Из прошлого: Между двумя войнами. 1914-1936

То обстоятельство, что Италия с энтузиазмом встретила предложение исходить при сокращении военного флота из соглашения, выработанного 1 марта 1931 года, вполне понятно. В действительности принципы этого соглашения были отвергнуты французским правительством. Соглашение предусматривало, что Франция и Италия могут выстроить каждая по два судна водоизмещением в 23 тысячи тонн; предложения Гувера устанавливали максимальное водоизмещение в 35 тысяч тонн. Для достижения предусмотренного уровня в 116 тысяч тонн (две трети от 175 тысяч) Франция должна была бы уничтожить 69 тысяч тонн, оставив только старые корабли, в то время как Италия получила бы возможность построить новые корабли общим водоизмещением в 43 тысячи тонн. Поскольку основы соглашения предусматривали равный объем строительства авианосцев, предложения Гувера давали Италии возможность построить новые корабли водоизмещением в 45 тысяч тонн; Франция же, имевшая на вооружении переоборудованный в авианосец старый линкор «Беарн», имела бы право только на 18 тысяч нового тоннажа. В отношении легких надводных кораблей превосходство Франции, исчислявшееся в 54 тысячи тонн, было бы снижено до 40 тысяч тонн. Сокращение до 35 тысяч тонн общего тоннажа нашего подводного флота (построенный или разрешенный тоннаж был равен 98 тысячам тонн) привело бы к тому, что без существенного увеличения числа легких надводных кораблей наши военно-морские силы не смогли бы обеспечить выполнение возложенной на них охранной миссии. В целом разница в тоннаже французского и итальянского военного флота составляла 231 тысячу тонн в пользу Франции. Основы соглашения устанавливали эту разницу в 229 тысяч тонн, что было признано делегациями Великобритании и США на Лондонской конференции, предложения же Гувера сокращали разрыв до 40 тысяч тонн. Согласиться с ними я не мог уже потому, что, входя в состав различных правительств, я всегда стремился защищать интересы французского флота.

Четверг, 23 июня. Мы возобновили дискуссию с Макдональдом и Ренсименом; они заявили о невозможности дальнейшего ожидания, так как их вызывают в Лондон. Они обсудили наш меморандум и наше требование об определении твердой суммы в счет репарационной задолженности Германии. Жермен Мартен разъяснил техническую сторону вопроса. Ренсимен не согласен с принципом ежегодных платежей. Кризис в полном разгаре; кажется, что порваны решительно все связи. Макдональд заявил, что, по мнению английских банкиров и финансистов, появление в обращении бон вызовет крах на основных рынках. Мы настаивали на возможностях, заложенных в германских железных дорогах. Я почувствовал, что наши английские коллеги колеблются. Макдональд вопросительно посмотрел на Ренсимена, но тот остался непримиримым. Он предложил отложить обсуждение и попросил нас письменно изложить наше предложение об установлении твердой суммы. Он не скрывал своего намерения переговорить с германским канцлером. Мы резервировали за собой право запросить мнение Парижа, так же как наши партнеры резервировали право запросить мнение Лондона.

Мы вновь сформулировали ноту, которую вручили в тот же день, в четверг 23-го, в 16 часов. С нашей точки зрения, определение твердой суммы означает прекращение спора путем установления определенного платежа, не подлежащего дальнейшему обсуждению. Платеж может быть осуществлен в трех формах, Во-первых, в форме капитала. Так, если бы Германия передала облигации железных дорог на сумму 10 миллиардов рейхсмарок с уплатой процентов на сумму 5 миллиардов рейхсмарок, взамен чего она была бы в дальнейшем освобождена от всех других платежей, за исключением выплаты по процентам и в счет погашения этих облигаций, то это означало бы выплату по принципу твердой суммы в форме капитала.

Если же было бы решено, что Германия должна освободиться от своих обязательств, выплачивая один раз в году в течение определенного периода раз и навсегда установленную сумму, то это означало бы применение принципа выплаты твердой суммы в форме ежегодных платежей. Наконец, можно предусмотреть такой порядок, при котором выплачивается наличными (in cash) окончательно обусловленная твердая сумма, после чего прекращаются все дальнейшие платежи. Однако в данном случае это означало бы либо банкротство германского кредита, чего опасалась британская делегация, либо установление настолько незначительной суммы, что это было бы равноценно полному аннулированию задолженности.

Теперь Макдональд держится гораздо приветливее. Сегодня утром Лейт-Росс уверял, что ничего не имеет против нас. Англичане изучили ситуацию. По их мнению, следует выделить два факта:

1) Каким бы ни было решение, окончательное его принятие необходимо отложить до выяснения позиции США; с этим мы согласны. Я усматриваю в этом заявлении влияние послания Гувера.

2) Что будет делать Германия? Она ждет за дверью. Если бы наши французские друзья, заявляет Макдональд, могли заключить с ней временное частное соглашение в любой форме, мы приняли бы его; мы изучили бы возможность согласовать предложения, которые были бы нам сделаны, с планом финансового и торгового оздоровления Европы; мы не можем предлагать такое соглашение, но мы были бы готовы пойти на него.

Было выработано следующее коммюнике: «Сегодня, 23 июня, были продолжены дружественные переговоры между британской и французской делегациями, проходившие успешно. Они были прерваны с тем, чтобы дать возможность французской делегации войти в контакт с немецкой делегацией».

18 часов. Визит графа Аппоньи, потребовавшего применения к его стране статьи 8 Устава Лиги наций, равноправия, а также свободы выбора военного режима. Как много слов!

Пятница, 24 июня, 10 часов. Встреча с германским канцлером. Он хотел бы увязать вопрос о репарациях с широкой программой европейского восстановления, особенно Южной Европы. Я положительно думаю, что обычная тактика Германии заключается в том, чтобы отклонять то, что от нее требуют, предлагая то, чего у нее не просят. «Англия, – сказал мне г-н фон Папен, – продолжает свою политику обесценивания золота, к которой Европа не может присоединиться». Он предложил помочь нам в деле разоружения, заключив франко-германское соглашение. Он требовал равноправия, хотя бы формально, на бумаге, что позволило бы ему заключить соглашение в рамках, приемлемых для генеральных штабов обеих стран. Он затронул также вопрос о восточных границах и вручил мне подробную памятную записку, сущность которой сводилась к следующему:

К документу было приложено письмо, адресованное делегации Англии. Что касается Востока, то канцлер не может пойти на заключение договора типа Локарнского, так как это вызвало бы возмущение националистов, однако он мог бы обещать не ставить этой проблемы, как и проблемы Аншлюса без предварительного обсуждения с нами. Он называет это франко-германским консультативным пактом. Вопрос о репарациях не будет решен до выборов в Америке. По мнению г-на фон Папена, провал Лозаннской конференции может привести в Германии к развитию радикализма. В этот исторический момент мы не должны оставаться на негативных позициях; необходимо «похоронить» трудности, которые так долго отравляли атмосферу в Европе.