Неприкрытая жестокость

— Вы бы еще спросили, умеет ли толстый ребенок пукать! Конечно, можете!

Близнецы радостно скакали вокруг него, направляясь к дому. Войдя внутрь, Кармайн резко остановился. Прямо перед ним на стене красовалась жуткая голова — зеленоватая и раздувшаяся.

— Это — Артур де Мортейн, — сказал Горди. — Первая жертва Каменного человека. Все они ведут свой род от короля Артура и его законной жены — француженки Жислейн.

— Вы сами будете сниматься?

— В этом фильме? Капитан, мы и есть главные герои! — воскликнул Робби. — Вы видите близнецов Теннисон, неординарных сыщиков.

— Ага! Действие происходит в тысяча восемьсот девяностых.

— Да, на жутких кладбищах в дымке лондонского смога. Каменный человек представляет собой нечто среднее между мумией и Франкенштейном.

— Почему бы не сделать его обаятельным и красивым, как Грегори Пек?

Нет, так им не подойдет; они стали заложниками привычного образа.

— Гарантирую, тебе понравятся близнецы Уорбертоны и то, что они написали, — говорил он Майрону несколькими минутами позже, листая страницы одного из массивных альбомов. — Чистый Голливуд! В их сценарии также достаточно много смешного. Не говоря уж о том, что сами Уорбертоны — настоящие комики… Ну? Так я говорю им, чтобы садились на самолет, или нет?

Кармайн повесил трубку.

— Садитесь сегодня же на самолет, летящий на Запад, джентльмены. Мистер Мандельбаум уделит вам целое утро, а если ему понравятся ваши комиксы, то и обед в «Поло-лондж».

— Оказывается, они обхаживали меня ради моих связей с большим человеком из Голливуда, — сказал Кармайн, вернувшись в окружное управление.

— Они выйдут сухими из воды, — без тени одобрения заметил Ник. — Не замешаны ни в чем криминальном, стали богачами за счет бедной мисс Уорбертон, а теперь еще продадут свою идею лично Майрону Менделю Мандельбауму. — Он скривил губы. — Вот хитрюги!

— Согласен, Ник, хитрюги, — ответил Кармайн. — И являются ярким примером того, что может произойти с неопределившимся человеком. Им повезло в жизни, а значит, не обязательно идти на преступление.

— Верно, как у адвокатов, — сказал Ник.

— Тебе кто-то предъявил иск?

— Нет. Я только поддерживаю точку зрения Шекспира, вот и все.

— Того, наверное, изрядно донимали адвокаты, — вставила Делия. — Возможно, даже от обманщика Бэкона.

— Нет, нет, не будем снова продолжать эту тему! — воскликнул Кармайн. — Два разрешившихся дела не дают нам повода для веселья. Слишком много трупов.

«Эту часть своей работы я ненавижу сильнее всего», — думал он, осаживая их энтузиазм и приподнятое настроение в связи с закрытием длинного и непростого расследования.

Вошла Хелен.

— Мне можно присоединиться? — спросила она.

— Конечно. В любом случае мы сейчас отправляемся на обед.

— Курт был вандалом? — спросила Хелен.

Кармайн рассказал все еще раз.

Потом девушка резко сменила тему:

— Папа уже видел стеклянного мишку Тедди?

— Я повезу его сегодня после обеда, — ответил Кармайн.

— А я поехать не смогу, верно?

— Боюсь, что нет.

Она сделала глубокий вдох.

— Кармайн, я знаю, что так не положено, но никак не могу избавиться от мучающего меня вопроса, — сказала она. — Сущая головоломка, и я никак не могу найти ответа. Если знаете, скажите мне, и клянусь, больше никогда не упомяну Додо.

— Любопытство кошку сгубило, Хелен.

— Но информация вернула ее к жизни.

— Хорошо, но только один вопрос. Спрашивай.

— Курт присутствовал на каждой вечеринке в Кэрью, но явно не был тем симпатичным парнем на диванчике. Ведь Курт был всегда на виду! Кто тогда тот незнакомец, которого никто не смог опознать?

— Неизвестно. Это остается для нас загадкой.

— Не означает ли это, что есть еще один Додо?

