Последний койот

Проникнув в здание, Босх поднялся на второй этаж и отправился в отдел судебной экспертизы, лелея надежду не встретить там знакомых детективов или сотрудников отдела, с которыми у него не сложились отношения.

Распахнув дверь, он почувствовал запах только что сваренного кофе. Однако на этом положительные моменты заканчивались, поскольку в комнате находился один только Ларри Сакаи, который сидел за столом, уткнувшись в лежавшую перед ним газету. Это был хирург-патологоанатом, которого Босх не особенно жаловал, и чувство это было взаимным.

– О, Гарри Босх притащился, – сказал Ларри, с сожалением отрываясь от газеты. – Как говорится, только вспомни о черте, так он и объявится. Я как раз читал о тебе в «Таймс». Там пишут, что ты находишься в госпитале.

– Я здесь, Сакаи. Разве не видишь? А где Хоншелл и Линч?

Хоншелл и Линч были патологоанатомами, всегда готовыми оказать Босху услугу без лишних слов и не требуя ничего взамен. Это были хорошие ребята.

– Оба на вызове. Неспокойное сегодня выдалось утро. Похоже, строители, разгребая развалины, опять наткнулись на «жмуриков».

Про Сакаи сплетничали, что он в таких случаях брал с собой камеру и фотографировал изуродованные рухнувшими конструкциями трупы, а снимки продавал под вымышленным именем в бульварные газетенки. Уж такой это был человек.

– Есть еще кто-нибудь?

– Нет, Босх. Только я. Тебе что, собственно, нужно?

– Уже ничего.

Босх повернулся, чтобы уйти, но в последний момент заколебался. Ему требовалось сравнить отпечатки, а ждать не хотелось. Он оглянулся и посмотрел на Сакаи.

– Речь идет о дружеской услуге, Сакаи. Если ты мне подсобишь, то можешь рассчитывать на ответную услугу с моей стороны.

Сакаи наклонился вперед так низко, что Босх с высоты своего роста видел только кончик торчавшей у него во рту зубочистки.

– Когда ты говоришь об ответной услуге, Босх, мне почему-то представляется больная СПИДом старая шлюха, готовая бесплатно со мной переспать.

Сказав это, Сакаи разразился хохотом – до того смешным ему показалось придуманное сравнение.

– Так, значит, ставишь вопрос? О'кей.

Босх, едва сдерживая гнев, двинулся к двери. Он уже сделал пару шагов по коридору, когда услышал, что Сакаи зовет его назад. На это он и рассчитывал. Глубоко вздохнув, он вернулся в отдел.

– Брось выпендриваться, Босх. Я ведь не сказал, что отказываюсь тебе помочь. Я, знаешь ли, прочитал твою историю и понимаю, через что тебе пришлось пройти. Так что не злись на меня, хорошо?

«Что-то я сомневаюсь, чтобы ты меня понимал», – подумал Босх, но сказал другое:

– Хорошо, не буду злиться.

– Так какая же услуга тебе от меня требуется?

– Мне нужно снять отпечатки пальцев у одного из твоих клиентов, которые покоятся в здешнем холодильнике.

– У которого?

– У Миттеля.

Сакаи посмотрел в газетную статью, которую читал до прихода Босха, и удовлетворенно хмыкнул.

– У того самого Миттеля, что ли?

– Другого не знаю.

С минуту Сакаи молчал, обдумывая просьбу Босха.

– Вообще-то мы такое делаем, но только по требованию офицера, который ведет расследование.

– Хватит нести чушь, Сакаи. Ты читал статью и отлично знаешь, что не я расследую это дело. Но мне нужны отпечатки. Короче, ты сделаешь это или я напрасно трачу с тобой время?

Сакаи поднялся. По мнению Босха, он знал, что, если, предварительно обнадежив, даст сейчас задний ход, ему не будет веры в рамках системы взаиморасчетов по принципу «услуга за услугу», имевшей хождение в суровом полицейском братстве, членом которого, пусть лишь до определенной степени, он являлся. Зато, выполнив просьбу Босха, он получил бы преимущество, поскольку тот считался бы его должником.

– Утихомирься, Босх. Я, так и быть, сниму для тебя эти отпечатки. А ты пока посиди и попей кофе. Я только что сварил.

