Реплика в зал. Записки действующего лица

Евгений Семенович оказался партнером великолепным: легким и находчивым. Мы сообщили космонавтам о новостях кино, о предстоящем празднике, они в ответ назвали киноленты, которые имеются на борту, вспомнили фильмы, которые любили с детства, сказали и о том, что сами сейчас много работают с кинокамерой, готовя репортажи для Земли.

- Володя, Валерий! - обратился к ним Матвеев. - Что бы вы пожелали читателям, всем нам, кинематографистам?

В эфире зазвучал голос В.А.Ляхова:

- В день 60-летия советского кино нам хочется пожелать всем работникам этой прекрасной области искусства творческой удачи. А всем читателям - большого, огромного счастья и исполнения всех мечтаний. Создавайте больше фильмов, которые бы прошли проверку временем, чтобы они и через десятилетия смотрелись так же, как и в наше время.

Я был счастлив: лучших слов, лучшего приветствия для украшения праздничного номера журнала и желать было нельзя!

Но беседа пошла дальше. Матвеев поведал о своей новой тогда роли Емельяна Пугачева в фильме А.Салтыкова, и о своих недавних поездках по стране, и о встречах со зрителями, и о том, что приступил как режиссер к съемкам картины "о героическом подвиге нашего народа в тылу во время войны, там речь пойдет об авиационном заводе, где делались знаменитые "штурмовики", от которых трепетал наш враг". (Речь шла о будущем фильме "Особо важное задание" - Д.О.). После чего Матвеев глянул на меня очень выразительно и выдохнул, отворотясь от микрофона:

- Все! Я иссяк... Говорите вы!..

Свою программу он выполнил блестяще. С полной, как говорится, выкладкой. Оно и понятно. Недаром сказал тогда космонавтам: "Там, где вы находитесь, я еще никогда "не звучал"...

Время летело. Аппарат с космонавтами стал уходить из зоны видимости и слышимости. Сеанс связи закончился. Мы достали носовые платки, чтобы вытереть разгоряченные лица. Все позади. Но тут подошла милая девушка из группы "психологического обеспечения" и, поблагодарив сердечно, сообщила, что космонавты очень довольны общением. Если, добавила, они вам не надоели, нельзя ли продолжить еще и на следующем витке, они очень просят.. ЦУП тоже доволен и присоединяется к просьбе. Новая связь - через полтора часа.

Отказать, понятно, было невозможно. Тем более, что от лестной оценки силы прибавились.

Пока Ляхов и Рюмин в неведомых далях огибали планету Земля, мы с Матвеевым в буфете пили кофе. Затем вернулись в студию, снова вышли на связь и разговор продолжился. Матвеев прочитал монолог Нагульнова из "Поднятой целины", на орбите хохотали. Потом затеялся обмен мнениями о важности создания большого фильма о труде космонавтов. Здесь к нам по радиосвязи подключился заместитель руководителя полетом В.Д.Благов, которого, оказывается, эта тема тоже волновала. Так нас в эфире стало пятеро. Словом, все мы друг другу понравились, всласть наговорились, и всерьез, и весело, и, пожелав друг другу счастья и удачи, расстались.

Между прочим, тот полет в космос у Владимира Афанасьевича Ляхова был первым и продолжался он 175 дней 35 мин 37 сек - на тот момент самый продолжительный космический полет в истории человечества. Примерно час с небольшим из этого времени был отдан нашему непринужденному трепу (включая монолог Нагульнова). Возможно, что рекорд общения с высоким космосом на земные кинематографические темы не побит до сих пор.

Запись беседы несколько раз показывали семьям космонавтов, они тоже остались довольны.

В телепавильоне, откуда мы с Матвеевым выходили "в высокие сферы", было много народа - работающего и любопытствующего. Как оказалось, были там и представители "Кинопанорамы". Они мне потом об этом рассказали и признались, что сильно корили себя за то, что не им первым пришла мысль поговорить о юбилее кинематографа с космонавтами...

