Невыученные уроки (Рассказы)

Тамара Шамильевна Крюкова

Невыученные уроки

Кем я не стала, или как я пришла к писательству

У меня было счастливое детство. Я родилась в городе Орджоникидзе, который сейчас называется Владикавказом. У нас был дом с чудесным двориком. Мой дедушка развел там такой цветник, что полюбоваться им заходили даже незнакомые люди. Дедушка был не только моим другом, но и первым учителем. Мы часто играли в школу. Так в три года я научилась читать и писать, а еще перестукиваться азбукой Морзе. Впрочем, этот навык я потом потеряла. Так из меня не получилось радиста.

Моя бабушка была кладезем народной мудрости. Ни от кого я не слышала таких самобытных выражений и поговорок. Благодаря ей герои моих сказок говорят таким колоритным языком. Бабушка была человеком широкой души. Она даже разрешала мне чертить мелом классики прямо на полу, когда я болела и с завистью смотрела на скачущую на улице детвору.

В шесть лет я открыла для себя сказочный Изумрудный город и страстно мечтала попасть в него, как Элли. Узнав, что Канзас находится в Америке, а Земля круглая, я решила прокопать подземный ход прямо до волшебной страны. Чтобы дело пошло быстрее, я организовала команду единомышленников. Рыть мы начали в укромном уголке двора. К сожалению, на третий день родители обнаружили яму и, не разобравшись, что это будущий тоннель до Америки, велели свернуть все работы. Так из меня не получился землепроходец.

Однако передо мной открылась новая перспектива. Меня записали в кружок балета. Я обожала красоваться в пачке и щеголять пуантами. Но когда я пошла сразу в две школы, в обычную и музыкальную, танцы пришлось оставить. Так я не стала балериной.

Мой папа был учителем музыки, но мне не доставляло удовольствия корпеть над гаммами. Проиграв заданные этюды кое-как по разику, я бежала на улицу. Так из меня не вышла пианистка.

Еще до школы папа научил меня играть в шахматы. Помню свой первый триумф. Как-то я наблюдала за игрой больших мальчишек — аж из третьего класса. Видя, что один из них проигрывает, я подсказала ему ход. Мальчишки отнеслись ко мне скептически, и тогда я по очереди обыграла каждого из них. До сих пор помню, как они опешили. А потом мы с папой изобрели игру «шахматные поддавки». Она была очень забавна. Но навык просчитывать ходы и придумывать комбинации, увы, пропал. Так я не стала гроссмейстером.

Мама у меня была большая искусница. Она научила меня вязать на спицах и крючком. Позже я освоила кройку и шитье. Дизайн до сих пор является моим хобби. Правда, я изобретаю одежду только для себя и по вдохновению. Поэтому я не стала модельером.

Недалеко от нашего дома находился городской Дом пионеров. Мы с подружками записались в кружок лепки. Там я научилась работать с глиной и делать настоящие статуэтки. Три мои работы взяли на выставку. На второй день выставки украли одну статуэтку, а потом — и другую. После чего я забрала третью поделку и гордо удалилась. Так из меня не получилось скульптора.

А потом я пошла в школу. Учеба давалась мне легко. Я училась на «отлично» и принимала участие во всех школьных мероприятиях. На мои дни рождения собиралась весьма разношерстная компания: и отличники, и отпетые двоечники. Из чувства справедливости я звала в гости и тех, кого никто никогда не приглашал.

А потом началось увлечение романами Дюма, Майн Рида и Жорж Санд. Мы буквально зачитывались ими и сочиняли свои истории про дворцы, дуэли, потайные ходы и подметные письма. Это было коллективное творчество. Одна начинала, а другая подхватывала рассказ. В тринадцать лет я увлеклась декадансом и стала писать стихи о смерти и несчастной любви. Мечтала ли я стать писателем? Конечно нет. Я считала, что писатели — это какие-то особенные люди. У меня даже и мысли не возникало, что обычный человек, как я, может стать писателем. Впрочем, в глубине души я уже тогда чувствовала свое предназначение. В седьмом классе я прочитала роман Джека Лондона «Мартин Иден». Он так потряс меня, что надолго стал моей настольной книгой.

