Бенджамин Дизраэли, или История одной невероятной карьеры

В. Г. Трухановский

Бенджамин Дизраэли

или

История одной невероятной карьеры

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ПОИСКИ СЕБЯ

В светской жизни Лондона в летний сезон 1834 г. видную роль играли три внучки известного английского драматурга и политического деятеля Ричарда Шеридана, автора современной и сегодня пьесы «Школа злословия». Миссис Нортон, Элен Блэквуд и леди Сеймур были очаровательны, сочетая красивую внешность с умом и обаянием. Салон Каролины Нортон привлекал не самую высокую аристократию, но все же людей высшего света, включая крупных политиков и государственных деятелей.

У Каролины Нортон частым гостем бывал молодой человек, привлекавший внимание экстравагантной внешностью. Этот денди, вызывающе модный франт, подвизающийся на подступах к большому свету, одевался на грани комического. Современники рассказывали, что он мог появиться в избранном обществе в бархатном, широко распахнутом пиджаке весьма оригинального покроя, с кружевными гофрированными манжетами на рукавах, воротник рубашки раскрыт «а-ля Байрон», жилет отделан замысловатой — вышивкой, с многочисленными пышными складками и оборочками, на туфлях — большие красные розетки. В довершение всего грудь украшали массивные золотые цепи. Оливкового цвета лицо с правильными, чуть удлиненными чертами, несколько выдающийся нос восточного типа совсем не портил его. Напомаженные, тщательно завитые черные волосы ниспадали локонами на плечи.

Поначалу этого экстравагантного денди можно было принять за не знающего чувства меры пустого светского франта. Однако остроумие, эрудиция, оригинальность ума предостерегали от такого суждения. Проницательные наблюдатели быстро приходили к мысли, что у молодого человека костюм и манера держаться — это напускное, это средство привлечь к себе внимание общества, поза, которую он принимает с определенной целью.

Таков был Бенджамин Дизраэли в свои тридцать лет.

В различных домах Дизраэли встречался со знаменитыми людьми тех дней. Он упорно искал таких встреч и преуспел в завязывании важных и нужных знакомств. Среди тех, с кем он беседовал в великосветских салонах, были герцог Веллингтон, победитель Наполеона при Ватерлоо, пользовавшийся не только славой национального героя, но и большим влиянием в политических кругах, лорд Хертфорд и О’Коннел — известные политические деятели. Часто удавалось ему знакомиться с министрами правительства, действовавшими, бывшими и будущими. В Опере его видели в ложах герцогинь.

Дизраэли производил на своих знакомых из этих кругов сильное впечатление не столько внешностью, сколько необычайностью и оригинальностью суждений о современной политике, истории, литературе, религии. Однажды в доме Каролины Нортон он удивил уже давно ничему не удивлявшегося лорда Мельбурна. Это был влиятельнейший человек. В июле 1834 г., когда произошла встреча, лорд Мельбурн был министром внутренних дел в либеральном правительстве лорда Грея. Вскоре он сам стал премьер-министром, а затем весьма близким доверенным лицом юной королевы Виктории.

Однажды после обеда (в Англии обеды по времени соответствуют нашим поздним ужинам) Каролина Нортон представила молодого человека лорду Мельбурну. Почтенный лорд был многоопытен, прекрасно разбирался в людях, верно оценивал их с первого взгляда. Дизраэли его сразу же заинтересовал ясным, логичным языком, которым он выражал свои мысли. А мысли были неординарны, оригинальны. Мельбурн про себя размышлял: «Вероятно, это перспективный молодой человек, ему следовало бы оказать содействие в политической карьере, из него мог бы получиться неплохой личный секретарь». Неожиданно лорд Мельбурн спросил Дизраэли:

— Ну а теперь скажите мне, кем бы вы хотели стать?

Ответ был быстрым и ошарашил Мельбурна:

— Я хочу быть премьер-министром Англии.

Такое граничащее с дерзостью самонадеянное заявление молодого человека, не являвшегося даже членом парламента, заявление, сделанное вполне серьезно, могло вызвать негативную реакцию маститого политика. Но этого не случилось. То ли лорд Мельбурн был в хорошем расположении духа, то ли Дизраэли ему понравился, но он, вздохнув, стал серьезно объяснять нереальность таких замыслов:

— Нет никаких шансов на это в наше время. Все организовано и решено.

