Дом людей и зверей (СИ)

Девушка привстаёт из-за столика:

— Поди-ка сюда.

Катя уже забыла, что с незнакомыми дети не говорят. Покорно подходит.

— Слушай меня, — говорит девушка, точно гипнотизируя её. — У тебя всё должно быть хорошо. Ты сама из себя кое-что представляешь. Ты человек. И нечего здесь лебезить.

Катя смотрит, не понимая.

— Я волшебница, — с нажимом говорит девушка. — И я точно знаю, что у тебя всё будет хорошо. Вот представь, чего ты больше всего хочешь?

Какой сегодня странный день! Сначала надпись на стенке, которую её отправили отмывать с хулиганками Замятиной и Ануфриевой, потом пирожные, купленные чужими людьми…

Катя закрывает глаза и видит надпись на белой будке: «Полковникова, я тебя люблю».

Но это что ещё. Только начался первый урок, как её вызывает директор. Входит она в кабинет — а там сидят странные мужчина и женщина, очень красивые и в необыкновенных костюмах. Они говорят: «Мы забираем у вас Катю. Такие девочки очень нужны на нашей планете. Катя учится лучше всех. И потом, она просто очень хорошая. Никто не знает об этом, а мы — знаем».

За школой, на стадионе стоит, переливается на солнце ракета. И на ступеньках Катю встречает высокий, красивый мальчик. Он говорит: «Привет! Это я написал на будке…».

Кто-то кладёт руку ей на плечо, а это девушка с ноутбуком.

— Представила? — улыбается. — В общем, знай, всё так и выйдет.

На дорожку она покупает Кате ещё одно пирожное и утыкается, наконец, в свой ноутбук.

— Хоть увольняйся! — говорит Марина Андреевна, переворачивая котлету на сковородке. — Что ни сделаешь, всё не так будет.

Она уже рассказала мужу и сыну про надпись на будке, а про папу Кати Полковниковой они давно знают. Но её так и тянет возвращаться к сегодняшнему происшествию снова и снова.

— Полковниковой, и я сама понимаю, никто бы не написал. Но как не позволишь ей будку мыть? Это же как сказать, что тебе никто не напишет… А папа её — как узнаешь, когда ему угодишь? Вот сегодня нажалуется, что отослали её, — придёт, будет кричать: «Моей дочке дали понять, что она не достойна, чтоб ей писали…»

Муж хмыкает, насыпая заварку в чайник:

— Знаешь, иногда руки чешутся пойти с этим Генераловым по-мужски поговорить.

— С Полковниковым, — поправляет Марина Андреевна. — Даже не вздумай, с ума сошёл!

Она глубоко вздыхает.

— И он же в своём праве, он может быть недоволен учителем…

А как сделать, чтобы тобой все довольны были? Она опять начинает:

— А эта-то танцорка, Замятина! Вам, говорит, никто не писал на будке. Перед всем классом. Я и не знала, что ей отвечать…

Саша, четвероклассник, за стеной доделывает математику. Скоро ужинать. Из кухни доносятся голоса родителей.

— Ну, хочешь, я напишу на будке: «Марина, я тебя люблю!», — растерянно говорит маме папа. — Пусть твой 7В увидит, что и ты не хуже.

— Ой, ты что, не надо! — ахает мама.

В кухне гремят тарелки, свистит чайник. Марина Андреевна вздыхает и тихо говорит мужу:

— Во всяком случае, завтра не надо. Завтра к нам какая-то комиссия приходит, и все директора школ. Будут и на уроках сидеть, и всю территорию осматривать. Аннушка так волнуется, что на себя непохожа стала.

Назавтра пятиклассник Миша Сергеев тащит в школу огромную папку с рисунками. Вчера Анна Михайловна сказала за чаем, чтобы принёс, показал. Правда, она добавила: «Только не завтра, завтра у меня такой трудный день, приезжают директора всех школ, о нас сложится мнение…» — но это Мишка счастливо пропустил мимо ушей.

Полковникова на ходу вспоминает о вчерашней встрече в кафе.

«Она сказала, у меня всё будет хорошо», — озадаченно думает Катя.

Вчера бабушка, только открыв ей дверь, сказала: «У тебя уже два часа, как уроки закончились!»

А папа вечером допытывался:

— Я хочу знать, почему ты не пошла сразу домой после уроков?

А что она могла ответить?

