Мы родились и жили на Урале–реке... (СИ)

сотрудников КГБ. Последние не столько наблюдали за порядком, сколько

старались узнать, кто же в наш атеистический век бывает в

церкви...Может, известные в Уральске люди, члены комсомола и партии?

Отец, потрясенный смертью мамы, не хотел верить в происшедшее.

Для него - потеря мамы была особенно тяжелым, трудно переносимым

ударом... Как же теперь будет жить наш дом без нее, - любимой жены,

заботливой хозяйки, нежной и справедливой матери взрослых детей?!.

Отец, всегда ругавший мальчишек, когда они плакали ( “конечно, больно,

но нечего нюни распускать...”), теперь сам едва сдерживал слезы. Уходил

во двор, где привычно пытался найти “успокаивающее” “отвлекающее”

свое дело, но, конечно, ничего не находил..

Я, как и братья и сестра, не сразу поняли, что мама скончалась.. Мы не

могли поверить, что ее, любившей и прощающей нас, всегда помогавшей

нам, учившей нас жить по совести и правде, - нет и никогда не будет

рядом с нами, что мы больше не услышим ее спокойного, тихого и

приветливого голоса, не увидим на ее добром лице радостной, светлой

улыбки...

Мама

для

нас,

ребят,

всегда

была

справедливой

покровительницей, духовной, нравственной защитницей и убедительной,

авторитетной воспитательницей...Она хорошо знала, “что такое - хорошо,

что такое - плохо” в современной жизни. Мы чувствовали себя спокойно и

уверенно, когда рядом с нами находилась мама.. В сердце - давящая боль, в

392

глазах - постоянные слезы и что -то темное, мрачное... Вновь и вновь

возникают странные, ранее не знакомые нам вопросы: “Как же так?

Неужели больше не увидим и не услышим маму?. .Почему?..” Вопросы ,

на которые никогда не удастся найти нужных нам ответов...

Шура пригласила пожилую женщину, знающую традиционный

староверческий обряд... В горнице перед иконами горела лампада,

опытная “чтица” негромко исполняла молитвы...Приходили и уходили

родственники, знакомые и соседи: они прощались с мамой. Ее любили и

уважали .. Никто не мог сказать о ней ни единого плохого слова...

Владимир выполнил последнюю просьбу мамы.. Ее похоронили на

западной окраине старого кладбища, на небольшом холмике...Все было

выполнено так, “ как положено”...За точным исполнением обряда

наблюдали одна из наших теток - Евгения Ефимовна... Шура руководила

золовками, готовя вместе с ними поминальный стол... Присутствовавшие

на поминках говорили мало.. Не нужны были слова и речи: и без них все

хорошо знали нашу маму. Все были подавлены ее смертью. Расходились,

обращаясь к отцу со словами поддержки.. Но он, кажется, никого не

слышал и не видел...

12

Наш небольшой дом притих и опустел. Дети еще не знали, как дальше

будет жить и чем заниматься отец. Лишь одно было совершенно понятно:

свой дом и двор, к которым давно привык, оставлять не захочет.

Действительно, куда он, создававший и укреплявший своими руками

хозяйство на протяжении полувека, мог пойти?. Теперь, когда рядом с ним

не было мамы, прежнее согласие переехать к нам для него уже не имело

практического значения..

Но и планы младшего сына ( вернее - невестки) не изменились: он

вновь заговорил о скором отъезде в новую квартиру. И ничего другого

сказать не мог: жена и сын уже не раз побывали в с в о е й квартире,

восторженно говорили, как будут жить там ( “...какие удобные и светлые

комнаты!..”), успели перевезти туда часть имущества, познакомились с

соседями - и настойчиво торопили Костю: ” Надо побыстрее переезжать...

Сколько еще ждать?..”

