Мы родились и жили на Урале–реке... (СИ)
Мы родились и жили на Урале–реке... (СИ) читать книгу онлайн
Мой рассказ – не слишком смелая попытка восстановить в памяти и
передать в слове хотя бы часть происходившего на протяжении более полувека в
небольшом доме на одной из городских улиц. Как жила и трудилась бывшая
казачья семья в прошлом веке? Что заботило и тревожило ее представителей
различных поколений, .как старших, оказавшихся на трагическом переломе двух
эпох, так и молодых, воспитанных на известных идеях советского общества и
живой практике нового времени. Хочется понять жизнь и взгляды близких мне
людей (наверное, и свои собственные)..
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
серьезные ушибы, открытые раны, поврежденные руки и ноги , т. е. все
то, что мешало трудиться. Но и в этом случае долгое “выздоровление” не
разрешалось, так как дело “не терпит промедления”, и его следует
выполнять всегда, при любых обстоятельствах...
383
Можно было бы сделать невеселый вывод: отец слишком сурово, а
порою и жестко относился к своим детям. Но это не совсем так. Он был -
одновременно - и требовательным, и заботливым : думая о нашем
будущем, настойчиво воспитывал нас энергичными и самостоятельными
работниками, не боящимися ни тяжелой работы, ни сложных ситуаций.
Мой родитель знал, что первым пропадает в жизни не только слабый,
плачущий, жалующийся, неспособный выполнять необходимое ему и
другим дело, но и хитрый, оправдывающий свое “неудобное” или
“невыгодное” положение среди людей придуманными болезнями и
обстоятельствами. Отец готовил нас к непредсказуемой, загадочной,
разнообразной жизни, - к легкой и тяжелой, простой и сложной, радостной
и печальной, успешной и неудачной.. Человек, по его мнению, всегда
должен спокойно и уверенно встретить и принять мир таким, каков он
есть, и найти для себя “живое” рабочее место в постоянно меняющихся
событиях..
Мама смотрела на жизнь несколько иначе... Она, также привыкшая
постоянно заниматься делом, готова была соглашаться с каждым сыном,
как только тот начинал разговор о серьезных трудностях и неожиданных
болезнях. Признавая за нами “право на страдание”, мама жалела нас,
спорила с отцом, когда тот насмешливо говорил о больных детях (
“главная их хворь - лень и безделье...”), и своей нежностью и любовью
помогала нам преодолевать любые недуги...
Пожалуй, невозможно с полной определенностью сказать, кто из них
( мама или отец) был прав в своих рассуждениях о человеке и его деле..
Наверное, они дополняли друг друга, желая видеть своих детей
добросовестными и честными работниками и людьми, не боящимися
трудностей, способными чувствовать себя спокойно и уверенно в разных
жизненных ситуациях., никогда не забывающими о доброте и
справедливости по отношению к любым ( знакомым и “чужим”) людям...
Наши родители были бесспорно умными и опытными педагогами,
владевшими различными приемами воспитания своих детей. Самый
главный среди них, хорошо знакомый нам с ранних лет - воспитание в
труде и через труд...
9
Тяжело, с острой, постоянной болью в сердце рассказывать о
последних годах жизни родителей. Не хотелось бы говорить о тех
печальных временах, но надо хотя бы ради того, чтобы несколько
облегчить душу и память, освободить их от воспоминаний о страшных
384
днях и месяцах (но знаю, невозможно выполнить это желание)..
Невыносимо тяжелых - для страдающих, больных родителей, печальных,
горестных - для живших в постоянной тревоге детей...
Бесспорно, на здоровье и самочувствии родителей в начале
десятилетия не мог не сказываться их серьезный возраст. В давней
привычке “заниматься делом” они “подчинялись” лишь своим
самолюбивым характерам, не позволявшим им меняться под грузом
нелегко прожитых лет, но никак не уходящим физическим возможностям.
Родители, как и раньше, хотели бы выполнить многое, но время и
здоровье выдвигали свои условия и предъявляли не совсем привычные и
знакомые пожилым людям требования...
