Гитлер и его бог. За кулисами феномена Гитлера

Шри Ауробиндо объяснял, какую роль в военном восстановлении Германии сыграла Великобритания. «Именно Англия подтолкнула Германию к власти. Она видела, что Франция набирает силу в послевоенной Европе [то есть после Первой мировой войны]. И в свойственном ее дипломатии эгоистичном стиле она помогла Германии подняться, чтобы создать [на европейском континенте] баланс сил. Она не думала, что Германия направит свое оружие против нее. Было время, когда Франция и Англия чуть не начали соперничать… Мне еще не приходилось видеть такого полного банкротства английской дипломатии»³⁷⁷.

«Западная цивилизация терпит крах, – заметил Шри Ауробиндо. – Даже цивилизация девятнадцатого века, со всеми ее недостатками, была лучше, чем то, что мы имеем теперь. Европа не вынесла испытания Первой мировой войной… С определенной точки зрения, человечество никогда еще не опускалось так низко, как сейчас. Такое впечатление, что судьбы народов вершат несколько насильников, а остальной мир готов склониться перед одним человеком… Человеческий ум в Европе потерпел сокрушительное поражение… В последние годы девятнадцатого века нам казалось, что человеческий ум достиг определенной высоты разумности, и любая новая идея, прежде чем быть принятой, должна удовлетворить его требованиям. Но теперь, по-видимому, уже нельзя рассчитывать на то, что здравый смысл выдержит создавшееся напряжение»³⁷⁸.

А Гитлер, убежденный в том, что ему нужно торопиться, отпустил тормоза. До этого он не слишком давил на евреев, он готовился к своей мировой войне и не позволял себе отвлекаться. Однако про себя он решил, что надвигающаяся война будет подходящим поводом для осуществления, незаметно для всего мира, одного из аспектов своей «идеи фикс» – хирургического удаления евреев с тела человечества. Всего через месяц после завершения Мюнхенской конференции он воспользовался малозначительным поводом, чтобы провести «хрустальную ночь» (это благозвучное название получил крупнейший в новой истории Германии погром).

Вскоре серия декретов сделала жизнь евреев в Германии невыносимой. Досталось не только им: 8 декабря Гиммлер дал указание «бороться с цыганской чумой». Раньше это были полумеры, которыми он вынужден был ограничиваться, чтобы не слишком шокировать мир. Теперь же Гитлер без околичностей работал над тем, чтобы уничтожить евреев на всех территориях, находившихся в его власти, имея конечной целью их полное уничтожение (ausmerzen) во всем мире. Шри Ауробиндо уже тогда видел его намерения и предупредил в последний день 1938 года о готовящемся «хладнокровном убийстве евреев».

Однако Гитлер был горько разочарован результатами Мюнхенской встречи. Неистовствуя по поводу Чемберлена, он кричал: «Этот тип лишил меня торжественного въезда в Прагу!» Но он больше не потерпит, чтобы расстраивались его планы. Нагло нарушив Мюнхенские соглашения, 14 марта 1939 года немецкие войска вошли в Чехословакию. Когда на следующий день Гитлер узнал, что военной реакции ни со стороны Великобритании, ни со стороны Франции не последует, он торжествующе воскликнул: «Я знал! Через две недели об этом и говорить перестанут!» Еще через день новый властитель Чехословакии триумфально въехал в Град, знаменитый пражский замок, где обычно заседало правительство.

Польша

Со времени написания «Майн Кампф» неизменной целью Гитлера было завоевание России. Однако чтобы попасть туда, нужно было преодолеть некоторые географические препятствия – между Германией и Россией лежали Чехословакия и Польша. С Чехословакией он расправился быстро, цинично и без помех. Теперь же для вторжения в Польшу, ему требовалось согласие России – для того, чтобы в итоге атаковать Сталина, ему нужно было на какое-то время подружиться с ним.