Высказав свои соображения о том, какие лица будут поочередно занимать пост премьер-министра в будущем, лорд Мельбурн посоветовал:

— Вы должны выбросить из головы эту глупую идею.

Дизраэли в молодости

Одновременно он рекомендовал молодому человеку действовать осторожно. Лишь тогда благодаря своим способностям и предприимчивости он сможет чего-либо добиться в политике. Но «что-либо» Дизраэли явно не устраивало. Говоря о намерении стать премьер-министром Англии, он отнюдь не шутил. Ему нужна была власть, и власть самая большая, как бы нереально, несерьезно и, возможно, даже смешно ни выглядела тогда такая претензия. Мнение лорда Мельбурна не произвело должного впечатления и не поколебало решимости Дизраэли добиваться своей цели.

Он об этом неоднократно заявлял публично. Осталось свидетельство современника, относящееся к тому же, 1834 г. Однажды во время горячего спора по какому-то политическому вопросу Дизраэли в крайнем возбуждении заявил своим собеседникам:

— Когда я буду премьер-министром, я сделаю то-то и то-то.

Эта декларация была встречена дружным смехом. Дизраэли, возбужденно шагавший по комнате, подошел к камину, ударил что было силы по каминной доске и крикнул:

— Смейтесь сколько угодно, но я все равно стану премьер-министром!

Рассказ об этом случае долго переходил из уст в уста.

Шли годы. Дизраэли действовал очень активно на политической арене, и лорд Мельбурн незадолго до своей кончины в 1848 г. сказал:

— Ей-богу, этот парень все-таки добьется своего.

Кто же такой Бенджамин Дизраэли и какова была его поистине фантастическая карьера?

ПРОИСХОЖДЕНИЕ — ТРУДНЕЙШЕЕ ПРЕПЯТСТВИЕ

Бенджамин Дизраэли родился 21 декабря 1804 г. в Лондоне в богатой буржуазной семье довольно известного литератора Д’Израэли, предки и родственники которого на протяжении многих десятилетий занимались финансовыми операциями и обладали крупными состояниями.

Недостатка в материалах о предках Дизраэли нет. Вопрос тщательно исследован рядом историков, и, как это часто бывает, усиленный интерес к проблеме порождает обилие версий. Автор ряда томов официальной биографии Дизраэли, насытивший свое исследование огромной массой документального материала, Уильям Монипенни начинает главу о предках своего героя несколько странным на первый взгляд утверждением: «То, что прославленный человек думает о своих дальних предках и их происхождении, часто более важно, чем сухая, буквальная правда». Далее автор приводит обширный текст, написанный самим Дизраэли, предваряющий вышедший в свет в 1849 г. сборник трудов его отца.

Версия происхождения Дизраэли, изложенная им самим, была принята рядом авторов, в том числе, например, и Дж. Фродом, опубликовавшим в 1890 г. биографию Дизраэли тиражом всего в 250 экземпляров, причем каждый экземпляр имел индивидуальный номер. По мере того как шло время и, по выражению англичан, «оседала пыль», дотошные авторы проверили факты и не согласились с рядом утверждений Дизраэли, касавшихся его предков. Монипенни назвал версию Дизраэли «генеалогической легендой». Это мнение разделяет и автор наиболее фундаментальной из научных биографий нашего героя Роберт Блэйк.

Рассказ Дизраэли преследует цель доказать, что его предки были аристократами высокого ранга. К концу XVII в. в Лондоне образовалась колония евреев — выходцев в основном из Испании и Португалии. Это были не только в значительной части богатые люди, сумевшие вопреки превратностям судьбы сохранить свои деньги, но и знатные вельможи. Многие из них, жившие в Испании и Португалии в период владычества там мавров, породнились с местной знатью, получили дворянские титулы и в Англии держались с соответствующим высокомерием. В их числе историки называют семьи Вилла-Реаль, Медина, Лара и ряд других.