Как братьев превращают в лягушек

Тинка удивленно показала на пото­лок. Там, как и снаружи на ночном небе, сияли звезды и плыла почти полная лу­на, будто потолок был стеклянный.

Они тихонько лежали рядышком и слушали тишину. На улице тихо стреко­тали сверчки, в соседнем саду играла музыка.

А-а-а! — взвизгнула вдруг Тинка и подпрыгнула на кровати: что-то тяжелое плюхнулось ей на ноги.

Да не кричи ты, — успокоила ее Лисси и показала на четыре небольшие .ямки, которые перемещались по одеялу.

Тинка облегченно вздохнула.

— Казимир, ляг, пожалуйста, к Лис­си, — попросила она кота.

Кот обиженно фыркнул, но Тинкину просьбу выполнил, о чем она догадалась по овальному следу на одеяле: он свер­нулся клубком в ногах Лисси.

Спокойной ночи, — сказала Тинка.

Спокойной ночи, — сказала Лисси.

Спокойной ночи, — сказал низкий незнакомый голос.

Теперь от испуга подбросило их обе­их. Лисси вынула из-под подушки при­пасенный на всякий случай карманный фонарик, включила его и осветила ком­нату.

Успокойтесь, трусихи, это я, — сно­ва проскрипел голос, похожий на самую низкую струну контрабаса.

А кто ты? — спросила Лисси, серд­це которой готово было выскочить из груди.

Да кровать, кто же еще. Я хотела всего-навсего быть вежливой. Извините.

Со вздохом облегчения девочки опус­тились на подушки. Им предстояло еще ко многому привыкнуть в этом доме.

Утром солнце пощекотало нос Лисси. Она громко чихнула и проснулась. При­щурившись, девочка посмотрела на по­лоску яркого света, которая пробивалась из слухового окна. Прошло довольно много времени, прежде чем она вспом­нила, почему оказалась на огромной чу­жой кровати под незнакомым красным одеялом. Тинкина половина кровати была пуста.

Зевая, как бегемот, и сладко потяги­ваясь, Лисси выскользнула из постели и засеменила в ванную комнату.

В ванной пахло кокосом и персиком, что было верным признаком того, что Тинка уже приняла душ и вымыла голову.

Потом Лисси спустилась вниз и, вме­сто того чтобы сказать «доброе утро», закричала:

— И почему это некоторым надо каж­дый день мыть голову? Моим волосам хватает одного раза в неделю, от силы

двух.

Из комнаты с книгами сначала донес­ся испуганный крик, потом раздался грохот. Лисси просунула в дверь непричесанную голову и увидела Тинку, стоя­щую на четвереньках.

Зарядку делаешь? — спросила Лисси.

Порядок навожу. — Тинка спрятала толстую зеленую книжку и даже не обернулась.

Тот, кто любит порядок, слишком ленив, чтобы искать, — вспомнила Лис­си одну из своих любимых пословиц.

Вот и чудесно, я как раз люблю лентяйничать, — ответила Тинка, не глядя на сестру, чтобы скрыть пылаю­щие щеки. Так она поступала всякий раз, когда делала то, чего не должна бы­ла делать.

Я скоро приду, — пообещала за­спанная Лисси сводной сестре и скры­лась в ванной.

Когда Тинка услышала шум льющей­ся воды, она снова взяла в руки книгу в переплете из шерсти и быстро отыскала нужное заклинание.

«Ты ведь собиралась никогда не кол­довать в одиночку», — строго напомни­ла она самой себе. И тут же сама себе возразила: «А что в этом такого?»

Немного позже девочки позавтрака­ли наисвежайшими, только что накол­дованными кукурузными хлопьями с молоком и покормили голодного Кази­мира.

— А не навестить ли нам госпожу Ворм? — заявила Тинка тоном заядлой искательницы приключений. — Заодно проверим новое отопление.

Лисси не возражала.

Они вышли за ворота и на улице столкнулись с соседями — супружеской четой, которые гуляли со своей таксой.

У дамы было очень узкое лицо и ост­рый нос. Ее муж то и дело втягивал го­лову в плечи, как черепаха, которая хо­чет спрятаться в панцирь.

Дама смерила Лисси с головы до ног презрительным взглядом. Особенно долго   она   рассматривала   бархатную шляпку с зубчатыми полями, будто на голове у Лисси сидела медуза.

