Фредди. Жизнь, полная риска

— Отлично! — заверил я кота. — Я чувствую себя как хомяк весной!

— Ну и замечательно, — сказал он и расплылся в улыбке. Казалось, он с трудом сдерживается от смеха.

Интересно, чего они все так улыбаются? И мастер Джон, и вот теперь сэр Уильям. Что во мне такого смешного?

— Что-нибудь не так? — спросил я.

— Нет-нет, — поспешно ответил сэр Уильям и тут же скрылся в соседней комнате.

Очень странное поведение.

Я прошел мимо письменного стола. Пока я не собирался включать компьютер. Успеется. Но мне было приятно видеть моего верного друга на привычном месте. Я радовался про себя, что уже завтра смогу снова приняться за свой роман. А что если назвать его «Новый Франкенштейн. В логове у Летучей Мыши»? По-моему неплохо. Даже замечательно! Под конец эта летучая мышь сойдет у меня с ума. От всех своих злодеяний. Да, так и сделаю. Только не сегодня. Сегодня у меня праздник. Я уже было направился к двери, ведущей в соседнюю комнату.

И тут передо мной возникли Энрико и Карузо. Но что это с ними? Почему им вдруг вздумалось изображать монахов?

Они действительно выглядели как два монаха. Шерсть на макушках у них куда-то подевалась. Видна была только розовая кожа. Казалось, будто у них выстрижена настоящая тонзура, что-то вроде лысины. Такие круглые лысины выбривают себе монахи-католики.

Ну конечно! Как же я забыл! Ведь этот изверг выстриг мне всю шерсть на голове! Обрил наголо! Вот почему так странно улыбались сэр Уильям и мастер Джон! Но что тут, спрашивается, такого смешного? И почему Энрико с Карузо соорудили себе такое «украшение»? Наверное, из солидарности со мною! Из сочувствия, вот почему, — догадался я.

— Дражайший брат Карузо, смотри, у нас пополнение!

— Вижу, брат Энрико! Хомяк решил пойти в монахи!

— А может, нет? Карузо, приглядись получше! Может, это у него не тонзура, а такой высокий лоб? Как у гениальных мыслителей?

— Не исключено, брат Энрико, не исключено, если только это у него не коленка.

И оба свинтуса разразились дурацким смехом. Ну очень смешно! Какое тут сочувствие, какая солидарность! Их ничем не проймешь!

— Знаете что, дорогие, мне ваши шутки что-то не очень нравятся.

— Не нравятся? — хором воскликнули неуемные хулиганы. — А мы-то хотели тебя повеселить!

— Не вышло, — сухо ответил я.

— Нет, тебе очень идет эта лысина, Фредди, — сказал Энрико.

— И не жарко, мозги продувает, меньше думать будешь, меньше неприятностей на свою голову наживешь, — наставительно изрек Карузо.

— А может, тебе вообще все сбрить? Меньше шерсти — меньше хлопот. Сможешь у своей любимой Софи жить! — подхватил тему Энрико.

— Точно! И мамочка будет довольна. Нет шерсти — нет аллергии! Здорово! — заверещал от восторга Карузо, довольный собой.

— Слушайте, мальчики, объясните мне только одно… — начал было я, но они не дали мне договорить. Они опять начали хохотать как резаные. — Ну все, посмеялись, и хватит, — продолжал я, демонстрируя поистине сказочное терпение. — Скажите мне лучше на милость, с какой это вы стати выбрили себе головы?

— Выбрили? Ха-ха-ха! Выбрили! Ха-ха-ха!

Нет, этих оболтусов ничем не остановишь.

— Нет, ну это ж надо! Вот умора! Решил, что мы выбрили себе лысины! Ой, не могу! Ой, сейчас умру!

Казалось, они никогда не остановятся.

И вдруг… Что это? Одним движением Энрико сдернул что-то с головы. Карузо повторил тот же жест. И теперь они стояли передо мною в своем обычном виде.

— By а ля! — ехидно пропищал Энрико. — Не желаете ли посмотреть на наши парички?

— Парички-то что надо! Ручная работа! — пробасил Карузо.

— Сделано из булки!

— Первоклассной булочки!

— На свинячьей слюне!

— Держится при любой погоде!

