Черный саквояж

– Эй! – крикнул он. – Вы что здесь делаете? Сюда нельзя.

– Скорей, – шепнул я Сорокалету, который хотел было начать объяснения с тем человеком. Я надеялся, что ящик помешает ему преследовать нас.

И в самом деле, обернувшись с лестницы, я услышал, как шаги преследователя остановились. Сейчас он думает, понял я, поставить ящик или забыть о нас.

Дальше я не слушал. Руслан, рыча, как отдаленный гром, тащил меня вверх. Потом мы промчались каким-то коридором, проскочили еще один пролет лестницы. Я всей спиной ощущал тяжелое дыхание Сорокалета, который не привык бегать по лестницам. Затем была еще одна дверь, которая, распахнувшись, вывела нас в куда более широкий и хорошо освещенный коридор, с ковровой дорожкой на полу. По обе стороны шли одинаковые двери с номерами на них. А в дальнем конце коридора, удивленно подняв голову, сидела за небольшим столом полная женщина.

Именно к ней нас и волок неудержимый Руслан.

Женщина грозно поднялась нам навстречу.

– Что-то будет, – сказал я.

Женщина, судя по ее виду, ничего и никогда не боялась, так что перед Русланом она не отступит.

Но я не мог ничего поделать. Ни остановить Руслана, ни остановить женщину.

И только буквально натолкнувшись на нее, Руслан затормозил.

– Так, – сказала женщина. – Значит, бегаем?

– Простите, – сказал я. – Мы только на минутку. Нам надо найти одного человека. Мы найдем и уйдем.

– Проживание с животными, – сказала женщина, – строго запрещается.

– Но мы не проживаем. Мы не собираемся проживать, – сказал я и обернулся к Сорокалету за поддержкой. Хотя уже понимал, что в житейских ситуациях Сорокалет – плохая опора.

– Мы сейчас, – завякал мой великий коллега. – Мы только одну минутку, мы не знали.

Прозвучали эти слова так неубедительно, что я бы на месте той женщины решил, что мы собираемся украсть у нее шариковую ручку. Даже мой неустрашимый Руслан оробел. Он мог бы встретить грудью пятерых бандитов, но, когда женщины разговаривали с ним таким тоном, моему псу хотелось поджать хвост и уйти под диван.

– И вообще, – голос женщины катался по коридору, как паровоз, – как вы сюда проникли?

– Снизу, – сказал я покорно. – Через кухню.

Я первым из всех догадался, что мы попали в гостиницу «Мечта» через задний ход. Я часто проходил мимо этой гостиницы, но как-то не задумывался, что сзади она выходит прямо к нашему Дому пионеров.

– Если вы сейчас же не покинете помещение, – сказала женщина...

Но завершить свою фразу она не успела, потому что Руслан нас всех перехитрил. Оказывается, он только притворялся, что перепугался. В самом деле он вертел носом и обдумывал следующий ход. Неожиданно он рванул так, что я выпустил поводок, на полусогнутых лапах проскользнул мимо дежурной и подбежал к двери номер 26. Перед дверью он сделал стойку и два раза гавкнул так, что даже женщина оробела.

– Вот видите, – сказал я, воспользовавшись паузой. – Собака служебная, знает, кого искать. Вы мне лучше ответьте, куда делся тот подозрительный гражданин с черным саквояжем?

Я понимаю, что ростом я не вышел и голос у меня тонкий, но ситуация была такая необычная, что дежурная тоже растерялась. Представьте себе – прибегают два странных человека с громадным водолазом, и громадный водолаз делает стойку именно у того номера, где живет человек с саквояжем.

– Вы имеете в виду Григорянца? – спросила женщина.

– Именно его, – ответил я.

– Так он выписался.

– Давно? – У меня как оборвалось все. Неужели после такого замечательного подвига Руслана мы окажемся ни с чем?

– Да только что. Вы его, наверное, внизу догоните. Только попрошу мне сначала показать документы. По какому такому праву вы меня спрашиваете?

Дежурная опомнилась, и, если продолжать с ней разговор, она, конечно, снова перейдет в наступление. Так что планомерное отступление было единственным выходом.

Теперь у нас было еще одно звено в цепочке тайн – имя, под которым владелец саквояжа находился в Москве.