— Итак? — Незнакомый господин вы­зывающе посмотрел на девочек.

Итак? — эхом откликнулась Лисси. — Ну!

Ну! — передразнила его Лисси.

Нахалки! — возмутилась дама. — Вас что, не учили здороваться со стар­шими?

Ну почему же, — вежливо возрази­ла Лисси, — но нас учили и тому, что неприлично пялиться на людей.

Дама стала пунцово-красной от воз­мущения и пробормотала что-то вроде слов «неслыханная наглость!».

Ее муж предупреждающе поднял ука­зательный палец:

— Мы пожалуемся вашим родителям.

Лисси кивнула:

— Сделайте одолжение, именно от них мы и научились тому, что нельзя пялиться на людей.

Тинка юркнула под надежное при­крытие, то есть за спину Лисси, потому что едва могла сдержать смешок.

— Соплячки! — завопила дама. — Нам не нужны такие соседи. Мы уходим,

Альфред, мы не должны терпеть подоб­ного обращения! — пролаяла дама и потянула мужа за собой. Тот все еще угрожал поднятым вверх указательным пальцем и подыскивал подходящие сло­ва. Но слова не находились, поэтому он молча то открывал, то закрывал рот и теперь был похож на зеркального карпа.

Хотела бы я знать, где живет эта парочка. — Тинка покачала головой и поглядела вслед супругам.

Сейчас выясним!

С этими словами Лисси кинулась вслед за супружеской парой, обогнала ее и бесцеремонно преградила дорогу.

Мы ведь еще не познакомились. Я Луиза, дома меня зовут Лисси, а это моя сводная сестра Катарина, или про­сто Тинка. А как зовут вас?

Господин и госпожа доктор Лидофские, — чопорно представилась дама, цокнула высокими каблуками и отодви­нула Лисси в сторону.

Лисси сложила губы дудочкой, пока­чала бедрами и прошипела:

— Господин и госпожа доктор Лидофские.

Вернувшись к Тинке, она сказала:

— Фамилия ЛиДООФские [2] подходит им куда больше.

Смеясь, девочки пошли по Кристаль­ному переулку. На соседней садовой ка­литке они обнаружили латунную таб­личку с витиеватыми буквами «Лидофские».

— Стало быть, наколдовать себе сосе­дей получше нельзя, иначе госпожа Шикетанц давно бы так и сделала, — предположила Лисси.

На автобусе они добрались до переул­ка Граммгассе, где находился старый дом семейства Клювелей. Тинка открыла входную дверь и прошла вперед. Кварти­ра Клювелей помещалась на втором эта­же, туда только что вселились новые жильцы. Госпожа Ворм жила двумя эта­жами выше. Тинка позвонила в дверной звонок, но старушка не открыла.

— Жа-аль, — протянула Тинка и ра­зочарованно вздохнула.

Лисси не смогла побороть искушение и съехала вниз по перилам. Тинка, оде­тая в этот день в брюки, последовала ее примеру.

На первом этаже они приземлились прямо у ног домоправителя, которого братья и сестра Клювель называли Грумпи. Его лицо всегда напоминало печеную картофелину, а настроение все­гда соответствовало внешнему виду.

Запрещается! — буркнул домопра­витель и ворча начал подниматься по лестнице. В руках он держал металличе­ское ведро из-под угля. — Никакого по­коя, даже в субботу.

Зачем ему летом уголь? — удиви­лась Тинка.

Дверь во двор оставалась открытой, и оттуда доносились взволнованные голо­са. Охваченная любопытством, Тинка выбежала во двор.

Сначала она увидела только спины многочисленных жильцов. Все эти люди были ей знакомы. Они встали в круг и давали кому-то советы. Тинка поняла, что речь шла о холодной воде и кубиках льда.

Лисси с трудом протиснулась сквозь толпу и оказалась перед стулом, на ко­тором полулежала престарелая дама. С нее градом лил пот, седые букли при­липли к голове. Какой-то молодой чело-

век обмахивал ее журналом, а какая-то женщина щупала пульс.

Здравствуйте госпожа Фринг, — обратилась Тинка к даме в джинсах и светлом пуловере.

Вот так сюрприз! Как поживаешь на новом месте?. — Госпожа Светлый пуловер была рада видеть Тинку.