Все. Мое терпение лопнуло. Сейчас я им покажу. Я встал на изготовку. И задумался. «Допустим, я сейчас их напугаю. Они упадут в обморок. И что потом? Кусать их, что ли? Нет, на это я пойти не смогу. И не потому, что сэр Уильям будет мне читать нотации. Дело не в этом. Просто я не могу себе представить, что нападу на этих нахалов, когда они будут лежать передо мною, беспомощные и беззащитные. И вообще. Ну их к шуту гороховому. Пусть себе валяют дурака, раз уж они не могут без своих штучек. — Я успокоился. — Ладно, живите, как говорится. Но в следующий раз…»

— Фредди, дружок, — услышал я голос сэра Уильяма, — пойдем-ка со мной.

Я поплелся за сэром Уильямом в кухню.

— Поздравляю, Фредди! — сказал он торжественно.

— С чем?

— Я наблюдал сейчас за тобой. — Сэр Уильям смотрел на меня сверху вниз, и в глазах его светилось уважение. — На сей раз ты вел себя как настоящий культурный хомяк. Я восхищен тобою.

Ну потрясающе! Он восхищен мною. Я, оказывается, научился вести себя наконец как культурный хомяк! Я буду вести себя паинькой, а его любимцы будут надо мной издеваться сколько им влезет? Он лучше бы призвал к порядку этих хулиганов!

— И знаешь, все-таки смешно они тебя изобразили, ты не находишь?

— Нет, представьте себе, ваше сиятельство, не нахожу!

Сэр Уильям молча смотрел на меня.

— А ты знаешь, кому обязан своим спасением?

— Ясное дело. Мастер Джон, Лиза Потемпе и Грегор, они втроем и спасли меня.

— Все верно. Они пришли в лабораторию и освободили тебя. Но такой смышленый хомяк, как ты, должен был бы задуматься над одной маленькой деталью.

Я уставился на сэра Уильяма.

Действительно!

Эту маленькую деталь я как-то совершенно упустил из виду.

А как, собственно говоря, мастер Джон узнал, где меня искать?

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Это произошло, наверное, почти одновременно. Именно в тот момент, когда доктор Дитрих занес клетку со мною в лабораторию, сэр Уильям, Энрико и Карузо добрались до нашего дома.

— Welcome home! Добро пожаловать домой! — сказал сэр Уильям. — Предлагаю для начала укрыться под кустом.

— Откуда ушли, туда и пришли, — со вздохом пробормотал Энрико.

— Только теперь моя лапа болит гораздо больше! — пожаловался Карузо.

Дорога по канализационным трубам далась им нелегко.

После того как доктор Дитрих отпустил их, они оказались внизу и очень скоро встретили знакомую крысу из Раллерманов, которая отвела их к Большому Боссу.

— И что вы думаете теперь делать? — спросил он, выслушав отчет беглецов.

— Вернемся к дому и будем поджидать там мастера Джона, — ответил сэр Уильям. — Остается только надеяться, что он придумает, как спасти Фредди.

— Если только уже не будет поздно. — Большой Раллерман мрачно смотрел прямо перед собой. Он думал. — Вы можете ждать его в старом доме. Там по крайней мере сухо и тепло. Мы возьмем под наблюдение ваш дом и сообщим, как только появится ваш мастер Джон.

Сэр Уильям покачал головой.

— Нет, — сказал он. — Так мы потеряем время, и это может стоить Фредди жизни.

Сэр Уильям посмотрел на Энрико с Карузо:

— Ну что, мальчики? Как насчет того, чтобы сидеть на улице? Выдержим? Притом что я не знаю, сколько нам придется там ждать.

— Какие вопросы?! — спокойно сказал Энрико.

— Конечно выдержим, — поддержал его Карузо и добавил: — Я лично могу ждать сколько угодно. У меня такой живот набитый, что будет очень даже полезно немножко поголодать. И свежий воздух не помешает — дело полезное.

На том и порешили.

Карла Раллерман проводила их до самого дома.

Здесь они заняли позицию под кустом.

— Ёлки-палки! — воскликнул вдруг Энрико, хлопнув себя лапой по лбу.

— Что такое? — хором спросили сэр Уильям и Карузо.

— А что если мастер Джон уже вернулся? — объяснил Энрико.

— Н-да… — Сэр Уильям выглядел растерянным. — Тогда беда. Значит, у нас не остается другого выхода. Когда кто-нибудь пойдет в наш подъезд, я должен как-то исхитриться и прошмыгнуть туда. Поднимусь к нам наверх и буду мяукать под дверью. — Он тяжело вздохнул. — Рано или поздно мастер Джон услышит меня. Если он, конечно, там… Вот ерунда какая… Ну почему, почему он не может прийти сейчас?.. Глупый вопрос, конечно… — Сэр Уильям вдруг навострил уши и весь напрягся. — Вот он… Вот он идет, наш мастер Джон!!!!