Эфирное время

раз. Трубку взяла Елена Петровна.

– Здравствуйте. Будьте добры, Вячеслава Ивановича.

– Кто его спрашивает?

– Капитан Косицкий.

– А по какому вопросу?

– Я занимаюсь расследованием убийства вашего сына. Мне необходимо побеседовать с вашим мужем.

– Это вы приходили к нему в больницу?

– Да.

– Я убедительно прошу вас больше не звонить и мужа моего не беспокоить, – в ее голосе ясно слышалась истерика.

– Елена Петровна, я знаю, что ваш муж дома. Он может подойти к телефону?

– Я сказала, не смейте больше сюда звонить.. После вашего посещения мой муж пытался покончить с собой! – – выкрикнула она и бросила трубку.

Иван, не раздумывая, принялся звонить в больницу. Ему повезло, врач Перемышлев оказался н месте.

– Жена забирала его вчера вечером. Нам пришлось ее вызвать. Сестра обнаружила, что он не пьет таблетки, а собирает их в баночку.

– Снотворное?

– Да. Димедрол, элениум. А незадолго до этого он спрашивал, сколько надо выпить таблеток, чтобы умереть.

– Он задал этот вопрос до моего визита или после?

– Он спрашивал постоянно, и меня, и сестер. Что, мадам Бутейко уже успела осуществить сои угрозы? – усмехнулся доктор.

– В каком смысле?

– Беседуя со мной, она требовала, чтобы я письменно подтвердил, что психическое состояние ее мужа резко ухудшилось после того, как его допрашивал милиционер, то есть вы. Перед выпиской Вячеслав Иванович потихоньку спросил меня, не оставили ли вы свой телефонный номер. Я дал ему ваш служебный и пейджер.

– Спасибо, а что, ему действительно стало хуже?

– Я бы не сказал. Другое дело, что сестра обнаружила таблетки в баночке через два часа после вашего ухода.

– И это все?

– В каком смысле?

– Ну, в смысле суицида. Он не пытался проглотить таблетки или выброситься Из окна?

– Нет. Он просто не принимал и собирал их.

– Все подряд или только снотворные?

– А вот этого я не знаю. У нас ведь не контролируют больных, у нас не психиатрическое отделение. Простите, я должен идти к больному, меня вызывают. Будут еще вопросы – звоните.

– Подождите, так вы написали для мадам Бутейко бумагу, о которой она вас просила ?

– Разумеется, нет.

– Спасибо.

– На здоровье. Всего доброго. – «Почему же она так паникует? – думал Иван, пока ехал в следственный отдел УВД. – И почему он так боится ее?»

Илью Никитича он застал за чтением какой-то потрепанной английской книжки.

– Садись, Ваня. Чаю хочешь?

– Если с пирогами, хочу. Не завтракал.

– Ну, тогда, пожалуй, не садись, а иди мой руки, наливай воду в чайник, заваривай. Все, что нужно, найдешь в тумбочке.

Иван знал Бородина уже лет пять, им часто приходилось работать вместе. Илья Никитич всегда в своем кабинете угощал его чаем и имел резервный запас сигарет, хотя сам не курил. Но никогда он не доверял кому-либо готовить этот чай, доставать посуду из тумбочки, раскладывать пирожки на тарелке. Для него простое чаепитие в маленьком кабинете было почти японской церемонией. Обычно он усаживал оперативника за стол,