Убить чужой рукой

Вернувшись к столу, он передал ей кофе, и она наконец смягчилась.

— Итак, кто тебя навел? — спросила Д.Д., раскрывая пакетик с сахаром.

— Харрис Рид, сыщик, работает на Гэньонов.

— Гэньонов? На Джеймса и Марианну?

— Весьма энергичный дуэт.

Д.Д. нахмурилась:

— А он откуда узнал?

— Понятия не имею.

— У него есть связи в департаменте?

— Возможно.

Она поморщилась.

— Ох уж мне эти полицейские участки. Один напьется, а у всех остальных похмелье. Стало быть, Гэньоны следят за событиями?

— Судя по всему.

— Как интересно. — Она высыпала в кофе сахар и теперь принялась за сливки. — А ты, Бобби? Если хорошенько подумать, не отправиться ли тебе куда-нибудь на рыбалку?

Он развел руками:

— Не могу.

— Да, я слышала об иске. Не повезло.

Бобби не мог не согласиться с ней.

— У тебя есть адвокат? Насколько все это серьезно?

— Не знаю. — Он пожал плечами. — Я пока еще не подыскивал себе адвоката, был слишком занят.

Она перестала размешивать кофе.

— Бобби, нужно относиться к таким делам серьезнее. Если на полицейского подали в суд лишь за то, что он делал свою работу… Это повод для размышления.

И он снова признал ее правоту.

— Вы, ребята, когда получили этот звонок, отправились на вызов вместо нас, никто и не думал вас подставлять.

Бобби не хотелось об этом говорить, сделанного все равно не поправишь.

— Так что произошло в гараже? — спросил он. — Что стряслось с нашим добрым доктором?

Д.Д. вздохнула, отхлебнула кофе и уселась поудобнее.

— Ничего толком не известно. Предположительно, что он с кем-то переспал ровно на один раз больше, чем следовало бы.

— Конкурент?

— Больше похоже на месть обозленного супруга. Доктора Рокко атаковали сзади. Нападавший оказался настолько силен, что отхватил ему ножом полшеи.

— Крови было много, — пробормотал Бобби.

— Еще бы. Убийца подождал, пока доктор начнет садиться в машину, поэтому почти все выплеснулось на водительское сиденье. И веселье на этом не закончилось. Доктора Рокко кастрировали.

— Кастрировали?

— Да, отрезали ему член, — устало уточнила Д.Д. — Мы нашли его в бардачке.

— Боже, — сказал Бобби.

— Точно.

Бобби нахмурился. Слишком личное дело. И чересчур много суеты.

— А что показывают камеры наблюдения?

— Я как раз просматривала записи. Они очень нечеткие, почти ничего не видно. Тот, кто это сделал, неглуп. Застал доктора врасплох, в его собственной машине. Убийца предположительно прятался на заднем сиденье. В «БМВ» тонированные стекла. Вдобавок стояла глубокая ночь. Любой прохожий увидит всего-навсего силуэты двух людей, сидящих в салоне. И никому в голову не придет, что один из пассажиров мертв, а у другого в руках зазубренное лезвие. Ох, люди. Готова поклясться, они насмотрелись слишком много фильмов.

— Такая уйма крови, — сказал Бобби. — Полагаю, вокруг полно отпечатков…

— Сам подумай. — Она подцепила вилкой тост и принялась жевать его. — Ты ведь там был, Бобби. Вообрази себе этот огромный холодный гараж, все подсобные помещения, с которыми он соединен, и скажи мне, что мы имеем.

Бобби стал вспоминать. В свете прожекторов цементный пол казался абсолютно ровным и чистым. Ни единого алого пятнышка. Он нахмурился, а потом внезапно улыбнулся:

— Больница… Перчатки!

— В яблочко. На улице, у бокового входа, мы нашли мешок с мусором, там лежали окровавленные перчатки, халат и бахилы. Судя по всему, убийца переоделся, сделал свое дело, потом все снял и выбросил. Возможно, он проник в гараж в обличье какого-нибудь старого хирурга. Когда все было кончено, он улучил момент, вылез из машины, разоблачился и неторопливо ушел.

— Должны остаться следы, — сказал Бобби. — Он же садился в машину.

— Пассажирское сиденье испачкано кровью. Вероятно, он пытался стереть пятно, скорее всего краем халата. Кровь полностью не оттерлась, но все отпечатки уничтожены. Потрясающее невезение.

— Благоразумие, — вслух размышлял Бобби. — План.

