Кристаль

— Именно так, — кивнул Бьорн.

Лицо Йохансена прояснилось.

— Значит… это, скорее всего, блестка с костюма Адрианы!

Глядя на Анжелу, один из полицейских удивленно шепнул своему коллеге:

— Это ведь она подозреваемая, да?..

— Какого черта мажоретка в парадном костюме делает в сауне посреди ночи? — прогремел Бьорн.

Этот вопрос разнесся по всему бару, и каждый из полицейских получил возможность несколько раз прокрутить его в голове.

— Верните костюмы на место, — приказал комиссар.

— Все? — спросил Йохансен.

— Да, и сделайте это до того, как девушки вернутся.

Йохансен щелкнул пальцами, и подчиненные удалились.

Какое-то время в баре царило молчание. Анжела крупным планом сфотографировала улику, лежащую на стойке бара. Внезапно она заметила, что лицо Бьорна побагровело. Пытаясь обнаружить причину его волнения, она опустила фотоаппарат. Взгляд Бьорна был устремлен на экран выключенного телевизора, закрепленного над стойкой. Внезапно он вскочил с табурета, осыпая помощника бранью, — это было понятно и без перевода.

— Что на него нашло? — спросила Анжела у Йохансена, когда Бьорн быстрыми шагами вышел из бара.

— Он прав, это моя вина, я об этом не подумал, — почти простонал инспектор, указывая на видеокамеру наблюдения под потолком, наполовину скрытую листьями какого-то вьющегося растения.

Бьорн хмыкнул, разглядывая через стеклянную стену совсем недавно отремонтированный и обставленный новой мебелью кабинет, в котором располагалась служба безопасности отеля.

— Ну и что он тебе сказал?

— Я уже говорил, шеф: он не может найти ключи. Кабинет открывают только раз в неделю, чтобы сменить видеокассету.

— Что-то долго он ищет…

— Сейчас подойдет.

Бьорн на шаг отступил от помощника и критически окинул его взглядом с головы до ног:

— Хороши работнички…

— Извини, шеф. Конечно, надо было сразу догадаться — отель современный, все по последнему слову техники… но…

— Ладно.

Появился директор — он чинно шел по коридору, не ускоряя шага. Полицейские посторонились, пропуская его к двери. Повернув в замке ключ, он обернулся и посмотрел на них с недовольным и одновременно беспокойным видом:

— Вы не трогали дверь?

— Нет, мы ждали вас.

— Но она открыта. Не понимаю…

Бьорн хлопнул его по плечу и легонько отстранил:

— Спасибо. Нам нужен ваш специалист, который занимается аппаратурой.

— Этим занимаюсь я. Оборудование совсем новое и стоило громадных денег. Но наш отель — первоклассное заведение.

— Ну и как, оно хорошо работает? — спросил Бьорн, оглядывая кабинет.

— Я еще не до конца во всем разобрался. Вообще-то я не слишком люблю технику…

— Какое совпадение — я тоже. Ну что ж, объясняйте.

Директор объяснил: в отеле несколько видеокамер. Каждые несколько секунд изображения передаются сюда, на этот монитор, и фиксируются записывающим устройством. Эта машина, «Бетамакс», в отеле единственная — в целях экономии места и расходных средств.

— Внутри вот этого ящика все и записывается?

— Да. Тот же принцип, что у обычного магнитофона, в который вы вставляете кассеты с музыкой.

— Я предпочитаю пластинки — мне нравится, как они потрескивают.

Бьорн одну за другой осмотрел кассеты, стопкой лежавшие на столе, и спросил:

— А вчерашняя кассета внутри?

Директор кивнул. Бьорн уже протянул палец к кнопке «Play» на передней панели машины, но директор его опередил:

— Позвольте, я сам.

Послышался слабый гул, затем шорох пленки. На экране монитора появилось изображение.

Бьорн и директор сели к столу.

— Когда-нибудь так можно будет записывать и фильмы, — потрясенно вздохнув, прошептал Йохансен.

— Мог бы сказать и вслух — не такая уж дурацкая идея, — заметил комиссар.

В благоговейной тишине все трое смотрели на экран, завороженные гипнотизирующим зрелищем пустых коридоров, просторных холлов, бара, кухонь, даже крыши. В углу экрана мелькали цифры — дата, время и номер камеры. Но качество изображения оставляло желать лучшего.

