Тайна

А третий, который до сих пор молчал, теперь глубоко вздохнул; одна нога у него вдруг начала сильно дрожать. Ондра не отрываясь смотрел на эту странно дергавшуюся ногу.

«По крайней мере, согреется», — подумал мальчик.

Однако рабочий, сидевший посередине, — молодой атлет, похожий на циркового борца, — крепко наступил на дрожавшую ногу соседа. Нога сразу застыла, словно в ней выключили какой-то мотор. Никто не произнес ни слова, и рабочий, напоминавший борца, снова уткнулся в газету.

Мальчик повернулся к двери и заметил, что человек в черном пальто осторожно поднял голову над развернутым «Гардистом» и смотрит в их сторону. И вдруг Ондра обмер; он узнал шпика, который в тюрьме принимал от него с мамой передачу для отца.

Да, да, он самый!

Ондра хорошо его запомнил. Этот шпик вскрыл тогда принесенный ими пакет, перетряхнул белье, осмотрел все швы, разломал булочки. Сало он отказался принять, утверждая, будто сверток и так уж слишком велик. Мама хотела вместо раскрошенных булок передать сало, а булочки унести домой, но он пригрозил, что вообще все отнимет, и выгнал их.

Ондра поближе пододвинулся к рабочим, облокотился о стол и подпер рукой голову с таким расчетом, чтобы гардисту не было видно его лицо.

— Это шпик, — прошептал он.

Рабочие прикинулись, будто не слышат, потом тот, который походил на циркового борца, словно невзначай покосился на мальчика, подмигнул ему и сдвинул берет на затылок.

— Ты кто? — спросил он беззвучно, одними губами.

— Сын Стременя.

Рабочий снова подмигнул. Может быть, он знает отца Ондры? Многие в городе знали его и до сих пор помнят, хотя он уже давно в тюрьме. Иногда к маме заходят какие-то люди — проведать ее, передать привет из тюрьмы, где они были «на свидании». Ондра узнал это слово после того, как отца посадили.

Когда они с мамой впервые пришли на свидание, их заставили долго ждать в мрачном коридоре. Потом кто-то вызвал маму по фамилии. Их провели в небольшую комнатку и обыскали.

— Ондра! — закричала мама и подбежала к решетке.

Но гардисты оттолкнули ее. Тут только мальчик словно сквозь туман разглядел отца. Стремень-старший так похудел и побледнел, что у Ондры сжалось сердце.

— Ондришка мой! Ондришка!

Мама плакала, плакали и другие женщины. Соленые слезы текли из глаз Ондры и почему-то попадали в рот.

— Подойди-ка поближе, сынок!

Ондра шагнул вперед. Отец улыбался и махал ему рукой. Мальчик протиснулся к самой решетке и обнял отца за ноги.

— Папа, когда же ты вернешься домой?

Больше он ничего не смог сказать. Гардист кинулся к нему и изо всех сил стал трясти за плечи, стараясь оттащить назад, но мальчик крепко вцепился в отцовские брюки. Отец успел погладить сына по голове и мокрым от слез щекам.

Так он узнал значение слова «свидание».

Прямо из тюрьмы мать вместе с Ондрой зашла к ее знакомым — Юраевцам, передать привет от их сына. Маму там закидали вопросами, и на каждый из них она нашла ответ. Рассказала, что их сын Яно нисколько не похудел, что его не бьют, что у него хорошие товарищи и он часто думает о своих родителях.

Ондра до сих пор не может понять, каким образом мать все это узнала. Неужели сама придумала, чтобы успокоить их? Уже на улице, когда Ондра спросил ее об этом, мама в ответ весело улыбнулась и сразу стала такой же молодой и красивой, как на фотографии, но все-таки ничего ему не объяснила.

Ондра вернулся к действительности, почувствовав, что кто-то легонько толкает его под столом ногой. Он поднял голову и встретил устремленный на него взгляд «борца».

— Хочешь нам помочь? — услышал Ондра его шепот.

— Хочу, — не задумываясь, ответил мальчик.

— Ладно, сиди тихо.

Ондра старался сохранить невозмутимый вид, хотя его всего трясло от волнения. Ему льстило доверие «борца», он радовался, что может помочь этим людям. Отец и раньше иногда посылал его с серьезными поручениями, и Ондра хорошо знал, как это делается: ни о чем нельзя спрашивать, ничего не надо говорить — твоя задача передать, что приказано, и уйти.

