По следам Ворона

Саша очнулся от громкого лая собаки. Сколько времени он пролежал на полу, заваленным кирпичными осколками, валунами и землей, он не знал — часы были разбиты. С трудом поднявшись, Саша помотал головой, стараясь избавиться от сильного шума в ушах. Нащупал фонарь. Включил. Протер глаза от мелкой пыли, которая продолжала висеть в воздухе плотной пеленой, и осмотрелся по сторонам, прислонившись к стене. По мелкому дрожанию он понял, что до сих пор где-то в подземелье идет обвал. Освещая коридор, Саша увидел сквозь пелену пыли лежавшего возле стены брата в порванной футболке, на которой были заметны темные пятна крови.

Шатаясь от слабости, Саша добрался до него, наклонился и снова упал, чувствуя сильное головокружение. Не поднимаясь, кашляя от пыли, начал трясти Славика, приводя его в чувство.

— Славка, очнись, — прохрипел он, почти не слыша своего голоса, — Славка, поднимайся… Где дядя Коля?

Собака, услышав имя хозяина, залаяла и бросилась в сторону зала.

— Славка, Славка, — продолжал трясти Саша, — очнись… Я посмотрю, что с дядей Колей случилось, — сказал он, заметив, что брат

шевельнулся, и, медленно поднявшись, держась за стену, еле передвигая ноги, добрался до выступа и остановился.

Перед ним был полузасыпанный коридор, и виднелась фигура старика, заваленного рухнувшими кирпичами и землей. Грэй, сильными лапами, быстро отбрасывал землю, стараясь освободить хозяина. Заметив Сашу, собака заскулила и еще быстрее заработала лапами, словно хотела показать, что его нужно откапывать.

— Дядь Коль, — ухватившись за вытянутую руку, Саша пытался сдвинуть старика, — очнись, дядь Коль. Сейчас мы освободим тебя, — бормотал он, отбрасывая в сторону кирпичи и тяжелую влажную землю.

Постанывая от боли, покачиваясь, подошел Славик и, рухнув на колени, морщась, начал помогать откапывать дядю Колю.

— Дядь Коль, очнись, — опять прохрипел Саша, кашляя от пыли, — дядь Коль…, - и нащупав ободранными пальцами на шее место, старался уловить пульс. Вскоре почувствовал медленные тихие удары.

— Живой, — сказал он, — воды надо ему дать. Сейчас принесу…, - и, поднявшись, побрел назад, где валялись их рюкзаки.

Вернувшись к завалу, Саша осторожно повернул голову старика и начал тонкой струйкой лить воду, стараясь попасть ему в рот.

Старик закашлял и, шевельнувшись, приоткрыл глаза.

— Воду береги, — прошептал дядя Коля, — ногу освободите. Зажало…

Ребята начали быстро отбрасывать обломки. Добравшись до ног, увидели, что одна придавлена большим валуном. Медленно, сантиметр за сантиметром, они стали сдвигать тяжелый камень. Старик морщился, но молчал, крепко стиснув зубы.

— Дядь Коль, — сказал Саша, — сейчас мы постараемся приподнять, а вы попробуйте выползти. Получится?

Старик кивнул головой.

Ребята, ухватившись за края, с криком рванули обломок вверх, наблюдая, как старик, упираясь руками в пол, дернулся вперед, освобождая ногу, застонал и затих.

— Дядя Коля, — прохрипел Саша, — очнитесь…

— Молодцы, юноши, — тихо сказал старик, не открывая глаза, — сейчас… подождите… С силами соберусь и встану…

Собака заскулила, залаяла и, повизгивая, стала лизать грязное лицо хозяина своим влажным языком.

— Уйди, Грэйка. — сказал старик и медленно пополз вперед, выбираясь из-под завала.

Добравшись до рюкзаков, он уперся руками в пол и с трудом сел, привалившись к стене.

— Дядь Коль, может, воды попьете? — спросил Славик, протягивая фляжку.

— Нет, — отрицательно качнул головой старик, — надо ее беречь. Сейчас оклемаюсь… Надо в тоннель уйти из этого места. Секундочку…

— Вы сидите, дядь Коля, а мы пока рюкзаки отнесем, — сказали мальчишки и волоком потащили по полу рюкзаки, освещая дорогу тусклым светом.

В тоннеле бросили снаряжение возле стены и направились обратно, постоянно кашляя от мельчайшей пыли, висевшей в воздухе.

— Славка, надо старика с обеих сторон поддерживать, — сказал Саша, — один не доберется.

— Ладно, дотащим, — прохрипел Славик, морщась от боли, — что у меня на спине?