Пакт о ненападении между Германией и Россией был заключен 23 августа, как раз вовремя для того, чтобы вторжение в Польшу могло идти в соответствии с намеченными планами. Возможно, это было самое циничное соглашение в истории, прекрасно иллюстрирующее подход Гитлера к морали международных отношений. Ведь одним из основных пунктов нацистской идеологии и пропаганды было уничтожение иудео-большевизма; с другой стороны, и для русских, и для коммунистов во всем мире нацизм был цветом мирового империализма и заклятым врагом. И все же, несмотря на то, что сообщение о заключении этого пакта совершенно ошеломило всех, верные сыны обоих блоков, мгновенно изменив курс, вновь дружно двинулись вперед в соответствии с новыми линиями своих партий.

Шри Ауробиндо отметит, что «Гитлер получает от своего асура замечательные указания. Им движет не ум, он следует указаниям голоса. Он рассматривает все возможности и когда наконец решается на что-то, то идет напролом. Единственное, чего он не предвидел, – это то, что Британия и Франция вступятся за Польшу»³⁷⁹. И действительно, терпению британцев и французов, а вместе с тем и политике «умиротворения» пришел конец. К тому времени Чемберлен понял – его заставили это понять как его коллеги по правительству, так и Палата общин, – что Гитлер его провел. Великобритания и Франция предупредили Гитлера, заявив, что на этот раз они не оставят агрессию безнаказанной. А 2 сентября они ультимативно потребовали вывода вторгшихся в Польшу войск к 11 часам следующего дня. В противном случае их страны оказывались в состоянии войны с Германией.

Пауль Шмидт, официальный переводчик Гитлера, был свидетелем его первой реакции на эту новость. Гитлер находился в компании Иоахима фон Риббентропа, своего министра иностранных дел. «Когда я вошел в комнату, Гитлер сидел за рабочим столом, а Риббентроп стоял у окна. Оба смотрели на меня с ожиданием. [Британский посол только что передал Шмидту ультиматум.] Я остановился в нескольких шагах от стола Гитлера и медленно перевел ультиматум Великобритании. Когда я закончил, наступила полная тишина. Гитлер сидел неподвижно, глядя перед собой… Мне показалось, прошло сто лет. Наконец, он повернулся к Риббентропу, который все так же стоял у окна. “Ну, и что теперь?” – спросил Гитлер с яростью во взгляде, словно обвиняя Риббентропа в дезинформации по поводу ожидаемой реакции Великобритании. Риббентроп тихо ответил: “Я полагаю, французы вручат нам подобный ультиматум в течение следующего часа”»³⁸⁰.

«Да, он получает замечательные указания от своего асура, – сказал Шри Ауробиндо в другой раз. – Порой асуры способны с великолепной точностью предвидеть события на витальном и на тонком витальном планах, точно так же, как это возможно на плане духовном. Конечно, это не значит, что они непогрешимы. Но Гитлер совершил только одну ошибку: атакуя Польшу, он не думал, что союзники вмешаются. Наполеон подобных указаний не получал»³⁸¹. Именно так на западном фронте началась «странная война». Противники встали на позиции по обе стороны границы от Швейцарии до Северного моря, делая громогласные пропагандистские заявления, глядя друг на друга в бинокли, играя в футбол и выкрикивая оскорбления. Однако 10 мая 1940 года Sitzkrieg (сидячая война) переросла в Blitzkrieg (блицкриг, молниеносную войну). Войска Гитлера вторглись в Нидерланды, Люксембург, Бельгию и Францию.

Дюнкерк

Гитлер начал эту фазу своей войны дерзким маневром: он атаковал армии союзников (бельгийские, французские и британские экспедиционные силы) на участке, который считался непроходимым, проведя войска через поросшие лесом Арденнские холмы Бельгии. Его внутренний голос опять творил чудеса, и энтузиазм, с которым он поддержал новаторские идеи командующих своими бронетанковыми войсками, мог иметь тот же источник. В результате осуществления этого плана, армии союзников в Бельгии и на севере Франции, общей численностью больше миллиона человек, были отрезаны от основных сил. Бельгийцы, руководимые своим загадочным королем Леопольдом III, вскоре сдались, следуя примеру голландцев. Неожиданно британская экспедиционная армия вместе с частью французских войск оказалась в западне. Они были вынуждены как можно быстрее отступать к третьему по величине порту Франции Дюнкерку.