Юлька в стране Витасофии (сборник)

— Перестаньте! — остановившись, воскликнула Юлька. — Договоримся о следующем: пока идем вместе, то не ссоримся, серьезные решения принимаем коллективно, в обычной ситуации командую я. Согласны?

Сова кивнула головой, зато Мышка возмутилась:

— Я тоже хочу командовать!

Юлька замялась, подыскивая необидные для Мышки слова, но произнести их не успела.

— Предлагаю кое-кому обратить внимание, у кого из нас находится Медальон Времени, — процедила сквозь зубы Сова.

— Медальон Времени?! — ахнула Мышка, наконец-то увидев, что висит на Юлькиной шее. — Вот здорово! Откуда он у тебя?

И Юльке пришлось все рассказать, закончив свое повествование словами:

— Надеюсь на вашу помощь.

— Не понимаю, чем могу помочь?! — пожала плечами Мышка. — Перебросить вас никуда не могу, поскольку исчерпала запас энергии.

Получить новый заряд можно только посредством аккумулятора, но таковой имеется лишь в компьютерном центре, где я работала, — да еще, по слухам, на черном рынке Брайтона.

— Не торопись с выводами! — раздраженно прервала ее Сова. — Никогда не знаешь, что окажется решающим фактором: может, ленточки в твоих косичках или мой чепчик.

И, обращаясь к Юльке, добавила: — Обещаю следовать за тобой.

— И я, конечно! — подтвердила Мышка.

Путешественницы отправились дальше, но не успели пройти и десяти шагов, как случилось неожиданное. Что-то огромное, похожее на великанский шерстяной платок, ринулось, заполняя тоннель, навстречу девушкам, заставив их упасть и прижаться к земле. Поерзав в непонятном поиске, это «что-то» убралось обратно, сопровождаемое невнятным бормотанием: «Пыли-то, пыли- то сколько…».

— Откуда сие? — вставая с земли и отряхиваясь, повторила Юлька любимую папину фразу.

— Говорят, старуха История балуется: сметает то, что ей не по нраву, — приводя в порядок платье и чепчик, нехотя пояснила Сова.

— Грандиозное явление! — вспомнив о скользнувших по лицу шерстяных волокнах, вздрогнула Юлька. И, убедившись, что ее спутницы готовы к движению, скомандовала: «Отправляемся!».

Минут через пятнадцать яркость света в тоннеле начала возрастать.

Обрадованные путешественницы ускорили шаг и, выбравшись из подземелья, оказались в окруженной высокими горами долине, на окраине которой расположилось село. Но внимание путешественниц привлекли не разбросанные по долине обветшавшие домики и неухоженные огороды, а длинная цепочка одетых в лохмотья людей, стоявших, сидевших и даже лежавших друг за другом в направлении приземистого здания.

— Странное зрелище! — резюмировала Юлька. Ее спутницы согласно кивнули головой. Подойдя ближе, путешественницы обратили внимание, как по-разному вели себя находившиеся в цепочке люди: одни играли в карточного «Дурачка», другие спали на раскладушках, третьи обменивались мнениями:

— Аристотель^[50] каков? «Свободное применение своего таланта есть счастье». А? Такое счастье мне и надо.

— Цицерон глубже: «Все, обладающие добродетелью, счастливы».

Грандиозно! Чтобы получить такое счастье, ничего не жалко.

— Будьте любезны! — окликнула Юлька рыжебородого весельчака, объяснявшего пожилой женщине, почему он предпочитает блаженную невозмутимость Эпикура^[51] гедонизму Аристиппа из Кирен.^[52] — Не подскажете, что здесь все делают?

— Стоят в очереди, — охотно сообщил рыжебородый и показал в сторону приземистого здания — Вон в тот магазин.

— Что продают? — выскочила Мышка. — Случайно не аккумуляторы?

— Не продают, а дают бесплатно: тот вид счастья, которое каждый хочет.

— У счастья много разновидностей? — удивилась Юлька.

— Еще в первом веке до нашей эры римский философ Варрон^[53] насчитал 289 определений счастья, — снисходительно объяснил рыжебородый. — С тех пор эта цифра значительно увеличилась.

— Уточним ситуацию у продавца, — вмешалась Сова. — Информация, получаемая — Сова окинула взглядом очередь — через сто сорок восьмые руки, всегда страдает погрешностями.