— Футболку разорвало да осколками кожу содрало, — сказал Саша, взглянув, — заживет… Ерунда.

— Дядь Коль, — подхватив под мышки, перекинув его руки через плечи, и присев, сказали ребята, — медленно поднимайтесь. В тоннель пойдем.

— Сам, сам доберусь, — прохрипел старик.

— Тяжело, — сказал Саша, — мы поможем. Осторожно, не торопитесь. Так… Ага… Славка, крепче держи! Все, пошли…

Повиснув на ребятах, старик с трудом переставлял ноги, тихо постанывая от боли. Осталось пройти метра три — четыре, как позади услышали грохот падающих камней и шум осыпающейся породы.

— Быстрее! — заорал Славик и они, с трудом преодолев последние метры, выволокли старика и оттащили в сторону от выхода.

Вслед за ними вылетело огромное облако густой пыли, несколько обломков с грохотом прокатились по тоннелю и, ударившись об стену, качнулись и застыли. Зашуршала земля, появившаяся из прохода. Донесся еще далекий гул, и все затихло. Наступила тишина, прерываемая хриплым дыханием старика и ребят да повизгиванием собаки.

— Ничего себе! — прошептал Саша, — а я думал, почему Грэйка так беспокоился, рвался? Теперь понятно. Чувствовал, что может обвалиться свод коридора.

Долго сидели мальчишки, привалившись к стене, пока не услышали голос старика:

— Ребята, помогите снять сапоги, — медленно сказал он, — надо взглянуть, что с ними.

Мальчишки осторожно, с трудом стянули сапоги, размотали портянки и присвистнули, осветив опухшие, в кровоподтеках, ноги.

— Ух, ты, — тихо воскликнул Саша, — дядь Коль, мне кажется, что у вас переломы.

Старик посмотрел, медленно пошевелил пальцами, морщась, несколько раз согнул в ступнях и покачал головой.

— Нормально, Саша, — сказал он, — нет переломов. Связки потянул, когда ноги зажало да ушибы простые. Поэтому ступни отекли.

Саша прощупал, поглядывая на старика, нажал несколько раз на опухоли и, повернувшись, сказал брату:

— Славка, у дяди Коли лежит аптечка. Достань. И сними свою футболку. Сейчас лечить вас буду.

Вытащил бинты, вату, йод, какие-то баночки с надписями. Разложил на полу и только взялся за бинт, как дядя Коля сказал, кивнув головой:

— Саша, вон, коричневая банка. В ней находится мазь, что Аглаюшка приготовила. Брату смажь ссадины, а потом натрешь мне распухшие места. Но пока не затягивай. Скажу, когда время придет.

Немного плеснув воды, Саша вымыл руки. Доставая пальцем резко пахнущую мазь, нанес ее на ссадины. Затем присел возле старика и легкими движениями начал натирать мазью опухшие ступни.

— Все, хватит, — сказал старик, — пусть впитается. Скоро опухоль пройдет. Сядь, отдохни…, - и, прикрыв глаза, откинулся к стенке.

Саша не знал, сколько времени они просидели в темноте: час, два, три или несколько минут. Очнулся от прикосновения руки.

— Саша, — послышался голос, — посвети-ка на ноги.

Он включил фонарь и направил луч на ступни старика. Опухоли как не бывало, остались заметны лишь темные пятна синяков, где были кровоподтеки.

— Ого, — удивленно сказал Саша, — первый раз такое вижу. Славка, и твои ссадины корочкой затянулись. Ничего себе, мазь!

— Аглаюшка всему научилась. Умеет выхаживать и ставить на ноги, — сказал старик, — сейчас покрепче затяни бинтами, чтобы легче было идти. Да, забыл… Дай-ка вон тот пузырек, — он указал пальцем.

Выдернув пробку, старик сделал небольшой глоток и протянул ребятам.

— Что здесь? — спросил Саша.

— Отпейте, — сказал дядя Коля, поморщившись, — сила прибавится.

Мальчишки понемногу глотнули и передернулись от обжигающего настоя.

— Аглаюшка травки собирала. Как чувствовала, положила этот пузырек, — усмехнулся старик, глядя, как морщатся ребята, — не бойтесь. Не отравитесь. На меде травка настояна. Юноши, что-то меня кушать потянуло. Вам не хочется пожевать хлеба с сальцем?

Ребята непроизвольно сглотнули слюну.

— Так я и знал, — сказал старик и, не вставая, потянулся за рюкзаком, — подействовало лекарство. Сейчас, потерпите. Покушаем и дальше пойдем.