Старшеклассницей я почти определилась со своим призванием. Я училась в математическом классе и решила поступать в технический вуз. Но вдруг по недоразумению я получила на экзамене по алгебре четверку. Первое огорчение сменилось озарением: если из меня не выйдет Софьи Ковалевской, то не стоит и напрягаться. Так я не стала математиком.

Я выбрала факультет иностранных языков, потому что это было модно, но выбор оказался верным. Многие мировые бестселлеры я прочитала значительно раньше, чем они были переведены на русский язык. Поступила я в университет чудом. Просто повезло. Но когда начались занятия, я поняла, насколько слабы мои познания в английском. Первые два курса дались мне нелегко. Я не привыкла ходить в отстающих, поэтому много трудилась, чтобы догнать лучших студентов и быть в их числе. Потом стало легче. А после окончания университета меня направили переводчиком в Египет.

Чтобы скрасить выходные, я ездила в качестве гида с нашими специалистами в Луксор и Дендеры. В одном из храмов Луксора я обнаружила уникальную комнату-гербарий, где на стенах выбиты рисунки растений нашей средней полосы, которых нет в Египте. Но особенно я любила Дендеры. Храм Клеопатры редко посещают туристы, хотя он, на мой взгляд, самый интересный. Чего там только нет! Темная комната, которая освещается лишь раз в сутки на 15 минут. Лестница-часы, по которой можно узнать время. Подземелье, где, по преданию, погибла Клеопатра. Вооружившись огарком свечи, я полезла его обследовать в гордом одиночестве. Когда под низкими сводами узких коридоров я добралась до места, где можно было встать в полный рост, я вдруг услышала шум. От сквозняка погасла свеча. Кто-то коснулся моей щеки и вцепился в волосы. Я в кромешной тьме рванулась к выходу. На мой крик прибежал смотритель со светильником. Оказалось, я вспугнула стаю летучих мышей. Впоследствии этот эпизод послужил идеей моей приключенческой повести «Хрустальный ключ».

Вернувшись из Египта, я вышла замуж и переехала в Москву. Так завершилась моя карьера переводчицы. Некоторое время я преподавала английский в одном из столичных вузов, но там не задержалась. Мы с семейством уехали в Южный Йемен. Там-то и начался мой писательский путь.

Это случилось во время разразившейся в стране гражданской войны. Наше посольство оказалось в центре военных событий. Все были смертельно напуганы. Чтобы успокоить своего маленького сына, я собрала детей и стала на ходу придумывать им сказки. Скоро жен и детей работников посольства эвакуировали. Наш пятилетний сын проявил чудеса мужества и добрался до Москвы один, без нас. Я осталась с мужем. К счастью, кровавые события скоро закончились, но из предосторожности детей возвращать повременили.

Вот тогда я и начала сочинять для сына повесть-сказку и отправлять ее в письмах в Россию. А потом я узнала, что на чтение очередной главы собираются и дети, и взрослые — все от мала до велика. Так за полгода из писем получилась книга — «Тайна людей с двойными лицами», которая в 1989 году вышла в северо-осетинском издательстве «ИР». Я держала в руках экземпляр моей первой книги, и мне казалось забавным, что люди подумают, будто эту книгу написал настоящий писатель, а это всего-навсего я.

А потом были десять лет кропотливой работы над стилем, над словом, тома прочитанных книг, хождения по издательствам, отказы, восторженные рецензии, надежды и снова отказы. Порой я впадала в отчаяние, но, как барон Мюнхгаузен, за косичку вытаскивала себя из болота безнадежности и снова продолжала писать. Повесть рождалась за повестью. Я писала не в стол. Я всегда писала для читателей.

Были ли в моей жизни трудности? Сколько угодно. Но это уже другая история, такая длинная, что здесь для нее места не хватит.