— Если бы так, он уже нанес бы первый удар. Я сомневаюсь, что Холломен когда-нибудь еще пополнится женщинами, скрывающими свое изнасилование, по крайней мере в таком количестве уж точно не будет. Так как все пострадавшие описывали одного и того же человека — более или менее, — нам следует принять на веру, что он действительно посещал вечеринки в Кэрью. Я полагаю, что мы столкнулись с психологом, который пишет книгу или проводит какие-то исследования. Раз он не рассказал об этом девушкам, значит, его намерения неэтичны. Я понимаю, что в Кэрью больше не проводится таких вечеринок, но «джентльменский патруль» продолжает искать загадочного мужчину. Если он проявится, его арестуют.

— Даже если он ничего не сделал? — спросила Хелен.

— За одни только расспрашивания. И получит предостережение, если в нем возникнет необходимость. Никто не хочет появления подражателя Додо.

— Никогда об этом не думала, — сказала Хелен и повернулась к Делии: — Ты ведь говорила, что молния не бьет дважды в одно и то же место?

— Смотря какая молния, дорогая.

— Это уж слишком! Подражатель Додо! Вы же не серьезно?

— Тогда кто он? — спросила Делия. — Коварный психолог?

ММ был потрясен.

— Это самая необычная вещь из когда-либо виденных мной, — сказал он, во все глаза рассматривая стеклянного мишку Тедди. — Хелен была права насчет его глаз, они завораживают.

— Вы бы видели его в витрине магазина при правильном освещении, — сказал Кармайн. — Дыхание захватывает.

— Слышал, вы реквизировали собаку и кота.

— Для детишек. Думаю, это был мудрый поступок.

— Пока одно из животных не умрет, — тяжело вздохнул ММ. — Вот тогда начнется настоящий кошмар!

— Глас опыта?

— И неоднократного.

— Где вы собираетесь разместить эту красоту?

— Оберги изводят меня, требуя финансировать постройку художественной галереи, но они хотят небольшое здание — интимное, как сказал Хорс. Но в таком здании трудно найти подходящее место для Голубого Мишки — так его теперь будут называть, — поэтому попрошу Хорса найти пригодный для этого дом. Голубой Мишка должен располагаться в центре зала, от него до зрителей должно быть не менее трех метров, чтобы какой-нибудь маньяк не смог разбить его молотком. — ММ вздохнул: — Мир полон маньяков! Взгляните на Курта фон Фалендорфа. Я даже надеялся, что моя дочь выйдет за него замуж. Никому и никогда нельзя доверять.

— Верно, — серьезно ответил Кармайн.

— Здесь Голубого Мишку тоже нельзя оставлять.

— Его сегодня отвезут в банковское хранилище, сэр. Я заполню необходимые бумаги и передам вам, чтобы вы могли забрать Тедди в ваше хранилище.

— Что вы думаете, Кармайн? — спросил ММ, когда они вышли.

— О чем, мистер президент?

— О доме для Голубого Мишки.

— Попросите вашу жену возглавить утвердительный совет. Она добьется успеха.

— У тебя прекрасный дом, — сказал Фернандо Васкес Кармайну в субботу вечером, с удобством расположившись в его кабинете. — Столько произведений Востока, такие насыщенные цвета.

— И подобно жителю Древнего Рима, я сам занимался декором, — сказал Кармайн с довольной улыбкой.

Приглашение на ужин для Фернандо и его жены заставило себя ждать дольше, чем позволяли приличия, но Дездемона только в начале декабря снова стала сама собой.

Сейчас она расположилась на кухне вместе с Соледад Васкес, оставив мужчин наслаждаться портвейном и сигарами.

— Морин Маршалл считает, что Кори повысили, — с усмешкой сказал Фернандо.

— Его зарплата немного выросла, — заметил Кармайн. — К тому же он получил очень красивую форму. Думаю, пройдет месяцев шесть, прежде чем Морин опять начнет болтать о пренебрежительном отношении к ее мужу.

— Знай своих врагов в лицо, — сказал Фернандо.

— Но она ведь не прорвется через твою оборонительную систему, верно?

— Ни за что. Она не знает меня так, как вас всех. Большая часть ваших неприятностей происходит из-за дружественных отношений, доходящих до фамильярности, — отсюда и неуважение. Моя сильная сторона в большой численности моих людей.