Я был драгдилером Rolling Stones

В шведском городке Хельсинборге во время выступления «Роллинг Стоунз» фанов избивали дубинками и травили полицейскими собаками. Публика отбивалась всем, что попадалось под руку, — в ход шли бутылки, кресла и петарды.

В Вене полиция решила заранее подготовиться к беспорядкам и установила в зале, где должно было состояться выступление, железные решетки. Слушатели принялись швырять в охрану дымовые бомбы и шуметь. В результате 154 человека были избиты и арестованы.

Куда бы ни приезжали Роллинги, везде их встречали обыски и неожиданные полицейские налеты; их пытались всячески запугать, проявляя при этом такое рвение, что Кит предположил: «Кажется, они думают, что мы работаем на Че Гевару».

На пресс-конференции в Париже Джаггер сообщил репортерам, что он теперь в Международном красном списке таможни:

— Наверняка такой список есть, или, но крайней мере, его специально для нас создали. За последние два месяца уже четыре раза, как только мы прилетали в Лондон, нас уводили в отдельную комнату и обыскивали — вероятно, искали наркотики.

Своего пика турне достигло в Варшаве, где «Роллинг Стоунз» дали первый свой концерт за «железным занавесом». Более девяти тысяч молодых людей собрались у дворца культуры, где играли музыканты. Все лучшие билеты достались детям руководителей компартии.

«Роллинг Стоунз» были настолько взбешены этим, что, отыграв несколько песен, оборвали концерт. После яростной отповеди Кита «порядочные» из первых рядов бросились прочь из зала, а на их места поспешили обычные подростки. После этого концерт все-таки продолжился. А снаружи полиция с помощью слезоточивого газа, водяных пушек и дубинок сражалась с двумя тысячами поклонников, пытавшимися прорваться в зал.

— Часто говорят о беспорядках, которые случаются везде, где мы играем, — сказал Джаггер в интервью. — Конечно, в наших песнях и шоу есть элемент жестокости, и молодежь знает, на что идет. Но тут кое-что еще… Я пел во многих странах, но слушатели всегда ведут себя одинаково. Потому что они все больны одним и тем же, — они недовольны окружающей их жизнью. А молодежь… вы не решите проблему, заперев их в тюрьмы. Это не выход — надо найти причину, но которой они так раздражены. Они же не идиоты, чтобы просто так, для развлечения, бороться с полицией.

Действия полиции он резко осуждал.

— Общеизвестно, что в Великобритании и так не хватает полицейских, — говорил он, — однако почему-то постоянно их большими отрядами посылают в рейды не только по ночным клубам, но даже по амбарам и сараям в Линкольншире. Это глупо и бессмысленно. Это даже уже не забавно, это пугает. Вы сидите себе дома и чувствуете себя в полной безопасности, ибо живете в Великобритании, а не в ЮАР или другом полицейском государстве. И когда к вам в дом неожиданно врывается полиция, то поневоле начинаешь задумываться, насколько мы на самом деле свободны в своих поступках.

В Великобритании около тысячи настоящих наркоманов, и никто не может запретить мелкую торговлю героином, потому что наркоманы получают его по рецептам и перепродают. Если же вам все-таки удастся запретить ее, за дело возьмется мафия, и мы получим те же проблемы, что и в Америке.

Когда «Роллинг Стоунз» вернулись из турне, я зашел к Мику и Киту на Мэрилебон-роуд.

— Они думали, что смогут сломать нас, но у них ничего не вышло, — сказал мне Мик. — Пока что побеждаем мы Мы сейчас просто рассказываем молодежи обо всем том дерьме, что творится вокруг, и будем продолжать это делать и дальше.

Свою точку зрения он выразил в интервью «Дейли Миррор»:

Мне кажется, сейчас в воздухе питает серьезная угроза. Подростки бунтуют не из-за поп-музыки, у них есть куда более серьезные причины. Мы для них своего рода отдушина. А поп-музыка — просто внешнее выражение идей… Когда я на сцене, я чувствую, что подростки пытаются сами объяснить мне что-то. Это как телепатия. И это касается не меня и не музыки, а событий в окружающем мире и того, как жить дальше. Думаю, они приходят на наши концерты во многом из-за того, что это их возможность продемонстрировать разрыв с обществом и его условностями. Подростки всего мира устали or того, что ими помыкают полоумные политиканы, объясняющие, им что думать и как жить… Это протест против системы. И я чувствую, это противостояние принесёт много проблем в будущем.

