закрыл окно и завалился спать.

Как-то из Свердловска ко мне приехала сестра Вера – погостить, познакомиться с моим новым местом жительства. Днём мы с ней походили по городу, заходили в магазины. А на ночь я решил пристроить Веру у Кати. Общежитие у нас было чисто мужское, а Володя сегодня должен был быть дома. Да и в любом случае разговаривать с нашими «стражами нравственности» – удовольствие сомнительное. Выходило, что уложить сестру на ночь мне было негде. Вере я сказал:

– Переночуешь у тёти Кати.

Вера не возражала. Когда мы пришли к Екатерине, обе девушки были удивлены. Катя ждала меня на свидание одного, а я заявился с девушкой. А Вера ожидала встретить более зрелую женщину.

– А где же тётя Катя? – спросила она.

– Да вот, прямо перед тобой, – ответил я и добавил, обращаясь к Кате: – Ты не волнуйся, это моя родная сестра Вера, ей просто негде переночевать. Ты ведь пустишь её?

– Конечно, – кивнула Катя. – Раздевайтесь. Вам ужин приготовить?

– Спасибо, мы уже поужинали.

Я немного посидел с ними. Вера обратилась к моей подружке и затараторила:

– Меня удивило, что Витя назвал тебя «тётя Катя», какая же ты тётя, наверное, моложе меня, извини, что говорю «ты», надеюсь, ты не против, можешь тоже со мной на «ты».

Катя не возражала:

– Так проще общаться. А вообще мне двадцать лет.

– Ну вот, я значительно старше, аж на два года!

Тут в разговор вмешался я:

– Вот уже и возраст сверять начали. Я же просто пошутил. Хотя ничего страшного, зато нашли тему для разговора. Теперь я могу спокойно вас покинуть. До свидания, девочки.

– Спокойной ночи, мальчик, – услышал я, уже выходя из комнаты.

Утром Вера пришла ко мне и выдала новость, которую почему-то не сообщила накануне:

– Мы со студентом горного института Николаем Васильевым решили пожениться. Собираемся отметить это событие в своём студенческом кругу с друзьями и подругами.

– Поздравляю вас от всей души. Думаю, лучшим подарком вам на свадьбу будут деньги, – с этими словами я вручил Вере триста рублей.

Она меня поблагодарила и пригласила вместе с Катей посетить их в Свердловске. Дней через десять я получил от Веры письмо со свадебной фотографией. Она написала мне свой новый адрес (они сняли комнату в частном доме) и напомнила, что они нас ждут.

С Катей мы продолжали встречаться. Договорились, когда сможем поехать в Свердловск. Я заранее подал телеграмму и сообщил дату приезда. На вокзале нас встречали трое: Вера, Николай и его товарищ, молодой китаец, который назвался при знакомстве Ши Лян Цы. Он был довольно приятной внешности, неплохо говорил по-русски. А мой зять был среднего роста, широкоплечий, уверенный в себе, с правильными чертами лица. Он был вежлив и, как я потом отметил, галантен с женщинами.

Сразу с вокзала мы поехали в драмтеатр. У них уже были заранее куплены билеты. В антракте посидели в кафе, выпили за встречу вина, закусили. За разговором постепенно получше узнали друг друга. Ши Лян Цы тоже не выпадал из общей компании, общался вполне нормально.

После спектакля Вера и Коля пригласили нас с Катей переночевать у них. А Ши Лян Цы поехал к себе в институтское общежитие.

Утром мы встали все вместе. Попили чаю, после чего ребята отправились по своим учебным заведениям, а мы, простившись с ними, поехали на железнодорожный вокзал. Я был доволен поездкой. Николай – муж Веры – произвёл на меня приятное впечатление, я был рад за сестру.

Весной мой сосед по комнате Володя купил мотоцикл. Катался он на нём недолго, вскоре попал в аварию и сломал ногу. Его положили в больницу, где врачи буквально собирали ему ногу заново при помощи металлических стержней. У него была подруга, которая ухаживала за ним. А когда он выздоровел, они поженились. Так я остался в комнате один.

Катя стала чаще у меня бывать. Как-то она испекла и принесла большой пирог, который мы с ней ели два дня. Она стала звать меня Витенькой. Когда я уходил, то освобождал окно от шпингалетов, чтобы его можно было открыть с улицы. Так мы могли влезть в комнату в ночное время и уйти, когда сочтём нужным. Получалось, как в присказке: «А нам всё равно, что в дверь, что в окно».

Летом мы стали ходить купаться на реку Рефт. Несколько раз ездили автобусом на Черемшанскую плотину. Там брали напрокат лодку и уплывали вверх по течению подальше с глаз людских. Выбирали место поживописнее, приставали к берегу и были предоставлены друг другу.

Катя мне нравилась. Но не мог же я на ней жениться, при живом-то муже, да ещё и с ребёнком? Своего, можно сказать, бросил, а чужого брать? От такой мысли у меня аж мороз пробирал по коже. А Катя была не прочь уехать со мной хоть на край света. Даже намекала на это, но не настаивала. Я мог её понять. Её ребёнку не хватало материнской ласки, а уж каково было мужу, когда он узнал про развлечения своей жены… А он наверняка про это узнал, мы ведь не таились. В нашем цехе работал начальником контактной сети дядя Катиного мужа. Как-то он подошёл ко мне и ехидненько поинтересовался:

– Ну как, Катя, хороша?

– Очень хороша, – ответил я без тени смущения. После этого ему разговаривать со мной расхотелось. Похоже, он ожидал, что я стану открещиваться от связи с ней, юлить и выкручиваться, а он бы тогда вывел меня на чистую воду, рассказав, где нас видел вместе. Но я лишил его этого удовольствия.

Прознала про нашу связь и Катина свекровь. И, видимо, сама решила поймать нас с поличным. Однажды вечером я пришёл к Кате. На полу было постелено одеяло, на котором сидела её дочь. Девочка сразу указала на меня пальцем и сказала: «Дядя». Я не собирался ночевать и, не раздеваясь, сел на стул и разговаривал с Катей. Мы даже находились в разных углах комнаты. Дверь не запирали, поскольку я скоро собирался уходить. Мне вдруг показалось, что кто-то прошёл под окном, но я не придал этому значения. Но через минуту в квартиру в буквальном смысле ворвалась высокая, толстая бабища и прямо с порога начала орать, что пока её сын родину защищает, мы тут в его отсутствие предаёмся грешным утехам. В конце концов она так распалилась, что совершила абсолютно неразумный, на мой взгляд, поступок – сорвала со стены портрет сына и ударила им с размаху о спинку свободного стула, так, что в стороны полетели осколки стекла и щепки от рамы. Остатки фотографии она сама разорвала на мелкие кусочки.