Но имя само по себе мало что значило. Если человек умеет воровать мысли, то уж, наверное, он умеет и подделать паспорт.

Мы сбежали вниз, в холл гостиницы. Там дремали в креслах командированные в ожидании места. Они поглядели на нас с любопытством. Но куда больше удивился швейцар в синем мундире.

– Как так? – спросил он. – Вы же не входили.

– Неважно, – сказал Сорокалет, который постепенно осмелел. – Мы здесь по делу.

– Скажите, пожалуйста, – сказал я, удерживая Руслана, который вновь взял след и тянул меня к двери. – Такой незаметный человек с черным саквояжем не выходил только что? Он у вас прописан под кличкой Григорянц.

– Григорянц? – Наше появление было таким неожиданным, что швейцар не стал выяснять, как мы сюда попали. Он послушно начал перебирать пропуска, которые выдают тем, кто уезжает из гостиницы, чтобы они не захватили с собой случайно полотенце или ночной столик. Бумажка с фамилией Григорянц была с самого верха.

– Только что покинул, – сказал швейцар.

– Куда он пошел?

– Да только что, – сказал швейцар. – Еще такси не успел поймать.

Руслан тянул меня изо всех сил, и я не успел дослушать швейцара до конца, как оказался на улице.

И увидел, как к тротуару подъехала зеленая «Волга» и незаметный человек с черным саквояжем сделал шаг к ней, потому что машина приехала за ним.

– Стойте! – крикнул Сорокалет, узнавший грабителя. – Никуда вы не уедете!

Как только он увидел похитителя, он сразу изменился. Куда-то делись его робость и неуклюжесть. Он даже обогнал Руслана и первым настиг владельца саквояжа.

Тот резким движением спрятал саквояж за спину и совершенно неожиданно для меня завопил:

– Милиция!

Вы можете вообразить любую сцену, но чтобы пришелец, похититель мыслей, звал на помощь милицию – это выше понимания. Можно было бы рассмеяться, но никому смеяться не хотелось. Меньше всех – мне, потому что я увидел то, что другие не заметили: шофер машины, чем-то очень похожий на похитителя мыслей, поднял руку, и в руке его было черное. Блестящее. Это был пистолет.

Честно говоря, я только потом сообразил, что это пистолет. Но я вцепился в поводок Руслана и закричал Сорокалету:

– Обратно! Ложись!

Но, конечно, Сорокалет меня не понял. Он настиг похитителя в тот момент, когда похититель вваливался спиной в открывшуюся дверь машины. Но тогда же к машине прибежал и милиционер.

Не знаю, откуда он прибежал. Это был молодой, серьезный милиционер, но я ему не обрадовался. Мне почему-то показалось, что милиционер из их компании, тоже перевертыш.

Милиционер профессионально оценил обстановку. Он сразу сказал мне:

– Убрать собаку!

А сам уже подхватил за плечи Сорокалета и оттащил его от машины.

– Что происходит?

Я сразу ответил:

– У него пистолет, – и показал на шофера.

Милиционер не то чтобы вздрогнул, но насторожился, подобрался как перед прыжком. Все его внимание переключилось на шофера.

А тот спокойно открыл дверь машины с правой стороны – он сидел у самой двери, как бы скользнул в нашу сторону от руля, – и, вылезая, протянул милиционеру пистолет рукояткой вперед. А другой рукой полез к себе во внутренний карман.

Милиционер сразу успокоился. Ясно было, что это не преступники. Зачем преступникам так быстро и спокойно отдавать пистолет?

Сорокалет смотрел на пистолет с удивлением мальчишки.

Милиционер взял пистолет и протянул другую руку вперед. Шофер вложил в нее удостоверение. И вся эта сцена была такой спокойной, даже солидной, что меня вдруг посетила странная мысль: а вдруг мне только показалось, что у меня украли изобретение? И в самом деле всю эту дикую историю придумал Сорокалет? Вдруг он не очень нормальный?

Пока милиционер читал удостоверение, кося глазом на машину, второй человек, тот самый, с саквояжем, тоже достал удостоверение и тянул его, не вылезая из машины.

Милиционер заметил его движение и взял удостоверение той рукой, в которой был пистолет. Я понял, что в удостоверении написано что-то такое, что успокоило милиционера.