Больная, но по - прежнему приветливая мама оставалась духовным
центром и моральной опорой нашей семьи, хранительницей бытовых
традиций, но с середины 70-х годов была “неработающей хозяйкой ”. Она
хорошо понимала, что необходимо поручить все домашние дела младшей
невестке. Но уступить привычное место в жизни семьи мама не могла и не
хотела: “ Не положено... Так никогда не делали...” Ее взгляды казались
детям странными и непонятными: ведь она сама в молодости страдала от
“традиционных требований” в доме, где всем хозяйством руководила
свекровь. Но то далекое время, видимо, забылось. Традиционное казачье
честолюбие (“гонор”?) и личный семейно - бытовой опыт заставляли маму
вновь и вновь думать о своем доме и привычном порядке и
руководствоваться им в семейной жизни....
Внимательно, подавляя в себе чувство ревности, больная мама
наблюдала за тем, как трудилась (“копошилась”, по ее мнению) на кухне
младшая невестка. Ира, конечно, варила и жарила так, как привыкла в
родном доме, под руководством своей бабушки. Несколько иначе, чем
наша мама. Хуже или лучше хозяйки дома - кто скажет? Можно было
лишь отметить, что никто из близких никогда не жаловался на суп, кашу,
плов, рыбу, салат и пр., приготовленные руками невестки...
Находиться под постоянным “контролем”, слушать “рекомендации” и
замечания свекрови(справедливые? несправедливые?) молодая женщина не
хотела и не любила, хотя еще не все умела делать на кухне. Так, накануне
пасхи выяснилось, что Ира не знает, как приготовить сдобное тесто и
испечь высокие куличи, что вызвало искреннее удивление старой казачки:
“Ну, как же так?. Ведь это должна уметь любая хозяйка... Разве дома у тебя
не пекли куличи? Не делали хворост?..”
... В последние два - три года жизни мама намного беспокойнее и
труднее, чем прежде, переносила свои болезни, к которым, казалось бы,
давно привыкла... Высокое давление держалось постоянно, и никакие
лекарства уже не помогали “снизить” его. Постоянно болела голова, и
было невыносимо тяжело на душе.. Стала “вдруг чувствовать”, как
385
говорила мама, сердце...Но она все же надеялась обязательно “подняться
на ноги”, преодолеть старые и новые невзгоды: “...Надо лишь немножко
полежать, а там все пройдет и будет, как прежде...” Действительно, нечто
подобное уже бывало - и не раз, но только в другое время Сейчас же, в
середине 70-х, все проходило как -то иначе - особенно тяжело,
непривычно и болезненно..
Мама лежала на кушетке, беспокойно думая о будущем нашей
большой семьи. Вспоминала все когда - то “не сделанное по дому”, и уже
заранее намечала то “важное и нужное”, что предстояло выполнить сразу,
как только “поднимется” . Беспокоилась, видя незначительные изменения в
комнатах. Все знали, что мама привыкла к строгому и постоянному
“порядку” в доме, когда :каждый предмет - “на своем месте”, и его можно
легко и быстро найти... А что сейчас? “Сплошной кавардак.”, - как
говорили казаки. Конечно, никакой “неразберихи” в доме не было.. В маме
говорило ревнивое чувство, не позволявшее ей смириться со своим
болезненным, “нерабочим” состоянием . Она оправдывала и осуждала
(одновременно) сына и невестку, видя, что они равнодушно (по ее
мнению) относятся к домашним, хозяйственным делам...
Молодые члены семьи вынуждены были несколько иначе
организовать свою жизнь в доме и расположить в комнатах некоторые
вещи и предметы так, как им казалось более удобно и свободно для
маленького сына. Однако их “новины”- преобразования мама, привыкшая
к своему “порядку”, не приняла. Она не раз говорила отцу: ”Семеныч,
сделай так, как у нас было раньше. Как мне нравится.” Выполнить просьбу
мамы не всегда удавалось, так как отец не интересовался и не занимался
“внутренним”, домашним порядком ( “мамино царство”) и не знал, что и
где находится. Такое несложное “занятие”, как выполнение маминых
просьб переставить стулья, передвинуть стол, положить в шкаф или в
горку названную мамой вещь, - он не рассматривал как “серьезное дело”.
Однако “возвращение к давнему, знакомому ” успокаивало хозяйку