Мы родились и жили на Урале–реке... (СИ)

дома...Разговоры о привычном в доме на некоторое время отвлекали ее от

других, более серьезных, но еще не названных и не совсем понятых

тревог...

Мама случайно обратила внимание на взволнованный голос сына и

радостные возгласы невестки (судила по их интонации). Не желая, но

невольно вслушалась в разговор “молодежи” и открыла в нем нечто новое,

напугавшее ее: Костя говорил жене, что скоро (через год? или два?.) он

“получит” квартиру в новом институтском доме: “Такую же, как у

Владимира... Две светлые комнаты - с окнами на юг и на запад. На

четвертом этаже... Рядом будут жить только наши преподаватели ...”

Известно, что “жилищный вопрос” на протяжении многих лет

оставался для коллектива института одним из острых и трудно решаемых.

386

В квартирах дома, построенного при И.Ф. Черкашине, поселились

немногие ( в основном старые).наши сотрудники. Напряженная

атмосфера вокруг “квартирной проблемы” нисколько не улучшалась.

Молодые коллеги, приехавшие из Алма - Аты по направлению

министерства, не один год жили, “снимая” комнату в старых, обветшалых

домах.. Институт нуждался в квалифицированных специалистах. Ректорат

не раз объявлял конкурс “на замещение вакантных должностей”. Но

обычно - безрезультатно: никто не стремился в Уральск, не решив -

заранее, предварительно - “квартирного вопроса”.. Городская власть не

оказывала серьезной помощи институту: лишь иногда “отдавала” ему 2 - 3

квартиры, что нисколько не изменяло общей трудной ситуации в

коллективе...

Положение стало меняться в середине 70-х годов, когда ректор В. К.

Сидоров “выбил” из министерства средства на строительство большого

жилого здания для сотрудников института...

Пятиэтажный дом было решено возводить рядом с главным учебным

корпусом. На том месте, где совсем недавно стояло небольшое кирпичное

здание. .Здесь некогда размещался караван - сарай, позднее - войсковой и

армейский арсенал, а в последние годы находились магазины..

Предполагалось, что все “бездомные” преподаватели института

смогут получить квартиры в новом доме. Нам, двум кандидатам наук,

ректорат заранее пообещал трехкомнатную, но мы не приняли этого

заманчивого предложения, хотя и жили далеко от института. Мне не

хотелось “постоянно находиться на работе”, т. е. встречаться и

разговаривать с преподавателями о лекциях и экзаменах - вне института

Перед будущими новоселами проректор по хозяйственной работе

поставил широко известное тогда условие: каждый обязан принять

активное участие в строительных работах. Так как будущий “хозяин”

заранее знал, какую квартиру он получит, то, работая на строительстве

дома, он практически занимался нужным делом и “для себя”.

В списке претендентов на “квадратные метры” оказался и мой

младший брат. Он, действительно, нуждался в квартире...И жена, и сын -

подросток не раз говорили мужу - отцу, что хотят жить так, как живут

многие их знакомые и близкие уральцы... Как его старшие братья,

например..

Отец, наверное, догадывался о желании “младшенького” и старался

всеми силами удержать его рядом с собой. Мама легко и быстро

“прочитала” простую понятную ей мечту Кости: жить самостоятельно. .В

другое время она, конечно, поддержала бы сына. Но только не сейчас,

когда серьезно болела и нуждалась в постоянном внимании и уходе...

Об услышанном разговоре сына с невесткой и своих печальных

думах и чувствах мама не стала рассказывать отцу, поскольку еще не

387

приняла (не хотела принимать!..) всерьез эту неожиданную (горькую,

тяжелую для нее) новость...И предвидела возможный очередной скандал в

доме :она могла заранее знать, насколько болезненно и шумно будет

реагировать на эти “проклятые, пустые выдумки” ее любимый Семеныч..

Несколько дней мама напряженно думала, грустно смотрела в окно, горько

вздыхала. И решила, что пока не нужно никого тревожить: “ Может, все

как -то по - другому устроится...И младший останется дома...Не бросит

же он нас...”

К маме часто приходила, как всегда, шумная, крикливая,

громкоголосая Татьяна Егоровна. Она, как всегда, охотно сообщала

последние городские новости и сплетни, но они и прежде, не интересовали

маму, а теперь были совсем не нужны ей, так как, слабая, беспомощная,

она жила только радостями и горестями своего родного дома,

воспоминаниями о далеком прошлом и погибшем Грине ( “ когда убили и

где похоронили?.. как узнать?..”) и размышлениями о будущем взрослых

детей...

Старшая невестка, моя Оля, которую свекровь всегда встречала с

душевной теплотой и нескрываемой, откровенной радостью, регулярно

бывала в родительском доме вместе с нашей маленькой (недавно

исполнилось три года) внучкой, ласковой, красивой, немного похожей на

смуглолицую и черноглазую Шуру (в детстве)...Когда прабабушка

смотрела на Алену, на ее бледном, усталом от болезни лице появлялась

мягкая улыбка, глаза радостно оживали, руки нежно гладили голову

малышки. Мама просила посадить девочку рядом с ней: “Может,

полегчает... И голова не будет больше болеть...” Алена уже хорошо знала

свою прабабушку и поэтому спокойно сидела на кушетке, радостно и

увлеченно рассказывала о своих игрушках или читала стихи, которые

совсем недавно узнала и запомнила:

Уронили мишку на пол,

Оторвали мишке лапу...

Все равно его не брошу,

Потому что он хороший..

Бедный маленький верблюд:

Есть ребенку не дают...

Он сегодня съел с утра

Только два таких ведра!..

Прабабушка рядом с девочкой, действительно, чувствовала себя

заметно лучше. Она расспрашивала малышку о том, что ей нравится в

детском саду ( Алена недавно стала ходить туда), какие девочки рядом с

388

ней, чем они все занимаются и пр. И внимательно слушала веселые

рассказы правнучки, которой нравилось “ходить” в детский сад...

Впрочем, я ошибался, наблюдая за несколько повеселевшей, грустно -

радостно смотревшей на Алену мамой. Знал, что ее улучшение - чисто

внешнее, обманчивое, на короткое время... Болезнь не отступала... Но отец

и дети верили в лучшее, надеялись, что мамино “высокое давление”

обязательно снизится, что сердце опять начнет “работать как положено”,

что заботливая хозяйка дома обязательно “поднимется” и наведет строгий

порядок в нем... Тот самый порядок, какой она любила и поддерживала

многие десятилетия...

... В несколько странном (для детей) состоянии во время маминой

болезни оказался отец. Всегда спокойный, организованный, он как -то

неожиданно растерялся. Потому ли, что не верил в силу лекарств, которые

принимала мама? Или потому, что не знал, чем следует вести себя во время

маминой болезни и чем занять себя?.. Привыкший постоянно выполнять

конкретные дела во дворе, работать в больнице и детском саду, наводить

порядок на бахче, косить траву в лугах, он, теперь оставшийся без

привычных забот и интересов, не мог чувствовать себя духовно так

спокойно и крепко, как прежде... Иногда уходил на (и за) Урал, бывал на

близких озерах, встречался со старыми приятелями, интересовался

небольшими земельными участками... Но все это было совсем другое, - не

то, что требовал беспокойный и активный характер отца. Он еще

чувствовал в себе серьезную силу, которая позволила бы ему выполнять

нужную дому работу... Но, постоянно думая о маме и ее болезни, отец не

мог сосредоточиться на чем -то одном, нужном, его желания невольно