Мик уже не играл в революцию. Я понимал, что он действительно жаждет изменений в обществе и предчувствует, что революция все-таки произойдет. Он представлял «Роллинг Стоунз» в авангарде кровавой исторической эпохи перемен. И тут я впервые испугался: вдруг это действительно ждет нас впереди?

Роберт Фрейзер тоже был испуган, но он, конечно, боялся совсем другого. Он опасался, что реакционные власти упрячут его за решетку, и ему придется отдуваться за «Роллинг Стоунз».

За месяц до событий в Редлэндсе он уже представал перед судом за «выставление или пособничество в выставлении непристойных картин на всеобщее обозрение» в своей галерее в Мэйфэйре. Он начинал ощущать давление со стороны властей. И понимал, что, вероятно, его дело будет рассматриваться особняком. Предварительное слушание по делу Мика и Кита было назначено на среду, 10 мая, в городском суде Чичестера. Они приглашали Роберта вместе с другими друзьями прийти, но тот отказался, сказав, что заедет к ним на следующий день, но оставаться в Редлэндсе больше не хочет.

Спустя несколько дней мы пили с Миком, Марианной и Китом. Роллинги с нервным нетерпением ожидали суда, хотя были почти уверены, что их оправдают, и предвкушали поражение полиции. Одна Марианна была всерьез обеспокоена, оправдают ли их.

— Им нужен только ты, — говорила она Мику. — А все, что они имеют против тебя, — мои таблетки. Я пойду свидетельницей и скажу им правду. Пусть в тюрьму за свои амфетамины я сяду сама.

— Ни о какой тюрьме вообще речи не идет, — рассмеялся Мик. — А таблетки все равно лежали в моей куртке, так что кто тебе поверит, если ты даже заявишь, что они твои? В любом случае, я сказал адвокатам, что категорически против того, чтобы твое имя вообще упоминалось в этом деле. Нам этот суд сейчас, скорее, сделает хорошую рекламу, а вот твою карьеру он может угробить.

В день слушания на улице царила прекрасная погода, лето только начиналось. Я предложил Роберту подбросить его в Чичестер на своем «Альфа-Ромео». Мы ехали по узким, извилистым улочкам Суррея и у придорожного паба на выезде из Гилфорда попали в пробку. Я сидел, положив локоть на окно машины, и подмигивал проходящим девушкам, когда заметил старика, продающего вечернюю газету. Один из заголовков гласил: «Третий из музыкантов «Роллинг Стоунз» привлечен к суду за наркотики».

— Господи! — выдохнул Роберт и помчался покупать газету.

На этот раз попался Брайан. Полицейские неожиданно нагрянули к нему домой в Челси и, после быстрого обыска, предъявили ему обвинение в хранении кокаина, метедрина и марихуаны.

Судя по всему, рейд специально был приурочен к слушанию, и теперь решение в пользу Мика и Кита находилось под большим вопросом.

— Грязные мерзкие ублюдки! — пробормотал Роберт.

В Чичестере и Мик и Кит были освобождены под залог. Они тоже были жутко возмущены случившимся с Брайаном.

— Знают же прекрасно, что улик против нас недостаточно, — кричал взбешенный Мик, — вот и решили провести обыск у Брайана, чтобы все присяжные думали, что «Роллинг Стоунз» и наркотики — это одно и то же. И откуда столько злобы в этих полицейских? Пока мы здесь, в суде, просим отпустить нас под залог, они обыскивают квартиру Брайана. Завтра газеты на все лады начнут склонять эту историю с таким подтекстом, будто «Роллинг Стоунз» бросают вызов закону о наркотиках.

Кит был хладнокровен.

— Похоже, они и правда хотят нас поймать на наркотиках и дискредитировать, — сказал он. — И засадить в тюрьму, чтобы мы уже ни для кого больше не представляли опасности.

С музыкой тоже имелись проблемы. Пресса выставляла «Роллинг Стоунз» прямыми соперниками «Битлз». Во многом это было справедливо, да и истории групп были похожи. Однако теперь, после месяцев сомнительных слухов и сплетен, «Битлз» наконец выпустили свой шедевр «Sergeant Pepper's Lonely Hearts Club Band». Альбом стал сенсацией, и большинство музыкальных критиков превозносило его как величайший рок-альбом в истории. На обложке, которую делал Майкл Купер, использовался абсолютно новый вариант оформления, а идея печатать слова песен на конверте тут же была подхвачена всеми группами и исполнителями. В музыкальном же смысле альбом был оригинальным и новаторским, это была совершенно новая ступень в рок-музыке.