«Но эта, вчера, в кафе… Она сказала ещё, что она волшебница! И что у меня всё будет, как я хочу…» — растерянно думает Катя.

Она вбегает во двор и останавливается как вкопанная.

Буквы чёрные, снова неровные, и совсем низко от земли. Как будто писал кто-то маленький.

«Мне? — ахает Катя. — Или не мне…»

На будке написано: «Марина, я тебя люблю».

И под «Марина», у самого асфальта, добавлено: «Из 7В».

«Кто у нас — Марина?» — машинально думает Катя Полковникова. И никак вспомнить не может.

— Кто у нас — Марина? — недоумевают девчонки седьмого В. — Разве что классная…

Наташа и Анжелика смеются. А Катя Замятина ахает:

— Точно ведь, классная!

Анна Михайловна тоже ахает: надо же было кому-то это сделать сегодня! И надпись ещё кривее, ещё безобразнее, чем вчера!

Но ей некогда думать о надписи на будке. Надо встречать гостей… Шутка ли — тридцать пять директоров …

И как раз сегодня в школу привезли оборудование для площадки. Обещали его уже давно. Игорь Макаров, бывший выпускник, сказал: «Не волнуйся, Анечка, сделаем космический городок. С ракетами, с горками…»

И вот рабочие выгружают ракеты из кузова. А рядом крутится мальчик — ни дать ни взять Игорь Макаров в седьмом или восьмом классе. Почему-то он не пошёл в школу… В какую-то свою школу. А Игорь кивает на школьное здание и на двор, рассказывает сыну:

— Я здесь учился. Только у нас всё не так было. Турник стоял вон там… Анна Михайловна училась на три класса старше.

Большим человеком стал Игорь Макаров. Анне Михайловне благодарить бы его за ракеты, но вот не понятно — то ли с директорами по школе ходи, то ли рабочим показывать, где ставить горки и турники. Она совсем забыла попросить Игоря, чтоб не сегодня!

На задней парте сидит директор какой-то чужой школы. Смотрит, как седьмой В отвечает на географии. И всё равно по классу идёт шёпоток: «Марина-то наша, классная…».

Никому спокойно не сидится. Хотя и окна выходят совсем в другую сторону — на стадион.

Только Полковникова слушает Павла Ивановича и руку тянет, когда он спрашивает. Папа вчера в очередной раз беседовал с ней о том, как важно всё делать вовремя. На уроках не отвлекаться, слушать учителя. А после уроков — сразу домой. Пообедать, помочь бабушке по хозяйству, немного погулять во дворе…

«С кем там гулять?» — с тоской думает Катя.

Она бросает взгляд за окно. И громко ахает: в школьном дворе стоит ослепительная, сияющая на осеннем солнце ракета. А из неё на землю ведёт лесенка…

Не сразу Катя замечает человека в синей куртке. И ещё одного в такой же … Он что-то делает, нагнувшись, пока его товарищ придерживает ракету. А рядом — директриса, Анна Михайловна, руками водит — что-то показывает…

И вдруг прямо из ракеты на лесенку выходит мальчик… Полковникова ясно видит, что он не взрослый, он, наверно, в седьмом классе, как она. Или в восьмом.

Анна Михайловна что-то спрашивает у него. Может быть, почему он не на уроке?

Катя не отрываясь следит за ними. И вдруг слышит свою фамилию.

— Полковникова, — повторяет географ.

И когда Катя встаёт на ноги, объявляет:

— Полковникова расскажет нам о ветре сирокко.

На следующий день Анна Михайловна подходит к школе, как обычно, раньше всех, и от калитки до крыльца ей хочется бежать вприпрыжку, точно первоклассница. На будке всё ещё чернеет надпись — и её вчера никто, как будто, не заметил! Всё прошло удачно, и директрису похвалили. Районный начальник над всеми школами сказал: «Мы знаем, что Анна Михайловна может служить примером…»

Но даже не это главное. А то, что все хлопоты в ожидании гостей, вся нервотрёпка остались позади. Анне Михайловне кажется, что вся школа вместе с ней выдохнула: «Уфф!» — и задышала размеренней, спокойней.

После уроков Катя Замятина бежит в актовый зал. Надо обсудить танец с учительницей музыки. Договориться о музыкальном сопровождении… В актовом зале малыши вешают рисунки: море, корабли, городские улицы, освещённые салютом и какие-то непонятные танцующие люди. Или не люди — кузнечики? Вот этот, впереди — точно, большой кузнечик!