Дверь с перрона отворилась. Вошел швейцар и стал объявлять время отхода и путь следования ближайшего поезда. Обычно Ондра любил слушать, как он выкликает названия станций, но сегодня мальчику было не до того.

— Возьми пакет, который лежит возле тебя. Если станут обыскивать, скажи, что нашел. Купи побыстрее билет до Митавских Лучек и войди в вагон, следующий за нашим. В Лучках спокойно сойдешь с поезда и пойдешь следом за нами. Дай ему денег, — обратился «борец» к соседу.

Ондра слушал, боясь проронить хоть слово, потом осторожно взял деньги и пакет и тут же смешался с толпой отъезжающих. Через минуту, уже с билетом в кармане, он бежал к поезду, отыскивая глазами своих новых знакомых. Рабочие стояли у первого вагона, а в нескольких шагах от них — шпик, читавший газету. Крепко прижимая к себе пакет, Ондра прошел мимо них, как было условлено. Рабочие поднялись на площадку, шпик — за ними, а Ондра вскочил на ступеньку своего вагона. Внутри было битком набито. До станции Лучки ехала очередная смена рабочих каменоломни. Всю дорогу Ондра простоял в коридоре, поближе к выходу, и смотрел в окно. Его толкали, но он не обращал на это внимания. Как жаль, что Лучки так близко, всего вторая остановка. Ему хотелось бы ехать далеко-далеко со своим драгоценным пакетом. А проклятого шпика здорово надули, он так ничего и не заметил.

Когда поезд остановился в Лучках, Ондра первым выпрыгнул на платформу, а следом за ним другие пассажиры. Из соседнего вагона вышел «борец» и незаметно, знаком дал понять Ондре, чтобы он шел за ним. Немного погодя вышли из вагона еще двое рабочих и шпик.

Рабочие пошли вдоль железнодорожного полотна — это был самый короткий путь к каменоломне. Шпик засунул руки в карманы и старался не отставать от них. А Ондра, напротив, замедлял шаг, чтобы не нагнать шпика. Было очень холодно. Пронизывающий ледяной ветер рвал полы пальто Ондры, застилал слезами его глаза.

Навстречу рабочим шел человек в высокой бараньей шапке.

— Поглядите-ка, — громко крикнул товарищам «борец», — у паренька нос побелел от мороза. Зато он уже работу кончил, а нашей смене еще только начинать в этакую стужу.

— Так вам и надо.

Человек в бараньей шапке равнодушно кивнул ему, спрятал лицо в воротник и прошел мимо. Но как только рабочие отошли, он загородил дорогу Ондре и толкнул его в кусты. Ондра открыл было рот, собираясь закричать, но незнакомец предупредил его:

— Тише, ради бога! Не бойся меня. Разве ты не слышал, как они кричали: «У паренька»? Давай сюда!

Ондра с беспокойством озирался — рабочие были уже далеко, они шли так быстро, что шпик едва поспевал за ними. Лицо у незнакомца преобразилось. Только что он хмурился, а теперь его раскосые глаза весело глядели на мальчика.

— Здорово придумано! — засмеялся он. — А где этот черт их выследил?

Ондра догадался, что речь идет о шпике. Страх, который он испытал в первую минуту, прошел. Ондра чувствовал, что этому человеку можно довериться.

— Кажется, он пристал к ним на вокзале, — ответил мальчик.

— Ладно, пес с ним! Ну, давай скорее.

Ондра нерешительно протянул пакет.

— Ты что, все еще боишься меня? — спросил незнакомец.

— Нет, какое там, — замотал головой Ондра.

— А возьмешь поручение в город?

— Конечно, возьму!

Ондра старался вести себя, как настоящий мужчина. Незнакомец достал из кармана деньги.

— Купи себе что-нибудь в лавке Гарни и поешь. Сверни направо, увидишь красную вывеску. Подожди меня там. На улице стоять холодно. Я туда приду за тобой. Только не подавай виду, будто знаешь меня. Мы с тобой незнакомы. Понимаешь?

— Понимаю. А денег мне не надо. Те дяди, — Ондра кивнул в сторону каменоломни, — мне уже дали и еще осталось.

— Бери. Не забывай, что тебе придется купить обратный билет. Держи, а я сейчас вернусь.