Я был драгдилером Rolling Stones

Был там и еще один гость, таинственный калифорниец, представившийся как Кинг. Он привез в Лондон таблетки под названием «Белая молния». Галлюциногенный эффект от них был похож на кислотный, однако химическая формула — другая, не являвшаяся запрещенной.

В субботу Джорджу Харрисону наскучило тусоваться и он уехал. Оставшимся Кинг предложил следующее: он разбудит их в воскресенье утром и угостит чашкой чая и таблетками «Белой молнии», после чего можно будет вновь заснуть, а проснувшись, обнаружить себя в трипе. Наркотик на практике оказался славным, с тихими спокойными галлюцинациями, и не приводил к потере самоконтроля. День был ясным, небо — ярко-голубым, так что полдня они провели, гуляя по лесу, сидя на пустынном пляже и плавая на лодке по холодному морю. Затем все вернулись в теплый дом, где поели и покурили траву у камина в уютной гостиной.

В восемь вечера все уже были порядочно под кайфом. После душа Марианна села на диван, завернувшись в огромный рыжевато-коричневый персидский ковер, отделанный мехом. Остальные слонялись по дому, слушая музыку «Зе Ху» и Боба Дилана, оглушительно ревевшую из больших динамиков. Киту не нравилось просто так слушать музыку. Он всегда чувствовал, что ему нужно смотреть на что-нибудь помимо вращающегося пластмассового диска. Поэтому одновременно работал и телевизор с выключенным звуком. В маленьких курильницах, расставленных по комнате, дымился ладан.

В какой-то момент они услышали, что кто-то громко и сильно колотит в дверь.

— Что за черт? — со смешком спросил Мик.

— Не пускай никого, Кит, — засмеялась Марианна. — Если мы будем сидеть тихо, они уйдут.

Но Киту стало любопытно, и после очередного, еще более настойчивого стука, он распахнул дверь. Перед ним стоял невысокий коренастый мужчина в белом кителе. А за ним Кит заметил множество полицейских — мужчин и женщин в форме.

В первый момент Кит решил, что это очередная галлюцинация. Однако фигура, стоящая перед ним, выглядела слишком материальной для глюка.

— Вы хозяин этого дома? — спросил мужчина, старший инспектор Гордон Динили.

И прежде чем Кит успел понять, чего хочет полицейский, ему вручили ордер на обыск, основанный на «Акте об опасных наркотиках» 1965 года, и приказали прочесть.

— Что вы имеете в виду? Что это все означает? — Кит был ошеломлен настолько, что все еще не мог понять, что происходит.

— Это, сэр, ордер на обыск, — пояснил полицейский.

Тут Кит наконец осознал происходящее и отступил в сторону, позволив полицейским войти. Снаружи дом был оцеплен на случай, если кто-то решит выпрыгнуть из окна.

— Эй, — крикнул Кит, перекрикивая музыку, — к нам тут пожаловали некие леди и джентльмены. У них с собой какая-то бумажка… со всякой юридической болтовней…

Когда коротко стриженые полицейские в огромных ботинках вошли в гостиную, их встретил общий смех. Это выглядело настолько глупо, что просто не могло быть реальностью.

Марианна ухмыльнулась Майклу Куперу и приподняла краешек ковра, чтобы копы могли понять — она абсолютно голая. Она соблазнительно улыбнулась одному из молодых констеблей и пришла в восторг, когда тот покраснел.

«Это как трип, — думала она, — надо вести себя как в трипе».

Кто-то поставил на проигрыватель диск Дилана, и из динамиков зазвучали его антиправительственные и защищающие наркотики песни. Мысль о том, что их будут обыскивать под музыку Дилана, показалась Киту настолько забавной, что он, заливаясь истерическим смехом, повалился на одну из разбросанных по полу восточных подушек.

Женщина-полицейский сказала Марианне, что должна ее обыскать, и Марианна капризно крикнула Мику:

— Мик, Мик, помоги, эта лесбиянка хочет обыскать меня! Что ей надо? И как эта проклятая лесбиянка собирается меня обыскивать? Я же вообще без одежды…

Тут она приспустила ковер, демонстрируя грудь и то, что ниже, так что все в комнате могли заметить, какие светлые у нее волосы на лобке. Все присутствующие повернулись к ней. Деревенские стражи порядка заглядывали друг другу через плечо, пытаясь рассмотреть все получше. Когда же женщина повела ее на второй этаж по лестнице, Марианна театрально извивалась и вопила:

— Помогите! Меня хочет изнасиловать женщина-полицейский!