— И да и нет. Убийца, конечно, действовал обдуманно, но все необходимое он нашел на месте. Стало быть, он не загадывал так далеко. Преступник наверняка не сотрудник больницы, хотя, учитывая место преступления, нельзя сбрасывать эту мысль со счетов. — Д.Д. съела уже полпорции и теперь удовлетворенно вздохнула. — Отлично. Честное слово, если бы это не грозило мне преждевременным тромбозом, я бы приходила сюда каждый день.

— А как насчет подозреваемых?

— Смешно, что ты об этом спрашиваешь.

— Ты ведь не думала обо мне? — Он искренне испугался.

— А я должна?

— Ди-Ди, послушай…

— Расслабься, Бобби. Речь идет о твоей подружке Кэтрин Гэньон.

Бобби нахмурился. Это была явная ловушка, но он не собирался туда попадаться.

— Не понимаю, — ответил он после краткой паузы.

— В прокуратуре занялись этим вопросом вчера. По слухам, смерть мужа очень выгодна ей. Говорят, она подыскивала себе… помощника или готового на все любовника.

— Копли полагает, Кэтрин сошлась с Тони Рокко, чтобы он убил ее мужа?

— Окружной прокурор попытался побеседовать с доктором вчера днем. Рокко отказался.

Бобби кивнул, держа кружку обеими руками, и задумался.

— Если Тони Рокко был на стороне Кэтрин, то зачем бы ей его убивать — самой или чужими руками?

Д.Д. пожала плечами, избегая его взгляда.

— Рокко не убивал Джимми.

— Нет, — негромко произнес Бобби. — Не убивал.

Он пристально взглянул на Д.Д., но та по-прежнему смотрела в свою тарелку.

— Может, Кэтрин говорила Рокко о своих планах, — сказала она. — Или она узнала, что прокуратура занялась ею вплотную. Это серьезный повод желать смерти доктора — чтобы он не выдал ее.

— Но убийца, судя по всему, мужчина.

— Кэтрин красива и богата. Расплатиться за услугу можно и тем и другим.

— Помощник, который устраняет другого помощника, — сухо заметил Бобби.

Д.Д. пожала плечами:

— Это версия Копли. Что касается меня, я думаю, это дело рук ревнивого мужа. Если ты убил кого-то ради собственной безопасности, то зачем отрезать убитому член?

— Да, похоже на личный мотив.

— Плюс надпись.

— Надпись?

— Да, на заднем стекле. Ее-то и обнаружил доктор Рокко. И нагнулся, чтобы прочесть.

— И что за надпись?

— «Смерть».

— «Смерть»?

— Да, слово написано губной помадой.

— Что?

— И готова поклясться, Кэтрин Гэньон предпочитает именно этот убийственно-красный цвет.

Д.Д. подчистила всю еду со своей тарелки. Бобби взял счет.

— Копли собирается нанести тебе визит, — сообщила Д.Д.

— Как ты думаешь, он флиртует или это настоящая любовь?

— Он сказал, что вчера тебя и эту женщину видели в музее.

Бобби вытащил из бумажника банкноты и принялся их пересчитывать.

— Ничего хорошего, — негромко продолжала Д.Д., — если тебя видели с женой убитого. Люди будут болтать.

Он искал десять долларов, но такой купюры не оказалось. Пришлось обойтись двумя пятерками.

— Она опасна, — сказала Д.Д.

И два доллара на чай.

— Джимми собирался с ней развестись и забрать ребенка. Иногда от оставленной жены до богатой вдовы один шаг. Вечером в четверг Кэтрин Гэньон сделала его. И тебе придется об этом подумать.

Бобби наконец взглянул на нее:

— Ты действительно полагаешь, будто она на такое способна? Спровоцировала ссору, вынудила мужа схватиться за пушку, а потом подстроила все так, что его убили, а она осталась жива?

Д.Д. не ответила. Когда она заговорила, он об этом пожалел.

— Ты ее знал, Бобби? Общался с ней до того дня? Хотя бы случайное знакомство, через третьих лиц?

— Нет.

Д.Д. откинулась на спинку, но ее лицо по-прежнему воплощало само беспокойство. Бобби встал и кое-как засунул бумажник в карман, с трудом удержавшись от ругательства.

— Бобби, — произнесла Д.Д., и какие-то нотки в ее голосе остановили его. Такого выражения он никогда прежде не видел: явное, откровенное любопытство. На секунду ему показалось, что она передумала, но потом Д.Д. задала вопрос — так, как будто просто хотела знать. — Насчет выстрела… это было трудно, Бобби? Ты колебался, когда видел перед собой живого человека?