Пятиэтажное здание, в котором предстояло брату жить, недавно

приняла “рабочая” комиссия... И многие жильцы уже успешно “осваивали”

новые квартиры... Но Костя, кажется, единственный среди жильцов, не

спешил, так как по - прежнему было неизвестно, как намерен поступить

отец и где решит жить. Кажется, он решительно отказывался покидать

свой дом... Оставлять его одного Костя, конечно, не мог. На вопрос: “.Что

393

станет с отцом, если младший уедет?..” - никто из братьев ответа пока не

видел... Но все понимали, что необходимо искать и находить нужное

решение, - нужное и отцу, и детям.. Только где оно?.

И жизнь - судьба без наших “умных” советов и ответов произнесла

свое слово: произошли события, которых (как весной смерть мамы) никто

из родных не ожидал...

... Девятое мая... Яркое, солнечное, теплое утро... На небе - ни

облачка...Город шумит, отмечая очередной День победы. На центральной

улице - десятки колонн, тысячи празднично одетых горожан. Над ними -

красные флаги, знакомые лозунги - призывы, пестрые транспаранты,

большие портреты политиков...

В этот светлый, праздничный день Уральск кажется как никогда

единым в своих чувствах и желаниях.. Веселые, радостные лица...

Молодежь восторженно приветствует ветеранов... Она не знает, как их

родители и старшие братья пришли к этому небывало торжественному и

счастливому майскому дню - через смерть и испытания, через голод и

холод.. Но совершенно справедливо видит в каждом участнике войны

заслуженного героя - победителя... ..

...В нашем доме царила иная, совершенно непраздничная атмосфера:

отмечался традиционный, печальный сороковой день после смерти мамы

(т. н. “сороковины”). Братья, плохо разбирались в церковных и

религиозных правилах, но полагали, что отец и сестра знают, что и почему

необходимо отметить этот день как обязательный и значительный...

..Собрались сыновья с женами и дочь с мужем... Детей решили не

брать: отец не хотел шума и крика. Я по - прежнему не мог поверить, что,

придя в родной дом, не увижу нашей заботливой и ласковой мамы. Но и в

этот солнечный день ее не было рядом с нами... Шура сообщила, что рано

утром сходила к знакомой старушке и попросила прочитать “нужные

молитвы”...

За столом - тихо. На нем - традиционные блюда...Привычная,

знакомая посуда ...Мамины тарелка, чашка с блюдцем, маленькая ложка.

“...Так положено...,” - сказал отец... Все понимали, что громко говорить в

эти горестные минуты не следует. Вспоминали маму, ее любовь и

доброту, случаи из нашей жизни, связанные с ней. И вдруг отец, со

слезами на глазах, с нескрываемой обидой в голосе, едва сдерживая себя,

резко сказал: “ Эх, вы, неучи, а еще в институты ходили!.. Какие же вы все

темные и дурные!.. Души и сердца у вас, наверно, совсем нет.. Никто не

пожелал матери Царства Божьего. Язык что ли не поворачивается?. Ради

матери сказать боитесь? Как же?.. Комсомол и партия... ” Растерявшись,

мы молчали. Что можно сказать в свое оправдание?. Действительно, никто

из нас не знал тех традиций, которые следовало выполнять, и тех слов,

которые обычно произносились в этот день за поминальным столом.....

394

Мы, молодые, жили в идеологическом мире, отличном от

родительского, и связь между поколениями, к сожалению, не была столь

духовно естественной и органичной, какой могла и должна быть. Я

попытался что - то объяснить отцу, но он не стал слушать ни меня, ни

дочь, обиженный нашим равнодушием ( как ему казалось) к маме и ее

вечному будущему... Мы вынуждены были сидеть тихо, ничего не говоря,

не оправдываясь..

.... Через несколько минут по окончании поминального обеда отец

собрал во дворе сынов: “ Вот что скажу вам... Завтра мы все вместе поедем

за Урал, картошку надо посадить... Там у меня есть небольшой участок,

недалеко от дороги, рядом с лощиной и озером.. Земля как раз поспела...Я