Роберт Фрейзер ошеломленно смотрел, как полицейские начинают неловко складывать в полиэтиленовые пакеты курительные трубки и разные амулеты. Затем старший офицер подошел к его креслу и извиняющимся тоном сказал, что должен его обыскать. Роберт, не задумываясь, предложил ему приступать. В его карманах обнаружили две коробочки: в одной лежало восемь амфетаминовых таблеток, в другой — шесть крошечных таблеточек фармацевтического героина, внешне похожих на сахарин.

— Что это? — спросил полицейский.

Роберт спокойно, словно ребенку, объяснил ему, что это таблетки от диабета.

— У меня есть на них рецепт, — добавил он.

Полицейский извинился и вернул таблетки. Но затем, по некоторому размышлению, вновь обратился к Роберту:

— Извините, сэр, но мне придется взять у вас по одной на экспертизу. Это, конечно, простая формальность, сэр.

Он взял у него по таблетке и положил в конверт. В спальне другой полицейский обнаружил зеленую куртку и принес ее в гостиную.

— Кто хозяин этой куртки? — с легким отвращением спросил он.

Джаггер признался, что куртка его, и замер от страха, заметив, как полицейский достает из кармана маленький кусочек гашиша. Но тот быстро положил его обратно и торопливо отряхнул руки.

«Господи, — подумал Мик, — он же решил, что это просто грязь с пылью».

Затем полицейский достал маленький пузырек с четырьмя таблетками.

— Это ваши? — спросил он.

— Да, — ответил Мик, — мне их прописал мой врач, доктор Фёрт. Взбадривает и помогает лучше работать.

Затем полицейские принялись за Кинга. Его маленький кожаный кейс лежал прямо перед ним. У Кинга спросили, его ли он.

— Да, мой, — ответил тот.

Все обыскиваемые знали, что кейс полон кокаина, «Белой молнии», марихуаны и всех прочих наркотиков, какие только известны человечеству.

Констебль, открывший кейс, поинтересовался, что это за маленькие свертки, обернутые алюминиевой фольгой.

— Это фильм, — сказал Кинг. — Я кинорежиссер, и это мой последний незаконченный фильм. Пожалуйста, не открывайте: если вы засветите пленку, все будет потеряно. А это целый год работы.

— Да, конечно, сэр, — ответил констебль и начал обыскивать куртку Кинга.

В ней он с восторгом обнаружил маленькую жестянку с двумя кусочками гашиша.

Полицейские, казалось, были полностью удовлетворены. Они пришли сюда найти наркотики, и они их нашли. Кит тоже чувствовал облегчение, копы столько всего не нашли, и, кроме того, ничего из обнаруженного не принадлежало ему или Мику. Казалось, они волшебным образом избежали неприятностей.

Кит начал потихоньку вежливо выпроваживать полицейских, надеясь, что они не станут обыскивать дом более внимательно. Однако последний полицейский, уходя, обернулся и высокомерно заявил ему:

— Если лабораторные пробы докажут, что здесь были найдены опасные наркотики, не принадлежащие ни одному из присутствующих, отвечать за это будете вы.

— Понял, — кивнул Кит, — они хотят навесить все это на меня.

Роберт звал меня тогда на вечеринку в Редлэндс, но меня уже пугала мысль о любых галлюциногенах. Кроме того, там не предполагалось присутствие других женщин кроме Марианны, и это было второй причиной, по которой я решил остаться дома. Тем не менее я встретился с Робертом — он еще в четверг просил достать ему немного героина, и я купил его по 25 фунтов за таблетку у дилера в Сохо. По той жадности, с которой Роберт выхватил у меня наркотик, я понял, что большую часть он покупал для себя. А потом Роберт со своим экзотичным слугой-гватемальцем Джорджем отправились в Редлэндс, а я спокойно провел выходные с женой и маленьким сыном Джейсоном.

В воскресенье посреди ночи меня разбудил надрывающийся телефон. Звонил Роберт, и голос у него был абсолютно безумный.