— Думаю, телевидение может не бояться конкуренции, — подал голос Бьорн.

— Да, но долго ли?

Вопрос директора остался без ответа. Если бы не меняющиеся цифры таймера, отсчитывающего минуты и секунды, кадры ничем не отличались бы друг от друга.

— Два часа двадцать пять минут… Жертва только что вышла из своего номера.

— Должно быть, едет в лифте или спускается по лестнице, раз ее не видно.

Йохансен придвинул к себе стул и сел рядом с комиссаром. Внезапно на экране появился яркий блик и мгновенно исчез. Все обернулись. На пороге стояла Анжела с фотоаппаратом в руках.

— Простите…

Прошло еще десять минут, в течение которых никто не шелохнулся, а тишину нарушали лишь слабый шорох пленки и свистящее дыхание Бьорна. На экране по-прежнему виднелись пустые коридоры.

— Можно включить ускоренную перемотку, — предложил директор.

— Нет, — сказал комиссар.

— Очень странно, что мы ее ни разу не увидели, шеф.

— Слишком мало камер. Это все равно что охотиться на лося в тумане.

Медленно протянулись еще десять минут. Мужчины по-прежнему сидели без движения. Анжела убрала фотоаппарат и, не решаясь сесть, отошла к стене, чтобы лучше рассмотреть директора. Этот импозантный, невозмутимый человек произвел на нее впечатление.

— Смотрите! — неожиданно воскликнул Йохансен. — Вот она!

В самом деле, несмотря на слишком темное изображение, они различили белую фигуру, пересекавшую холл. Затем эта же фигура миновала несколько пустых коридоров. При каждой смене камер, когда фигура пропадала из виду, Бьорн вполголоса ругался сквозь зубы.

— Снова появилась! — вскричал Йохансен.

Белая фигура, похожая на призрак, возникла в конце очередного коридора. Полицейские неотрывно следили за ней, в то время как директор комментировал приблизительный маршрут. Через некоторое время он объявил, что «она» вошла в коридор, ведущий в сауну.

— Зажгла свет, — прошептал Йохансен.

Показался коридор, освещенный лампами, автоматически выключившимися через пару минут. Молодая женщина в халате стояла перед закрытой дверью сауны. Казалось, она не решается войти. Она уже повернулась, собираясь уходить, но тут дверь приоткрылась. Женщина вошла.

Анжела, зачарованная, как и все остальные, едва осмелилась прошептать:

— Это я.

Директор и Йохансен медленно повернулись к ней, как будто плохо расслышали. Только Бьорн по-прежнему не отрывал глаз от экрана.

— Два часа сорок пять минут, — сказал он.

— Может, перемотаем обратно, шеф?

— Но вроде бы эта лента только началась?

Вопрос Бьорна был адресован директору, который ответил утвердительно. Бьорн продолжал смотреть на экран.

Каждый думал о жертве, которая, очевидно, вошла в сауну до Анжелы. Но из-за смены камер они этого не увидели.

На экране замелькали пляшущие точки.

— Что такое? — с недовольством произнес Бьорн.

— Эта пленка такая чувствительная, иногда бывает что-то подобное, — ответил директор, которого, судя по всему, уже начал утомлять этот киносеанс.

Йохансен указал на клавишу перемотки. Бьорн кивнул. Помощник отмотал пленку в одну сторону, потом в другую. Нажал на кнопку «Play». Все зрители были явно удивлены, когда на экране появился прибывший утром отряд полицейских.

— Что это? — спросил Бьорн.

— Следующее утро… — проговорил Йохансен.

— Это я вижу. Где продолжение того, что происходило ночью?

— Инспектор, наверное, отмотал пленку слишком далеко, — предположил директор.

Йохансен снова потянулся к клавише перемотки.

— Там есть еще одна клавиша — медленной перемотки, когда вы видите смену кадров на экране, — сказал директор.

Бьорн резко нажал на указанную клавишу.

— Осторожнее, пожалуйста, оборудование совсем новое…

— Давайте я, шеф.

На экране появились полицейские, медленно шествующие по коридорам задом наперед.