Динка прощается с детством

Пане, панчику, мы ж вместе рослы, нас же одна матка своим молоком вскормила..." А пан и слухать не хочет. "Пошел вон! - кричит. - Иуда ты мне! Вон сейчас же! Чтоб сегодня же в экономии ноги твоей не було!" А тут побачил пан, что рабочие сбеглись, да до них: "Запрягайте, хлопцы, возы! Да перевозить Павло и с жинкой од мене! Зараз! Зараз!" А тут жинка Павлова выбегла да за пана: "Куды нас, сирот, гонишь? Павло тебе, пан, всю жизнь служил! Каждый твой хозяйский кусочек берег! Как собака был верный! И за Маринку твою пострадал безвинно, потому как твой панский род порушить не хотел! Неровня тебе, пан, холопка твоя!.."

Федорка вытаращила глаза и шлепнула себя по щеке.

- Ой, матынько моя! Что тут сталося! Как услышал пан за Маринку, да как закричит опять: "Вон отсюда! Вон!" А у самого аж лицо кровью налилось, як туча и з молнией! Так и гремит, так и гремит!

Ну, тут попугался Павло и давай с жинкой свои шмотки с хаты выкидать, а хлопцы с экономии скоро-скоро запрягли аж дви телеги та давай их грузить! Усю ночь мимо нашей хаты возили вещи, всяку мебель тащили. А тоди мешки с мукой поклали на воз... Одын мешок прорвался да коло нас усю дорогу як снегом посыпал - мука била-билесенька... Богато ее Павлуха накрал соби...

- А пан что? - живо спросила Динка.

- Ну, пан приказал да и пошел! Только дуже злой. Матка каже, что таким и не бачила его николы.

- А люди что?

- Ну, людей полна экономия набежала. Звестно, радуются люди, что такого змея пан прогнал! Никто того и думать не мог, така у их с Павлом дружба была.

- А куда же поехал этот Павло? - опять спросила Динка.

- Да к свату своему Матюшкину...

- К Матюшкнну? Ого! Теперь вместе пакостить будут... - взглянув на Леню, сказала Динка.

- Гадючье племя затаится на время, - задумчиво покусывая травинку, сказал Леня. - Но народу все-таки будет легче без Павлухи.

- А як же! Увесь народ радуется! Ну, я побегу, бо там солдатки одну корову уже берут! Сложили все гроши вместе и выкупили. Только на одну и хватило! Но зато и коровка знатная! Любимкой зовут! Сами маты им порекомендовали. Раз то, что молока много дает, а два - то, что молоко як сметана... Да там солдатки с радости аж плачут. - Федорка повязала платок и вскочила: - Ну, я побегу! Побачу, как Любимку поведут! А Ефим зараз тоже в экономии, его сам пан вызвал! - убегая, крикнула Федорка.

- Ой как я рада, Лень! Как это приятно хоть что-нибудь сделать для людей! - прижимаясь к Лениному плечу, сказала Динка.

- Я понимаю, - сказал Леня, но брови его сошлись на переносье. - Все это хорошо, только очертел мне этот пан! Не говори ты о нем больше! - раздраженно бросил он, но Динка положила тонкие пальчики на его сросшиеся брови.

- О Лень... - прошептала она. - Я больше всего на свете люблю, когда ты сдвигаешь брови, у меня даже сердце замирает...

- У кого замирает сердце? - послышался сзади сонный голос Мышки.

Застегивая на ходу халатик, в мягких шлепанцах на босу ногу, она стояла на террасе, сонно тараща