Над окошком выдачи продуктов висела вывеска: «Счастье — оптом и в розницу. Инвалидам и героям любых войн — без очереди».

— Где продавец? — увидев, что окно выдачи закрыто решеткой, спросила Юлька у стоявшего первым благообразного старичка.

— Вот! — уважительно поднял вверх палец старичок. — Будучи в юном возрасте, подобный вопрос я задал деду, занимая его место в очереди.

Повторю его ответ: «Никто не знает!».

— Хотите сказать, что магазин ни разу не открывался? — изумилась Юлька.

— Вы удивительно догадливы! — восхитился старичок.

— Тогда это не очередь, а бесцельное топтание на месте, — объявила Юлька.

— Ошибаетесь, — возразил старичок. — Это объединяющий нас жизненный уклад, и мы им довольны. Каждый знает свой номер по порядку, поэтому нам нечего делить. Нет ссор, ненависти. В очереди невозможно одиночество и всегда есть надежда, что однажды появится продавец, и мы получим свое счастье.

— Если убрать вывеску, — не обращая внимания на воркотню старичка, обратилась Юлька к своим спутницам, — то все разойдутся по домам и займутся прохудившимися крышами и заросшими сорняками огородами. Вон там лежит лестница, прислоните ее к магазинной стене.

— Зачем вам чужая жизнь? — пожала плечами Сова. — Благие намерения в отношении посторонних всегда заканчивались катастрофой.

— Мне лучше знать! — воскликнула Юлька. Обуявший ее революционный порыв требовал баррикад и установления в селе царства всеобщего благоденствия. — Несите лестницу. Когда Юлька, поднявшись по лестничным ступенькам, начала снимать вывеску, толпа зароптала. После того, как вывеска упала на землю, ропот перерос в негодующие возгласы: «Хулиганки!

Столько лет мирно жили, никому не мешали — и на тебе!» Увидев, что очередь, смешавшись, с грозными криками движется к магазину, неустрашимая Юлька, стоя на верхней перекладине лестницы, простерла вперед руку и, обращаясь к толпе, громко воскликнула:

— Долой безделье! Счастье — в труде!

— Она хочет отнять у нас бесплатное счастье! — завопил рыжебородый. — Бей ее!

Только тогда, когда один из просвистевших в воздухе камней попал Юльке в плечо, она поняла, что революция потерпела поражение и, ойкая, сползла на землю, — тут же получив удар палкой от благообразного старичка.

— Бежим! — Сова и Мышка, подхватив Юльку под руки, ринулись в сторону, противоположную той, откуда вышли к селу: остроглазая Мышка разглядела там вход в подземелье. Осыпав беглянок градом камней, толпа успокоилась и повернула обратно. Перед тем, как нырнуть в тоннель, Юлька оглянулась и увидела, как рыжебородый прикрепляет вывеску на прежнее место, а остальные, суетясь, восстанавливают порядок в очереди.

Хотя новый тоннель оказался обширнее предыдущего и был хорошо освещен, путешественницы шли по нему без радости.

— Ох уж эти революционеры! — бурчала Сова, щупая шишку на голове. — Сами не живут и другим не дают. А расплачиваются невиновные.

— Вы считаете способ существования этих селян нормальным? — возмутилась Юлька.

— А чем он хуже времяпровождения взбирающегося на гору альпиниста? Или плавания на «Кон-Тики»^[54]? — вопросом на вопрос ответила Сова. — Пусть каждый живет так, как ему хочется, лишь бы его способ бытия не мешал другим.

— И вообще: кто обещал, что серьезные решения будем принимать коллегиально? — прихрамывая, с упреком сказала Мышка.

— Простите меня! — устыдилась Юлька. — Я была не права.

Дальше шли молча. И только когда тоннель закончился и путешественницы оказались в высокой карстовой пещере, в стенах которой виднелись уводящие в разные стороны тоннели, они остановились и начали обсуждать, какой вход выбрать. У каждой оказался свой вариант, и Юлька уже собралась напомнить, кто здесь главный, как вдруг послышался стук каблуков и из левого прохода выскочил одетый в элегантный костюм, туфли и шляпу красивый парень, напоминающий ухватками шимпанзе. В руках у парня был букет роз.