Втроем с Высоцким

Летом 1980-го года не стало Высоцкого. Сегодня трудно в это поверить, но тогда его имя почти не упоминалось в официальной прессе. Не то, чтобы не было принято упоминать, а не рекомендовалось, где-то наверху такое "существовало мнение" - не надо! Со своим песенно-поэтическим репертуаром, хриплым голосом, с этим его, считавшимся "блатным", надрывом, с гитарой, с таганковской аурой и французской актрисой - он не вписывался в представления об образе советского артиста, а также и поэта. На сцене он играл, в кино так или иначе, снимался, а тексты его вообще не публиковались.

Поэтому, когда Высоцкий умер, при всем том, что на Таганской площади была грандиозная толпа, пришедшая с ним проститься, в печати не появилось ни строки. Может быть, где-то одна-другая и промелькнули, но в целом, можно сказать, скорбное то событие было замолчано.

С этим смириться не хотелось...

После смерти Высоцкого у него объявилось несметное количество новых друзей - причем, оказывается, близких и доверительных, с кем он делился последней рубашкой, а они с ним последним рублем. Причем все не поскупились на воспоминания и всяческие признательные публичные показания. Над этим уже достаточно иронизировали. Так что не без колебаний решаюсь добавить крохи и своих впечатлений в давно сложившуюся картину. Эти крохи ничего не меняют и не добавляют, но вот вспомнились вдруг, когда дошла очередь рассказать об одной из самых нашумевших акций "Советского экрана"...

На заре газетной юности мы с приятелем оказались в гостях у секретарши главного редактора "Труда". Имя этой рослой девушки вспомнить затрудняюсь. "Заходите как-нибудь на кофеек", - сказала она однажды. Мы и пришли.

В самый разгар вполне чопорного нашего сидения появились еще двое: начинающие артисты из театра имени Пушкина - Гена Портер с большим родимым пятном на шее и ничем внешне не примечательный Володя Высоцкий. С Геной мы потом сблизились, когда он стал артистом Московского тюза - разбитной был, шумный парень. Рано умер.

Из разговора за кофе выяснилось, что эти двое, еще с кем-то третьим, сочинили пьесу и сейчас ее проталкивают, но пока безуспешно. Потом Гена с Володей стали развлекать компанию анекдотами. Гитары, замечу, с ними не было. Артист, не веселящий публику анекдотами, - не артист. Так считает большинство артистов, ибо в большинстве своем они не могут не быть в центре внимания.

Анекдоты можно рассказывать по-разному: смешно и не смешно. Бывают истинные таланты в этом жанре, вспомним хотя бы Юрия Никулина. Но он был солист, - он один рассказывает, все вокруг смеются. Молодые Портер с Высоцким почему-то рассказывали свои анекдоты дуэтом: разыгрывали в лицах, подавали в форме диалогов. Получалась какая-то искусственность, а, главное, совершенно было не смешно.

Так познакомились.

Через некоторое время оказываюсь в будуарного типа комнатке (вокруг огромная коммунальная квартира, где-то в районе Маросейки). Занимаюсь тем, что правлю заметку для всё той же газеты "Труд". Заметку сочинила хозяйка комнаты, начинающая журналистка, хочет печататься. Ее имя хорошо помню, но не назову. Ей сейчас в районе семьдесяти, но я по-прежнему берегу ее девичью честь. Мы же не только для литературной правки собрались.

У нее ласковые теплые глазки и огромная грудь, просто удивительная. Но в данном вопросе довелось разобраться в ходе уже следующих визитов, потому что в тот, о котором речь, мне помешали.

В глубинах квартиры прозвучал входной звонок, начинающая журналистка ушла открыть, а вернулась, смущенная, с Володей Высоцким. Он явился без предупреждения.

Мы стали сидеть втроем, без выпивки, между прочим, только кофе, калякая о том, о сем.

"Как-то он меня засек некстати, решит, пожалуй, что, кроме правки, мне еще чего-то надо", - примерно так крутилось в моей голове, озабоченной не бросить тень на нравственность несостоявшейся пока партнерши. В сторону просторного не разобранного ложа старался не смотреть.