Динка прощается с детством

кажу подробнее. Думаю, что через неделю буду дома. Ждите телеграммы".

Говорить было не о чем, надо было ждать подробностей от матери. Все трое сидели в тягостном молчании.

- Чтобы вылечить такую болезнь, нужен хороший уход. - сказала Мышка.

- Я думаю, мама все сделала в этом отношении... В Самаре много старых товарищей, - старался успокоить сестер Леня.

- Конечно. Мама не уедет так... - подтвердила Динка.

Мышка глубоко вздохнула:

- Тюрьма - это тюрьма... Как сказал этот Жук? В тюремной больнице не лечат, а калечат...

Разговор перешел на "гостей из леса", как называл их Леня.

- Да! Я ведь все-таки ничего не знаю, где ты их нашла, Динка? Особенно вот этого черного, с белыми зубами. В его глаза прямо страшно смотреть.

- Да, этому Цыгану в зубы не попадайся... Видно, жизнь у него была не сладкая, вот и ненависть лютая.

- Чепуха, - сказала Динка. - К своим он очень добрый, а врагам так и надо!

- Но кто же они такие все-таки? - спросила опять Мышка. Динка вкратце повторила всю историю своего знакомства с лесными гостями. Против ожидания Мышка не ужасалась, не ахала, а, наоборот, живо сказала:

- Я бы пошла с тобой вместе! Ты очень смелая, Динка, но безрассудная, тебе всегда нужен рядом человек с трезвой головой... Но все-таки, значит, эти мальчишки шляются по базарам, занимаются мелкими кражами и на это живут?

- Нет... Может быть, и нет... Жук продавал корзинки, они сами их плетут. Может, и живут на это? - предположила Динка.

- На это жить нельзя. Их четверо, да еще мать Конрада, того студента. Не стоит закрывать глаза, все-таки они промышляют воровством. Жаль, что не удалось хорошенько расспросить их об этом политическом. Одного имени мало, надо бы знать фамилию и где он работал. Может, кто-нибудь среди рабочих и знал его...

- Конечно. Он, несомненно, был связан с товарищами. Ну, я думаю, они еще появятся, - улыбнулся Леня.

Проводив Мышку на станцию, Леня сразу ушел на огород. Динка тоже избегала его. На душе у нее было смутно и нехорошо. Вчерашнее раздражение и желание отомстить уступило место глубокой грусти. Казалось, что из-за этой размолвки долголетняя детская дружба навсегда порвалась и никакими силами невозможно теперь вернуть то время, когда они так радостно бросались навстречу друг другу, торопясь поделиться накопившимися новостями.

"Что же это случилось, что же случилось?" - мучительно думала Динка, одиноко сидя на пруду и боясь вернуться домой, чтоб не встретиться лицом к лицу с Леней.

Тоскливое одиночество, невознаградимая потеря и страстное желание понять, что же все-таки произошло, заставляли ее несколько раз в день возвращаться в ореховую аллею на то самое место, где произошла ссора. Там, закрыв глаза и прижав к груди руки, она старалась восстановить в своей памяти все, как было, но память не слушалась ее, а сердце начинало так биться, что Динка бросалась в прохладную траву и с отчаянием думала: "Я сделалась больной... Я совсем больная".

Стараясь не встретиться с