Босху претила мысль оказаться у Сакаи в долгу, но дело того стоило. Только сверив отпечатки и получив положительный результат, он мог считать расследование законченным. В противном случае пришлось бы открыть это дело снова.

Босх пил кофе и ждал. Примерно через четверть часа патологоанатом вернулся, помахивая в воздухе карточкой, на которой еще не просохла краска. Вручив ее Босху, он подошел к столу, чтобы налить себе кофе.

– Эти отпечатки точно сняты у Гордона Миттеля?

– Точнее не бывает. О том, что это был Гордон Миттель, свидетельствовала бирка, висевшая у трупа на большом пальце ноги. Должен тебе заметить, при падении он расшибся чуть ли не в лепешку.

– Рад слышать.

– Сдается мне, что эта история, опубликованная в газете, не столь уж достоверна, как пытаются нас уверить парни из ПУЛА. В противном случае ты не рыскал бы здесь, добывая отпечатки.

– Она достоверна, Сакаи. На этот счет можешь не беспокоиться. Но не дай тебе Бог сказать репортерам, что я приезжал сюда за отпечатками. Я ведь и вернуться могу.

– Только не надо так напрягаться, Босх. Грыжу наживешь. Бери отпечатки и сваливай. В жизни не встречал парня, который мог бы так испортить настроение человеку, оказавшему ему услугу.

Босх вылил свой кофе в помойное ведро и направился к выходу. У двери он остановился и повернулся к Сакаи.

– Весьма тебе благодарен.

Слова благодарности пришлось из себя выдавливать. Все-таки Сакаи был тот еще тип.

– Запомни, Босх. За тобой должок! – напомнил он, размешивая ложечкой сливки у себя в чашке.

Босх вернулся к конторке, извлек из кармана четвертак и сунул его в коробочку, где хранился «кофейный фонд» патологоанатомов.

– Это для тебя лично, – сказал Босх. – Теперь мы квиты...

Он шел по коридору и услышал, как Сакаи, выглянув за дверь, обозвал его задницей. Для Босха это свидетельствовало, что все еще может устроиться наилучшим образом. По крайней мере в его, Босха, мире.

Подкатив пятнадцатью минутами позже к Паркеровскому центру, Босх понял, что у него проблема. Ирвинг не вернул его идентификационную карточку, которая считалась вещественным доказательством по делу Миттеля, поскольку находилась при нем в момент смерти. Босх некоторое время слонялся у входа, пока не заметил группу детективов и административных работников, направлявшихся к Паркеровскому центру из пристройки «Сити-холла». Когда они всей гурьбой вошли в двери, Босх присоединился к ним и незаметно проскользнул мимо дежурного офицера.

Босх застал Хирша в отделе и спросил, не вывел ли он из поисковой системы отпечатки, сканированные с карточки, которую он передал ему во время своего предыдущего визита. Те, что были сняты с пояса Марджери Лоув.

– Нет. Ждал, когда вы объявитесь.

– Вот и хорошо. У меня есть серия свежих отпечатков, которые необходимо сравнить с теми.

Хирш колебался не более секунды.

– Позвольте на них взглянуть.

Босх достал из портфеля карточку, которую дал ему Сакаи. Хирш повертел ее в пальцах, поворачивая к свету таким образом, чтобы лучше видеть папиллярные линии.

– Очень ясные и четкие отпечатки. Тут и компьютер не понадобится. Вы ведь хотите сверить их с теми, что на желтой карточке?

– Совершенно верно.

– Хорошо. Если вы немного подождете, я проведу визуальное сличение на месте.

Хирш достал из ящика стола желтую карточку с отпечатками с пояса Марджери Лоув, положил ее на предметный столик, поместил рядом карточку с отпечатками Миттеля и некоторое время рассматривал их через увеличительное устройство с электрической подсветкой. Босх наблюдал за манипуляциями Хирша, который быстро переводил взгляд с одной карточки на другую, словно следя за скачками теннисного мяча через сетку.

Наблюдая за работой Хирша, Босх вдруг осознал, что больше всего на свете хочет, чтобы парень оторвался от окуляров и сообщил о полной идентичности отпечатков. Ему не терпелось получить официальное подтверждение того, что дело закончено и его можно сдать в архив.

Они провели еще пять минут в полном молчании. Наконец теннисный матч завершился, и Хирш повернулся к Босху, чтобы сообщить счет.